— Но я…

— Еще одно слово, и вы отправитесь к ректору.

О, к нему лучше не наведываться. Даже у меня поджилки трясутся от одной только мысли. Мне Димка вчера рассказал подробности о ректоре. Говорят, он старый извращенец, злобный пень. Похуже Сокола будет. Не станет разбираться, кто виноват — выкинет из университета всех.

Хотя так этой Барби и надо! Нечего было меня на понт брать и сейчас выделываться!

— Что я тебе говорила? Мы ее уделаем, — довольно шепчет Гера.

— Ага. Смотри, сейчас расплачется, — посмеиваюсь я тихонько в кулак. Ну, почти тихонько.

— Орлова, а вы почему смеетесь? — раздается грозный голос куратора. — Вас это тоже касается. Вы в клоуны подаетесь или педофилов привлекаете?

— Чем это я их привлекаю? — удивляюсь я.

— Образом малолетки.

Ох, как метко подметил. Вы тоже фанат «Лолиты»? Вы же в курсе, что у многих читателей двоякое мнение о романе? Кто-то видит в них любовь, а кто-то — педофилию. Что же вы видите, Феликс Владимирович? Мы люди взрослые, совершеннолетние, сможем договориться и…

Боже, о чем я думаю? Что-то я чересчур в роль вошла. Так, не надо борщить, Яна!

— Do you like the way I look? (Вам нравится мой образ?) — перехожу на английский сама. Ну а что? У нас же занятие по иностранному языку, а родной мы потом попрактиковать сможем.

— It angry me. Watch your mouth, Orlova (Меня он раздражает. За речью следите, Орлова).

— I do Mr. Sokol (Я слежу за языком, Феликс Владимирович).

— I see it. And take off this red crap (Я вижу. И снимите этот красный балахон).

— Why? (Зачем?).

— Because it is hurts my eyes (Это режет мне глаза).

Что? Очки не справляются с моим очарованием? Настолько я ослепительна? Нет. Кого я обманываю? Мне, между прочим, обидно. И стыдно. Зачем он просит меня раздеться? А если под свитером ничего нет? Заставит в одном лифчике сидеть? Тогда точно отправит к ректору.

— Fine. Spit out gum (Отлично. Выплюньте жвачку).

— Excuse me? (Простите?).

— Жвачку выплюньте, Орлова! Вы не в ночном клубе. Веселье закончилось! — вскрикивает во всю мощь своего горла на русском. Мне показалось, или даже стекла его очков затрещали? Даже стекла очков Валика готовы вот-вот разбиться.

Чего он злится так? Я всего лишь надела красный свитер, хвостики заплела, чтобы выделиться. Почему он так жесток. А теперь и Кравец ухмыляется, гадина такая! И вообще, про клуб было обидно. Я всего один раз там была. Ну ладно, два раза, если считать посвящение в студенты. Но, черт возьми, он-то откуда обо всем знает? Как будто все своими глазами видел и свечку при этом держал!

Задания даются простые, лекции тоже, но я записываю на всякий случай, чтобы ничего не упустить. Мало ли, что там этот педант нового даст. И все время замечаю, как он смотрит на мою блузку с поцелуйчиками, в которой я осталась. Причем презрительно так, будто на ней фашистская символика нарисована вместо красных губ. Ну сейчас-то что не нравится? Если бы не спор, врезала бы ему по самые…

Ладно, не врезала бы, тем более пара заканчивается характерным звонком. Все настроение испортил этот педант!

— Не кисни, подруга. Чего нюни распускаешь?

Вот как она поняла, что я распускаю сопли? Неужели у меня все на лице написано?

— Да педант этот меня перед группой дурой выставил.

— Главное, наш план работает, — шепчет подруга. — Сокол с тебя глаз не сводил всю пару.

— Тебе показалось, он на блузку мою смотрел, — фыркаю в ответ. А я, действительно, надеялась, что он выделит меня из толпы. Снова ошиблась.

— Ничего, мы что-нибудь другое придумаем.

Подруга обнимает обняла за плечи и ведет на высшую математику. Зачем нам ввели этот предмет? Неизвестно. Для общего образования. Хотя какая разница? Плевать.

От дурных мыслей о занудном англичанине меня отвлекает вибрация в кармане.

«Как поживает моя девушка?» — приходит сообщение от Димы. И именно оно заставляет меня улыбнуться, пока краем уха слышу очередной спор Геры и Сашки.

Так приятно видеть эти слова от него. Девушка. Я его девушка. Ох, мамочки!

«Я теперь твоя девушка?».

«Я тебя застолбил, забыла? Как пара прошла?».

И что мне ответить? Что меня Сокол с клубной девчонкой сравнил? Или с Лолитой? Или с… Нет, у меня другая идея.

«Отлично», — и присылаю ему фотографию в свитере. Да, я его снова надела, а то в корпусе как-то прохладно.

«Выглядишь потрясающе. Сходим куда-нибудь на следующей неделе?».

Это что, свидание? Мое первое свидание с парнем! Да ладно? Неужели это сбылось!

— Ян, ты идешь? — кричит впереди Гера. Только сейчас понимаю, что все это время стояла на месте и прыгала, пока проходящие мимо студенты смотрели на меня, как на дуру. Ну и смотрите дальше, мне-то какое дело? А Гера, кстати, далеко стоит. Сильно я отстала.

— Сейчас.

«Раз ты меня застолбил, я не стану отказывать».

Отправляю сообщение и догоняю подругу, чувствуя в душе прилив счастья и бодрости. Словно второе дыхание открылось. Нет, этот день точно не прошел зря!

Глава 11

«Я скучаю, Феля. Буду ждать сегодня вечером в нашем любимом месте», — прочитываю сообщение, когда выхожу из машины и направлюсь в главный корпус.

Вот кто-кто, а Ульяна всегда умела испортить настроение. То сообщение интимного характера во время пары, то заявление в офис, когда идут переговоры. Всегда невовремя и всегда некстати.

Даже сейчас не в силах сдержать свои «извинения». Бесит.

— Феликс Владимирович! Подождите! Я за вами совсем не поспеваю! Феликс Владимирович!

Сделать вид, что я не слышу заведующую кафедры, очень сложно. На ее отклик оборачиваются даже студенты, стоящие гораздо дальше меня. И что ей понадобилось с самого утра? Я только в корпус вошел, а она тут как тут. Женщины решили сегодня доконать окончательно?

— Феликс Владимирович! — женщина все же касается моего плеча и заставляет остановиться. Ну нет, не так: моя вежливость не позволяет пройти дальше.

— Доброе утро Инесса Викторовна, — выдавливаю самое вежливое приветствие. Женщина тяжело дышит прямо мне на плечо, даже через костюм чувствуется. Отхожу дальше на шаг, соблюдаю личное пространство, однако женщина снова его преодолевает.

— Ох, я вас зову-зову, а вы не поворачиваетесь. Ой. Запыхалась совсем.

Ага, я вижу.

— Что-то срочное?

— Ах, да. У вашей группы отменили занятия по высшей математике, и я поставила их вам.

— В смысле вам? А если у меня пара в это время?

— У вас окно, Феликс Владимирович. Третья пара.

Здорово. А вчера нельзя было предупредить о переменах? У меня свои планы на окно, между прочим. Теперь рабочую встречу переносить из-за ваших проблем? Отпустили бы детей на волю, они бы нашли, чем заняться полтора часа.

— Вы сердитесь, да? — напоминает о себе Инесса Викторовна, когда мы подходим к кафедре иностранных языков.

— Нет, что вы. Я же весь принадлежу университету. Пойду, куда скажете.

— Ох, я так рада. Как хорошо, что у нас есть профессионал своего дела.

Ага, профессионал. Видимо, сарказма в моем голосе она не услышала, раз улыбается лучезарно и снова нарушает мое личное пространство. Да сколько можно?

Если вы думаете, что это первое происшествие, которое меня ожидало сегодня, то глубоко ошибаетесь. Впрочем, человек, который хотел со мной встретиться, согласился перенести встречу с двенадцати на четыре. Хоть что-то хорошее за этот день. Он совсем не радует, если честно. Дождь льет, как из ведра, машину негде припарковать, пробки. Да еще и пара у первачков. Я даже к ней не подготовился. Ладно, с ними справлюсь как-нибудь. Может, еще теорию дам или слова на новую тему подучим.

Первые две пары проходят спокойно, работа идет продуктивно, но вот к началу третьей начинается сплошной хаос. В прямом смысле. Эти первачки скоро все на своем пути перевернут. В особенности Кравец и Орлова. Отличились они за две недели занятий. Причем сильно.

Одна шею готова свернуть в мою сторону, лишь бы заметил, а другая — выбесить. Надеюсь, хотя бы сегодня они сделают исключение.

— Good afternoon (Добрый день).

— Hello Mr. Sokol (Здравствуйте, Феликс Владимирович).

Достаю из портфеля планшет с набросками к следующему занятию. Пока что сыровато, но это лучше, чем ничего.

— Everything is in place? (Все на месте?)

— Yes, it is (Да).

Можно было и не спрашивать — группа состоит всего из шестнадцати человек. Почти всех запомнил по именам или же по внешности. Особенно этих двух блондинок, которые устраивают из моих занятий конкурс: «Мисс местная распутница». У меня порой возникает ощущение, что они сговорились. Надеюсь, чутье меня подводит.

Они, кстати, сидят на своих местах, одеты, как нормальные люди. Кравец также глазеет на меня, а Орлова закатывает глаза, когда я произношу:

— Давайте повторим времена из группы Perfect.

Реакции ноль, ребята молча открывают электронные учебники на нужной странице. К середине сентября научились не перечить. Какие молодцы, выучили третье правило. Но, как всем известно, даже в идеальном стаде найдется исключение.

— Феликс Владимирович, а можно что-то другое повторить? — выкрикивает Орлова со второго ряда.

— Повторение — мать учения, Орлова. Или вы так хорошо знаете группу Perfect?

Девчонка некоторое время молчит, не отводит от меня светлых глаз, а затем выдает чересчур громко:

— Знаю и еще как.

По-моему, я говорил, что у этой нахалки острый язычок. Или нет? Какая разница? Меня это даже веселит. Иногда. Первые пять минут, пока не начинает раздражать своими выпендрежами. Точнее попытками показаться умнее, чем есть. И вроде бы голова на месте, язык хорошо знает, не уродина какая-то, очень даже милая на лицо. Чего выделывается?