Ох…

— А еще что? — выжидающе глядит на меня.

— Тебе в глаза око правды всверлили?

— Можно и так сказать, — усмехается брюнет. — Ладно, не хочешь не говори. Как первая неделя в университете?

Нет, ему точно око правды вставили, чтобы разоблачать таких вот дурочек, как я. Еще одна больная тема, о которой вспоминать совсем не хочется.

— Яна!

— А? Что?

— Только не говори, что и там у тебя все плохо? Учти, если не закончишь, я не смогу взять тебя к себе. Нам хороший специалист нужен, так что…

— Нет, все хорошо, просто…

Может, все-таки сказать? Миша хороший, понимающий. Он не будет нотации читать, как Лидка, но и понять не сможет. Какой нормальный человек посмотрит на меня адекватно, когда узнает о моей авантюре, тем более с преподавателем? Уж точно не правильный Миша — глава международной компании, который привык держать лицо.

Он мне, как брат. Может, все-таки даст правильный совет?

— Миш, скажи, — глубок вздыхаю и продолжаю. — Представь, что у тебя нет Лиды.

— Вот эти мысли мне уже не нравятся, — говорит он строго, как типичный взрослый мужчина, и делает глоток чая.

— Нет, я не всерьез. Просто представь. Если бы к тебе подкатила девчонка вроде меня.


— То есть?

— Ну, такого же возраста. Ты бы…

— А бы ей в отцы годился и отвел бы к родителям.

— Ну Миш!

Так и знала, что он все не так воспримет. И чего я язык за зубами не держу? Глупая. Надеялась еще на что-то.

— Я точно об этом Лиде не расскажу, но лучше избавься от симпатии ко мне.

— Нет, ты что! — тут же протестно выкрикиваю. — Я ничего такого не имела в виду, ты мне не нравишься. Ну, в смысле… нравишься, но как брат и… Блин, Миша, ты сбил меня!

Уставляемся друг на друга слишком резко. Я начинаю злиться на ситуацию, на свое состояние, на то, что Лидкин парень не то подумал, на дурацкий спор. А этот гад еще смеется! Вообще шикарно! Мне плохо, знаете ли, стыдно ужасно за голую попень и за этот разговор, а он… Брат называется!

— Ладно, не дуйся, — легко бьет меня кулаком по плечу. Ой, что-то мне опять нехорошо, голова кружится. А нет, уже нормально все. — А насчет твоего вопроса. Сложно сказать. Все же разница в возрасте большая, у взрослых мужчин другие интересы, нежели у подростков.

Ну, судя по чопорности нашего зануды, молодые девчонки и новые песни Билли Айлиш его вряд ли интересуют.

— А какие у них интересы?

— Все от человека зависит, Ян, нельзя вот так судить по воздуху. Только не говори, что ты собралась крутить роман со взрослым мужчиной. Учти, я точно расскажу об этом Лиде.

— Нет, не надо! — снова поднимаю голос и тут же соображаю, как это странно выглядит со стороны.

— Тогда зачем ты спросила.

— В общем, я поспорила, что до конца семестра закручу роман с нашим куратором, — выпаливаю скороговоркой и жмурю глаза.

Жду, когда прилетит от мужчины море нотаций, когда он начнет звонить Лидке, чтобы та приехала и научила меня уму-разуму. Но ничего этого не происходит — в ответ звучит лишь тишина. Может, он от шока в обморок упал? Может, случилось что? Осторожно открываю глаза и вижу, как Миша глядит на меня и едва сдерживает смех в кулак. Нет, он серьезно сейчас? Мне ни капли не смешно, между прочим.

— Теперь понятно, почему ты напилась вчера, — ухмыляется он.

— Серьезно, Миш. Если я проиграю, то все надо мной издеваться будут, а эта дура Кравец уверена, что закадрит Сокола. А мне нужно только поцеловаться с ним и фотографию всем показать.

— Сокол — ваш преподаватель?

— Да.

— Хм… — он потирает подбородок. — Вы жестко человека подставляете.

Ага, ты еще не знаешь, как он нас подставляет на парах. На знакомстве первого сентября вообще ничего толком не объяснил, а на первой паре вывел всех из себя. Даже меня. Чертов хищник!

— В общем, узнай, что ему нравится, последи за его досугом, пообщайся на разносторонние темы. Возможно, тогда у тебя все получится.

Очень сильно на это надеюсь. Только как общаться с этим занудой? Где? Вряд ли он свои фотографии в Инстаграм выкладывает, вряд ли вообще в соц. сетях сидит. И о чем с ним говорить? Об английском? О том, какой он педант придирчивый? Все эти вопросы возникают в голове и ответа не находят.

Миша тем временем допивает чай, забирает Лидкины вещи и уходит. А я остаюсь одна в пустой квартире и с новой головной болью. Но в этот раз она возникает уже не по вине алкоголя, а по вине Феликса Владимировича. Наверное, нужно привыкнуть называть его по имени, раз я пытаюсь перешагнуть барьер субординации. Как же я влипла! Черт! Ладно, прорвемся как-нибудь.

Глава 9

— Как ты себя чувствуешь? — доносится из динамиков обеспокоенный голос Димы.

Я перезвонила спустя час после ухода Миши. Чувствую себя гораздо лучше, но все равно немного мутит. Лежа на кровати разговаривать удобнее — голова не так сильно кружится, да еще и ракурс удобный. Перед звонком прошлась кушоном по лицу, немного синяки консилером замазала, на губы блеск нанесла. Я сумасшедшая, да?

Лицо Димы по ту сторону экрана свежее, взгляд ясный, задорный, а легкая улыбка на пухлых губах заражает меня саму. Также он улыбался вчера в клубе, гладил нежным пальцами мое лицо.

И целовал…

Боже, я с ума сойду от воспоминаний. И от стыда тоже.

— Нормально, только не помню ничего, — признаюсь я.

— Еще бы. Ты вчера еле на ногах стояла.

Что? Как это еле на ногах? Мне казалось, я была вполне трезва до того, как поспорила с Барби Кравец на нашего Сокола. Ключевое слово: до того.

— А можно по подробнее?

— Ты уверена? — усмехается парень, смахнув с лица пшеничную челку. Волосы теперь разбросаны на синем фоне, но это не изменяет его ожидающий взгляд. Черт, что же такого я натворила, раз Дима еле улыбку сдерживает?

— Колись давай.

— Ты вчера поспорила, что охмуришь Сокола, а затем напилась в хлам и…

— И?

— Ну, — тормозит он, а потом выдает: — Мы с тобой долго целовались в коридоре, пока ждали очередь в туалет, потому что ты сильно захотела по-маленькому, затем тебя подташнивало, и мы поехали домой.

Так… Наверное, это не самое ужасное. По крайней мере, звучит не особо безобидно. Подумаешь, постояли возле туалета, целовались долго. Нам же обоим это нравилось на трезвую голову, да? Мне же не приснился наш поцелуй во время медлячка? Не привиделся?

— А еще ты меня за губу укусила, — он показывает пальцем на небольшую болячку на нижней губе.

— Да?

— Не переживай, мне не было больно, но я не ожидал, честно.

Да, я тоже. Когда успела? В голове начинает потихоньку что-то проясняться. Темные стены из кирпича. Толпа девчонок, переминающихся с ноги на ногу, образ моего красавца в светлом поло, его ясный взгляд, на который я глядела как на ориентир в пространстве.

А дальше-то что?

— Тебя вырвало в такси, потом в окно, на остановке, и мы с Герой еле-еле донесли тебя до дома. Ты всю дорогу кричала, что Сокол скотина не дает тебе целоваться со мной, и вообще он занудный гон…

— Все, я поняла, — останавливаю парня ладонью.

В этот момент он ухмыляется, а мне хочется разорвать всех на части. Особенно Геру. Какого черта она позволила Диме поехать с нами? Не могла Лидке позвонить? Или Мише на крайний случай? Зачем нужно было таскать за собой Димку, который мне жутко нравится, и выставить полной идиоткой? Что теперь он обо мне думает? Как в глаза смотреть? Мы еще встречаемся, или он чисто из вежливости сейчас рассказывает все это, а потом сообщит о расставании и преждевременных поцелуях?

Божечки, что ж сейчас будет? Эй, там сверху, ответьте уж!

— Извини, что не остался, — нарушает тишину между нами. — Мама позвонила, попросила срочно приехать.

— Это ты меня прости за вчерашнее. Я ни разу так сильно не напивалась и…

— Не волнуйся, с каждым бывает.

— Что, на твоей памяти каждый спорил на своего преподавателя? — спрашиваю удивленно.

— Ну… не каждый. Не парься, выиграем у Кравец законные пять тысяч.

Не поняла? А почему Дима улыбается? Почему не рвет и мечет из-за того, что его, как бы девушка, должна поцеловаться со своим преподавателем? Даже не так — с чужим мужчиной. И почему «выиграем», а не «выиграешь»?

— То есть ты не против? — вопрос слетает с губ на автомате.

— А должен?

— Мне придется поцеловаться с другим мужчиной, сфотографировать это, и вообще флиртовать с ним, чтобы внимание обратил.

— Это всего лишь спор, — обворожительно улыбается в ответ. Он серьезно сейчас? Я бы уже рвала и метала, если бы он поспорил на другую девчонку. — Тем более я тебе нравлюсь, так что считай я тебя застолбил.

— Ты так думаешь?

— Уверен на сто процентов.

Ну раз уверен, то ладно, разрешаю. Именно так я думаю про себя, но на самом деле в груди внезапно начинает разрастаться тепло. Такое легкое щемление в груди, передающееся в каждую клеточку организма. От самого сердца до кончиков пальцев.

Это так приятно. Нет, реально. Даже немного странно осознавать, что у тебя есть парень. Красивый, обаятельный, да еще и поддерживает во всех начинаниях, даже если это самое начинание — спор с одногруппницей на внимание преподавателя. Ух, как вспомню, что нужно будет Сокола кадрить, так сразу дурно становится. И нет, не от его внешности, а от самого факта.

Сокол не урод — уже хорошо, только этот зануда вряд ли подпустит к себе кого-то ближе в радиусе десяти километров. А, может, мне не выполнять? Сдаться? Ну уж нет! Кравец нужно поставить на место, а то будет всю учебу попрекать меня проигрышем. Да и не только она — целая шайка найдется, чтобы плюнуть в мою сторону.