— Как понимать? — поворачивается ко мне. — Да очень просто. Мы с тобой встречались полтора месяца, ты ушла к своему педанту, мы расстаемся. Все.

Правда? Все? Он так равнодушно об этом говорит, будто и не существовало этих полутора месяцев. Вот вообще не было и все тут.

— Я подал заявку в деканат на перевод, — продолжает Дима. — Доучусь в другой группе до конца года, а потом переведусь в другой университет.

— Но Дима…

— Спасибо за счастливые полтора месяца. Может быть, если бы я не поддержал тебя в споре на Сокола и отговорил бы от этой затеи, то этого разговора не было бы. Это моя вина.

Чувствую, как он смотрит на мои губы. Всматривается, делает едва заметный рывок, но в последний момент будто чувствует, что нужно остановиться. Не пытается больше приблизиться. Взгляд переводит выше, в мои глаза, при этом сжимая кулаки так, что видны белые крупные костяшки.

— А сейчас мне нужно заниматься, — парень встает со своего места и пересаживается на две парты назад, оставляя меня с неприятной пустотой в груди.

Прости меня, Дима. Прости, что сейчас в твоих светлых глазах, которые когда-то казались мне ясными, сейчас темнота. Плачут. Не в буквальном смысле, конечно. Тебе больно, я знаю это. Чувствую даже на расстоянии. Прости, что дала ложную надежду, что обманула тебя. Я разрушила все, но по-другому никак не получилось бы. Иначе я сломала бы себя заживо. Изнутри.

— Доброе утро, — в кабинет влетает Инесса Викторовна, раскладывает на столе какие-то бумажки и садится на место Феликса. — Сегодня я проведу у вас занятие. На чем вы остановились в прошлый раз.

Что? Какое занятие? Эй, женщина, вы не в ту группу попали! У нас пары ведет наш куратор — Феликс Владимирович! А вы можете спокойно сидеть на кафедре и пускать слюнки на моего мужчину! Да-да, он мне рассказал, как вы на него глазеете, да и я не слепая!

— А где Феликс Владимирович? — спрашивает Валик. Ну хоть голос вовремя подал, уже радует, а то тормозит уже которую неделю.

— Его временно отстранили от занятий.

— Что значит отстранили? — теперь интересуюсь я.

— То и значит, Орлова. Так, на чем вы остановились?

Ребята молчат. Никто не смеет нарушать тишину, даже ботаник Валик солидарен с нами и ничего не отвечает заведующей кафедры.

— Будете и дальше в молчанку играть?

Нет, не будем. Остальные пусть что хотят делают, а мне здесь ловить нечего.

— Орлова, ты куда собралась?

Куда надо, туда и собралась, ясно? Так и отвечаю женщине. Мысленно, правда. На деле всего лишь смахиваю блок и ручку в сумку и выбегаю из аудитории. Нужно спросить, что случилось, почему он шел к нам на пары и не появился. Черт, где же телефон? Может, он на кафедре? Вот! Как раз мимо прохожу.

— Извините, — врываюсь без стука в помещение. — Феликса Владимировича не видели? — спрашиваю у Софьи Андреевны — пожилой немки с нежным характером. Странное сочетание, да?

— О, он только что ушел. Может, догоните его в холе и… Орлова! А дверь кто закрывать будет?

Сами закроете. А мне нужно догнать Феликса, спросить, что случилось. Вдруг ему нужна моя помощь, а я нахожусь в неведении? Надо еще раз позвонить. Почему он трубку не берет? Феликс, не шути так! Я ведь переживаю. Что, если…

Если о нас узнали…

Но кто? Кто мог рассказать? Только не говорите, что Дима постарался! Иначе я ему шею сверну. То-то он так спокойно сидел в аудитории, глаза, как у ослика, состроил. Думал, что я поверю? Нет уж!

Главное сейчас — найти Феликса. Нужно все у него узнать. А то я напридумываю себе невесть чего, а все окажется совсем иначе. Тогда почему его отстранили от занятий? Ничего не понимаю. И вообще… Боже! Вот он! В холле около выхода.

— Феликс… эм… Владимирович, — еле-еле произношу отчество при беге. Между прочим, мне трудно передвигаться. Снова. К каблукам за эти дни я привыкла, но к марафону на них — нет. — Постойте!

Почему он не останавливается? Эй! Я зову тебя, между прочим!

— Феликс!

Только сейчас он резко оборачивается на мой голос и глядит на меня… устало? Почему устало? День только начался.

— Ян, иди на пары, — говорит он строго, но в его словах нет приказа. Это просьба.

— Что случилось? Почему ты у нас занятия не ведешь?

— Давай не сейчас, на нас люди смотрят.

— Я не уйду, пока ты не скажешь.

Мне плевать кто и как пялится. Мне нужны ответы, до вечера я просто-напросто не доживу. Феликс глядит на меня сначала строго, включая своего преподавательское эго, а затем, выдохнув, говорит:

— Я уволился.

— В смысле? — пытаюсь переварить информацию. — Как это уволился?

— Вот так, — снова вздыхает, сжав и без того тонкие губы. — Ректору попало наши фотографии. Он поставил перед фактом: либо ухожу я, либо ты.

Ах ты старый хрыч! Если тебе студентки не достаются, значит, никому? И откуда вообще у него наши фотографии? Все-таки Дима постарался. Я убью этого наглого блондина и сверну ему…

Так, стоп. Феликс только что сказал, либо я, либо он. До меня только сейчас доходит это понимание. То есть мой преподаватель-педант, по совместительству мой парень, только что уволился из университета, чтобы я продолжила учиться? Он насовсем уходит? Боже мой!

— Но почему ты? Я бы перевелась в другой университет.

— Не хочу, чтобы ты мучилась. А мне эта работа и так была в тягость.

— То есть как?

Этот человек не перестает меня удивлять. Эй, мужчина, что у вас в карманах еще валяется? Надеюсь, зайца там нет.

— Вот так. Ульяна правильно сделала, что сдала нас. Я возьму на себя полную ставку в компании, и нам не придется скрывать отношения.

Только сейчас я замечаю образовавшуюся вокруг нас толпу любопытных студентов. Интересно, Феликс о них говорил, когда предупреждал, что на нас смотрят? Наверное. Но… Ой, да какая разница? И кто будет английский вести тоже неважно. У меня есть свой личный учитель.

Может, эта дура набитая хотела разрушить наше счастье, но ни черта у нее не получится. Никогда. Я этого очкастого красавчика никуда не отпущу! Перебьется! Упустила свое счастье ведьма расфуфыренная, теперь моя очередь им насладиться.

— Ты уверен, что у нас все получится?

— Почему не должно?

Во время нашего разговора я буквально всеми клеточками тела чувствовала напряжение. Что вот-вот Феликс скажет то, что мне не совсем понравится. Но этого не происходит. Он не говорит о расставании, о том, что наши отношения противоестественны. Сейчас Феликс просто улыбается своей самой обаятельной улыбкой. Той, которую я рада видеть каждый день.

Сейчас он не мой преподаватель, как мы играли всю прошлую неделю в этих стенах. Он мой мужчина. Только мой. И плевать мне на все эти косые взгляды. Нас ничто не остановит.

Сама тянусь к нему и впиваюсь в губы. И с чего у меня такой порыв? Не знаю. Просто хочется. Чтобы доказать всем, кому он принадлежит. Да, девочки, подавитесь собственной слюнкой, проглотите языки, поднимайте от шока свои напудренные челюсти. Феликс Владимирович официально мой парень! Мой суперзанудный парень!

— I love you, — шепчет мужчина, как только мы находим силы оторваться друг от друга.

— I love you too Mr. Sokol.

Эпилог

Десять месяцев спустя


— Горько! Горько! Раз! Два! Три…

О, это можно до бесконечности считать. Эти двое никогда не успокоятся. Конечно, Миша попытается, но разве моя сестра отпустит его? Вон как за ворот рубашки схватила! Мама Миши качает головой, но все же радостно смеется на пару с его отцом. Тот даже слезы смахивает. Только какие слезы? Счастья за сына или горя из-за понимания, что ему попалась невестка без комплексов?

— Ох, какие молодцы! Двадцать три! Двадцать три года счастливой жизни нашим молодым! — радостно гласит тамада.

— И это все? — кричит девушка рядом с нами. Стройная, красивая, обаятельная. Хорошо, что справа от нее сижу я, а не Феликс, иначе не подпустила бы ее к нам близко. Вот что значит сестра позвала всех своих девочек из клуба. Но я бойкая, драться умею.

— Тамаду на мыло! — кричат уже со стороны жениха.

— Сейчас начнется драка, — шепчет на ухо Феликс.

И я с ним согласна. Бедный тамада — молодой парень, видимо, с маленьким опытом ведения мероприятий, еле-еле развел Мишиного партнера Антона* и наших стриптизных братьев Андрея и Гену (Антон Борисович — главный герой романа «О, мой Босс»). Ой, извините, Альфреда и Рафаэля. А они всего-то перепутали его жену с одной из девочек клуба «Приват».

— Слушай, куда Гера подевалась? — спрашиваю у своего персонального преподавателя. Хотя мы давно уже не ходим в этих статусах.

— Не знаю. Вроде крутилась с какими-то двумя парнями.

С двумя? Ах да. Стриптизные братья. После расставания с Сашей, моя подруга долго ходила в одиночестве. Обидно за их отношения. Даже в другой университет перевелась вслед за ним, а их роман завершился так скоропостижно.

Только зачем Андрей и Гена переключились на мою лучшую подругу? Причем вдвоем одновременно? Будто поспорили, кто быстрее охмурит. Ой! Что-то это напоминает, не находите?

— Может, на улице постоим? Здесь очень шумно, — предлагаю тихо.

— Пошли.

Пока не началось кровавое мочилово, мы осторожно выходим из зала, чтобы нас никто не заметил и подставляем свои лица прохладному летнему ветерку. Фух! Свобода! Наконец-то можно выдохнуть и не напрягаться каждый раз, когда кто-то глазеет в сторону Феликса.

Сегодня хорошая погода, для свадьбы самое оно. Лида и Миша этого заслужили. Правда, Лидка долго на меня злилась, что не рассказала сразу об отношениях с преподавателем. Дулась, долго в квартиру не заходила, не звонила, пока я сама не явилась к ним домой, с помощью Миши, конечно же, она не остыла.