Марья и поверила, и нет, но согласилась на завтра, на самое раннее утро.

Расстались они по-разному: Марья — недовольная и собой, и им, и всей ситуацией, которую сама же и создала; Санек — счастливый, что пахнет денежками и встречей с сыном, а там уж он промахом не будет, не такой дурак Санек!

Светлана передала Алисе свой разговор с Марьей, сказала, что та не претендует на приглашение, чем Алису обрадовала, сказала, что Сандрик приедет, почти сто процентов, а до Наташки вчера не дозвонилась.

Оказалось, что на даче позарез нужен человек. Для ремонтов, поделок…

— Как хорошо и удачно! — радовалась Алиса.

Но Марья Павловна почему-то не обрадовалась сообщению Светланы, что «племянник» может ехать хоть сейчас. Марья на этот раз была какая-то другая: не было заискивания, скорее недовольство, усталость и нежелание беседовать.

Светлана решила, что ей уже надоели родственники из Тулы. Ладно, она свое обещание выполнила.


Санек и Катюха явились к Лерке с утра. Та только что пришла с уборки подъездов и была злая, как демон. Такую грязищу приходится убирать — блевать тянет.

И тут звонок в дверь.

Стянув синий халат-спецодежду, она как была в трениках и старом-престаром свитере, так и открыла дверь.

А за дверью стояли принаряженные Санек и Катюха.

Лерка еще больше разозлилась, вспомнив мгновенно про деньги, — она тогда же решила, что Санька ни ногой в дом! А тут — здрасьте!

Хотела захлопнуть дверь, но Санек умоляюще сказал — тише воды ниже травы, поганец:

— Лер, пусти нас… Нужно очень. Чесслово, больше никогда не наколю!

Лерка стояла в раздумье. Конечно, она могла сейчас дверь захлопнуть, но передумала и сказала:

— Ладно, проходите. Из-за Катюхи пускаю, хорошая она девчонка, не чета тебе.

Санек промолчал, чинно разделся, пронес в кухню тряпичную сумку, достал из нее бутылку самогона, банки с огурцами, томатами, грибами — Танька собирала.

Лерка сгрубила:

— Садись, чего стоишь столбом. Думаешь, легче станет, в рожу не въеду, не достану?

Катька тоже стояла, не разделась даже и угрюмо смотрела на отца.

Лерка повторила:

— Присаживайтесь, — и ушла в комнату переодеться и подкраситься.

Из комнаты она уже выплыла в блестящем бирюзовом шелковом халате в пол, с бархатным обручем в волосах, при макияже. Эти дуболомы деревенские все стояли.

Лерка села на стул и распорядилась:

— Давай открывай свои банки. Кать, готовь закусь. Выпьем твоей, Санек, дряни, я в магазин не побегу. Кать, в холодильнике возьми курицу копченую… Чего стоишь чучелом? Снимай куртку и действуй! Давай-давай!

Катюха молча стянула куртку, беретку, также молча открыла банки, поставила все на стол и выдавила из себя:

— Пожалуйста…

Лерка обернулась к ней:

— Ну и молодец! Теперь хлопни этого дерьма, закуси и выйди в комнату, там журналы посмотри или телек…

— Я не пью, — тихо и хрипло сказала Катька, и Санек подтвердил: — Не пьет она.

— Надо же?.. — как бы удивилась Лерка. — У такого алкана и дочка не пьет!

Санек вскочил.

Лерка поняла: хватит, поиздевалась и достаточно. А то впрямь еще упрется, и она останется ни с чем.

— Не хочешь пить-есть — иди в комнату, — обратилась она к Катюхе.

Та ушла в комнату.

— Ну? И что скажешь, Санек?

Санек рассказал о звонке Марьи и о том, что сегодня же он должен к старухе идти.

— И все? — спросила Лерка.

— Все, — ответил Санек, — я думал, ты чего мне скажешь…

— А что я тебе скажу? Надо сначала узнать, чего старуха хочет. Ты, верно, подумал, что Сандрик появился и она хочет вас свести… Но тут такое дело… — Лерка приободрилась и вроде бы даже забыла, что считает Санька врагом. Ей нравилось представать в роли оракула, который все знает. — Сандрик — парень крутой. Что не так скажешь, он выкинет и до свидания не скажет, и ты ничего не сделаешь — у него дружки такие, куда тебе до них!.. Денег тоже не даст, а если и даст, то обложит так, что не отмоешься. Тут надо с Марьей дела делать.

— Ты с ним познакомься, будь трезвый — сейчас больше не пей! Катюху с собой бери, пусть она там сопли разведет… Тебе на нее рассчитывать надо. Ее пожалеют. И первая — Марья. И денег ей дадут. А ты на сыночка смотри, поплачь тоже, если сможешь, в гости пригласи, на рыбалку, мол, пойдем. Места ваши опиши покрасивее…

Санек погордился:

— А че? У нас подмосковная Швейцария!

Лерка усмехнулась:

— А ты швейцар?

Санек опять увидел, что она издевается, но спорить не стал — советы она дала дельные, он бы не докумекал, что на Катьку вся надега.

— Да ладно тебе, Лерка, чего нам делить? Ну, хотел я тебя обуть маленько, дак ведь детей у меня сколько, и Татьяна, и я безработные. Ты-то что! Вон у тебя — квартира в Москве, и работа, и сама — одна, себе хозяйка! Давай мир?

Лерка подумала, что стоит принять его «мир»…

— Давай, Санек, мир. Я на тебя сначала обиделась, а теперь прошло. Что, мы не договоримся, что ли? Конечно, договоримся!

Она разлила по рюмкам самогон, сказав:

— По последней.

Санек и в самом деле больше не пил и был готов для встречи с сынком.

Лерка дала ему ароматной жвачки, наказав жевать всю дорогу, но перед домом выплюнуть.

Катюха так и просидела в комнате, телевизор не включала, журналы не трогала.

…Придурочная, точно, уверилась Лерка, но это и к лучшему. Такие, как Марья, любят придурочных.

Сандрик ее беспокоил. Этот не промах. Может сразу раскусить их игру, Маринку-то он знал как облупленную! Хорошо бы Санек его не встретил вообще… Но не выйдет. Марья и зовет Санька для встречи. Тоже придурочная. Наломает дров старуха и не разберет этот завал никогда! Но Лерке что? Она вообще сторона. Принесет Санек деньги или нет, Лерка с голоду не подохнет. Ну, накололи еще раз! Зато интерес есть, не только полы в подъезде драить!

Лерка наказала обязательно к ней заехать — рассказать, что и как. Про деньги не сказала ни слова: как будет, так и будет.

Не станет же она с этим придурком махаться.

* * *

Марья опять металась по квартире. Теперь уже от своего решения. «Зачем? Что ей ударило в голову соединять несовместимое? Ну, хочет Санек увидеть сына, но ей-то какое дело? Через двадцать лет! Да и разные люди настолько, что… Теперь она отправляет Санька прямо на дачу к Алисе. Приедет Наташа! Боже, что она натворила?… Может, дать денег? И отправить восвояси? Сказать, что Сандрик не скоро приедет?.. Но это, конечно, просто безобразно! Сначала всех закрутить, потом трусовато назад? Но скоро придет Санек, и ей надо на что-то решаться… Она посмотрит. Почувствует, если что не так. В общем, не спешить и не сотворять сгоряча, и так сотворила черт-те что!»


Вскоре явились Санек и Катюха. Санек суетливый, потный, какой-то растерянный, явно подвыпивший. Девочка молчаливая и угрюмая.

Марья их приняла радушно, повела на кухню, усадила за стол, подала чай, бутерброды, конфеты, села с ними и не знала, как начать разговор.

Ее спас Санек. Он оглянулся и спросил:

— А что, сына-то нету?

— Нету, нету, — как-то вдруг по-деревенски ответила Марья, — он приедет не скоро…

— А чего ж тогда?.. — начал было Санек, но прикусил язык, выходило: чего ж ты меня, старая дура, с места срывала?

Марья поняла его, да и сама так думала, ответила, что Сандрик недавно ей перезвонил… Встала и сказала, что хочет дать им денег.

Санек забормотал, что, мол, зачем, они, мол, только повидаться с Сашком приехали…

Марью прямо перевернуло от собственной пакостности, — она хочет откупиться от людей, которые вовсе не за деньгами приехали, хотя деньги им, видно сразу, необходимы!

И Марья рассказала о даче Алисы, о работе, о том, что там будет в Рождество, и что приедет Сандрик, и… сказать, что они родственники Марьи Павловны из… Тулы…

Тут она посмотрела на Катьку и ласково сказала ей:

— Катюшенька, выйди, нам с папой надо поговорить…

Та послушно встала и ушла в комнату, побаиваясь странной бабули.

А Марья сказала, прямо глядя Саньку в глаза:

— Там будет… и Наташа.

Санек аж задохнулся — ну придумала бабка! Да что она — свихнутая? Козла в огород! Ну он им там устроит! Сначала денежки сдерет, а потом устроит!

Что-то мелькнуло в его глазах, и Марья заметила это, но оправдала, потому что если бы не мелькнуло, значит, ему все равно…

И она начала втолковывать, чтобы Санек вел себя тихо, не пил, не лез ни к кому с разговорами. Поговорил бы с Сандриком и уехал, не ожидая Наташи. А если Наташа приедет при нем, не показывался ей на глаза, потому что…

Марья замолчала, а Санек вдруг сказал успокоительно:

— Да вы, баушка, не волнуйтесь, все сделаю, как надо, что я, дурак, не понимаю, сколько годков прошло? Мне бы только сынка… А к ней я ничего не имею. У меня жена — красивая, молодая, я ее люблю. Чего мне…

И Марья поверила его спокойному тону и разумным речам.

— Ладно, — сказала она, а подумала: что сделано, то сделано… Достала двести долларов и дала Саньку.

— Купи, Саша, что-нибудь Кате поприличнее, куртку или там сапожки, а то девочка одета кое-как. Нельзя. Она молоденькая, там люди всякие будут, она стесняться станет.

— Куплю, — согласился Санек, решив, что надо Катюхе что-то прикупить, хотя и не считал, что она зазорно одета. Но раз бабка говорит — она знает всех этих. Ладно! Будет и на его улице праздник! А вот денег мало, зараза, дала! Могла бы и побольше. Наверно, Сандрика этого боится.

В мыслях он парня никогда сыном не называл, да и какой сын, когда не видел его ни разу и уж забыл и думать. Дура старуха! Ох ду-ура!