В неловком молчании они дошли до парадной двери ее дома и остановились.

— Доброй ночи, мисс Фокс.

Между ними будто разверзлась бездна, а взаимопонимание, которого они достигли за ужином, вмиг улетучилось. Венеция испугалась, что проиграла игру, едва успевшую начаться. Стукнув несколько раз дверным молоточком, Линвуд развернулся и зашагал прочь.

— Линвуд, — не давая себе времени передумать, окликнула она.

Он замер у ограждения, затем медленно развернулся и посмотрел на нее. Уличный фонарь освещал его темную фигуру мягким желтоватым светом. Не сводя с него глаз, Венеция подошла, не обращая внимания на открывшуюся за ее спиной дверь. Подойдя, прижалась к его губам в нежнейшем поцелуе.

— В следующий раз я обязательно вас дождусь, — чуть слышно пообещала она.

В черной глубине глаз Линвуда промелькнула вспышка, в следующее мгновение Венеция оказалась в его объятиях. Линвуд целовался столь искусно, что заставил женщину забыть о ее миссии. Никто никогда ее так не целовал.


Ее сердце бешено колотилось, пульс участился, тело томилось желанием. Она никогда не испытывала ничего столь необузданного и мощного, пугающе возбуждающего. Она прильнула к нему, обхватив за шею и повинуясь страсти, ревущей в ушах и воспламеняющей кровь. Его язык обвивался вокруг ее языка, ласкал, дразнил, очаровывал, подчинял себе. Когда он целовал ее, все остальное казалось не важным, и она всем существом стремилась к его теплу, страсти, примитивному неистовству.

Прервав поцелуй, подняла голову и посмотрела в глаза Линвуду, черные опасные глаза, скрывающие множество тайн. Она пребывала в ужасе от потери самоконтроля, от интенсивности захватившего чувства, от кричащего физического желания, заставившего ее прильнуть к нему всем телом, опалившего жаром лоно. Притворяясь спокойной, что ни в коей мере не соответствовало истинному состоянию, она отступила на шаг, чтобы проложить между ними некоторое расстояние.

Они смотрели друг на друга в темноте, нарушая ночную тишину своим прерывистым дыханием. Напряжение нарастало. Опасаясь вымолвить хоть слово, Венеция развернулась и медленно зашагала к ярко освещенному холлу. Прежде чем войти в дом, обернулась и еще раз посмотрела на Линвуда, который до сих пор стоял на том же месте и взирал на нее пристальным взглядом. Их глаза встретились в последний раз, затем она скрылась за дверью. Дворецкий повернул ключ в замке.

Она прислонилась спиной к толстой дубовой двери, гадая, стоит ли. Линвуд все еще снаружи. Ее ноги сделались ватными, когда она дотронулась пальцем до припухших от поцелуев губ.

— С вами все в порядке, мадам? — с беспокойством спросил Альберт, старший дворецкий.

Она кивнула:

— Да, все прекрасно.

Она через силу улыбнулась, чтобы развеять его тревогу. Но это была ложь. Чувствовала она себя далеко не прекрасно. Тело пылало от возбуждения, раздразненное реакцией на виконта Линвуда.

— Сегодня портвейн перед сном подавать не нужно. Мисс Суитли до завтра не вернется домой, — пояснила она, направляясь к широкой лестнице на второй этаж.

— Очень хорошо, мадам. Я отправлю к вам Дейзи, чтобы помогла с туалетом.

— Благодарю вас.


Облачившись с помощью горничной в ночную сорочку и накрывшись одеялом, Венеция легла в постель, но заснуть не смогла. У нее не получалось ни лежать спокойно, ни даже смежить веки. Тело до сих пор пульсировало от нервного возбуждения, в голове роились тысячи мыслей.

«Десерт пришелся мне не по вкусу». Похоже, слова Линвуда прочно отпечатались в ее сознании, хотя и не следовало обращать на них внимание. Даже если бы он взобрался на обеденный стол и оседлал мисс Верт, это деяние не сравнилось бы с тем, что он совершил прежде. Венеция чувствовала, что ее это беспокоит очень сильно. Линвуд не остался, подобно другим мужчинам, потешить свою похоть. Вместо этого отправился вслед за ней. Только благодаря ему она сейчас в безопасности в своей постели. В этом таилась глубокая ирония. Как и в том, что ее влекло к нему, а его к ней. Закрыв глаза, она подумала о том, что из-за этого достигнуть цели будет и труднее, и легче одновременно. Чем быстрее удастся узнать что-то полезное против него, тем скорее все закончится. Но при этом нужно вести себя осторожно, потому что такого развития событий ни она, ни ее брат предвидеть не могли. Стоит опасаться не Линвуда, а собственной реакции на него.

Глава 4

Линвуд сидел в одиночестве в своем кабинете, наблюдая за догорающими янтарными угольками в камине. На столике подле него лежал экземпляр «Мессенджера», газеты, владельцем которой он являлся, раскрытый на той же странице, на какой ее оставил. Угасающие отблески огня отражались в бокале в его руке, придавая бренди насыщенный золотисто-каштановый оттенок. Он сделал глоток, почувствовав мягкое ароматное жжение сначала на языке, затем в горле. Впервые за долгое время его не тревожили мысли о Ротерхеме.

В его сознании царил образ Венеции Фокс. До сих пор пьянил запах ее духов, на губах ощущался вкус ее поцелуя. При воспоминании о поцелуе и охватившем их тела пламени, когда она прижималась к нему, Линвуд тут же возбудился. Он жаждал обладать ею со времени их первой встречи на балконе зеленой комнаты. У него было много женщин, но ни одна из них не шла ни в какое сравнение с Венецией. Интригующая и неотразимая, она была гораздо красивее других. Похоже, испытываемое им влечение было взаимным. Между ними определенно возникло что-то вроде связи. Линвуд ощутил новый прилив желания. Возможно, Рейзби прав, ему не повредит забыться. Кто знает, вдруг он сумеет заснуть, не опорожнив предварительно полбутылки бренди.

Он поставил бокал на столик, его внимание привлек броский газетный заголовок, красующийся сверху на аккуратно сложенной странице. Со вчерашнего дня он перечитал эту статью уже много раз. «Лорд Доусон с Боу-стрит утверждает, что герцог Ротерхем был — застрелен». Возбуждение тут же пропало, мозг активно заработал. Эта проблема сама по себе не исчезнет. Возникло неприятное ощущение, что смерть Ротерхема не финал, а, наоборот, начало чего-то такого, что, не будучи немедленно взято под контроль, угрожало погубить всех. Линвуд не мог позволить себе забыться даже в объятиях такой чаровницы, как Венеция Фокс. Нужно полностью сосредоточиться на сокрытии убийства. Он налил себе новую порцию бренди.


На следующий день Венеция все еще пребывала не в духе. Причиной тому было и то, что произошло накануне ночью между ней и Линвудом, и то, что он до сих пор не нанес ей визита. Хотя, если бы он явился без доклада, она все равно отказалась бы его принять. Сидя в гостиной напротив нее, Элис своим рассказом также не способствовала улучшению настроения Венеции.

Элис буквально лучилась восторгом и радостью. Бледность кожи, как и темные круги под глазами, красноречиво свидетельствовали о том, что ночь она провела без сна.

— Ты приняла предложение Рейзби, — не скрывая разочарования, констатировала Венеция.

— Он пообещал мне две тысячи в год и дом на Харт-стрит. Как можно от такого отказываться? — Покраснев, она ненадолго замолчала. — Пожалуйста, пойми меня.

— Ты всецело предаешься в его руки, Элис. А что будет, когда он пресытится тобой и возьмет другую любовницу?

Девушка лишь пожала плечами:

— Если это случится, я найду нового покровителя.

— Когда это случится.

— Я отлично понимаю, что делаю, Венеция, и уже все решила.

— Флиртуй с ним, поддразнивай, спи с ним, в конце концов, раз уж тебе так хочется, но только не позволяй захватить над собой власть.

— Слишком поздно. Я сказала ему «да».

— Отказаться никогда не поздно, — возразила Венеция.

— Правда, назад дороги нет. — Элис посмотрела ей в глаза. Некоторое время ни одна из них не произносила ни слова. — Я хочу его, — добавила она, будто бы это все объясняло. — Хочу этих отношений. Просто порадуйся за меня.

Покорно вздохнув, Венеция улыбнулась:

— Я рада, что ты счастлива.

Элис улыбнулась в ответ.

— А что случилось с тобой прошлой ночью? Линвуд отправился искать тебя. Нашел?

— Да.

— И?.. — не сдавалась Элис.

— Проводил меня домой.

Венеция ни словом не обмолвилась ни о напавших на нее бандитах, ни о том, как Линвуд ее спас.

— Он тебе нравится, не правда ли? — встревоженно спросила Элис.

Венеция подумала о том, что ей не может нравиться мужчина вроде него. Ведь ей известна тайна, которую он скрывает. И все же она не могла не отметить, что он не принял участия в пире с мисс Верт, вместо этого поспешив ей на выручку. Не стоило забывать и о вспыхнувшем между ними темном влечении.

— Он не похож ни на одного известного мне мужчину.

— Венеция, — Элис прикусила нижнюю губу, — тебе надо вести себя с Линвудом осторожно. Он нехороший человек.

По телу Венеции пробежал холодок, взгляд заострился.

— Ты уже второй раз меня об этом предупреждаешь, Элис. Тебе о нем что-то известно?

Элис снова прикусила губу, как делала всегда, когда волновалась или не знала, как поступить.

— Если это как-то повлияет на твое решение рассказать мне, готова признать, я действительно питаю к нему интерес.

— Я поклялась молчать, но… — Элис колебалась, — мне кажется, тебе стоит об этом знать. По крайней мере, ту часть, где фигурирует Линвуд.

Венеция кивнула, напряженно ожидая продолжения. Ее сердце билось быстрее обычного.

— Это случилось, когда я работала на миссис Сильвер. Линвуд пришел в ее «Дом радужных наслаждений» и…

Желудок Венеции судорожно сжался, накатила дурнота.

— Линвуд был твоим клиентом? — в ужасе прошептала она.

— Нет! — вскричала Элис, шокированная этим предположением. — Ни моим и ничьим вообще. Нет, — повторила она, нахмурившись от нахлынувших неприятных воспоминаний. — Ему нужна была информация. Он предложил целое состояние, чтобы мы выдали одну из нас.