Присутствуй при этой сцене мисс Чаринг, она бы сразу разъяснила Оливии подлинный смысл этих фраз, но Оливия была гораздо простодушнее, поэтому она была одновременно польщена и напугана.

– О, прошу вас не обижаться! Это в высшей степени любезно с вашей стороны, но я не могу принять ваше предложение. Мы ожидаем приезда друзей!

– Увы! – сказал он легко. – Моя удачливость меня покинула. Мне уйти сразу же или посидеть немного в вашем обществе?

Миссис Броти бурно запротестовала против его немедленного ухода и вынудила мистера Веструтера выпить прохладительный напиток. Он остался на четверть часа, ведя неторопливую беседу, затем встал, заявив, что ему пора.

– Как вы здесь очутились, д'Эврон? Может быть, захотите поехать в моем экипаже? Насколько мне известно, своей кареты у вас нет?

– Не стоит беспокоиться. Как правило, я нанимаю карету, сегодня же я прибыл сюда на том, что, вероятно, заслуживает названия клячи. Я правильно выразился?

– Великолепно! Вы прекрасно владеете английским. Но раз вы прибыли сюда на кляче, то, конечно, должны предоставить мне возможность доставить вас на Дьюк-стрит. Надеюсь, вы позволите оказать вам эту незначительную услугу.

Шевалье понял, что мистер Веструтер не намерен оставлять его здесь одного, поэтому поблагодарил, огорченно отвесил поклон хозяйкам и пошел вслед за своим неожиданным благодетелем. Мистер Веструтер равнодушно принял комплимент в адрес своих лошадей и попытался отвлечь шевалье от этой темы.

– Да, достойная пара, – сказал он. – А как вы поживаете с тех пор, как я видел вас в последний раз, мой дорогой д'Эврон? Вы, очевидно, хорошо сумели развлечься в Лондоне?

– Да, в самом деле, я уж не знаю, как смогу отсюда уехать.

Я встретил столько доброты и поэтому ощущал себя здесь, как дома.

– Перед вашим очарованием не устоит никто, – сказал мистер Веструтер. – Меня все и всюду расспрашивают, кто это мой очаровательный французский знакомый и откуда он приехал?

– О, это одна из ваших шуток, которые все хорошо знают!

– Вовсе нет! Я просто уверен в том, что вы приобрели массу друзей в Англии. Пожалуйста, кто это на днях хотел узнать, где вы прятались до сих пор? Даже спрашивал, не инфлюэнцей ли вы заболели… Да, конечно! Это была леди Мария Ялдинг! Подобный успех – что-нибудь да значит!

– Я не могу себе так грубо льстить, – тихо ответил шевалье. – Но вы напомнили мне о своих обязанностях, сэр. Леди Мария была очень добра ко мне, и я не должен ею пренебрегать.

– Да, да, – согласился мистер Веструтер. – Искушение так понятно, и будет только глупо противостоять ему.

– Надеюсь, что я понимаю, – сказал шевалье, подумав мгновение, но тон его был удрученный.

– Я уверен, что вы все поняли. Французы сообразительный народ! Вы должны извинить меня за некоторую навязчивость! Но с тех пор как я познакомил вас с моим кузеном, я ощущаю за вас некоторую ответственность. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы угодили в одну из ловушек, которыми изобилует высшее общество. Ведь иностранцу так сложно их разглядеть!

– Не хотите ли вы мне сказать, что мы только что благополучно выбрались из подобной ловушки? – спросил шевалье, беря быка за рога.

– Да, конечно! – сказал мистер Веструтер, когда экипаж остановился у заставы. – Очаровательная – просто самая очаровательная девушка в Лондоне! – но никакого состояния, дорогой д'Эврон, а мать – так просто сущая гарпия.

– Я знаю.

– Ей следовало бы быть аббатиссой – да чего там! – просто сводней, шевалье! Прекрасная Оливия готовится на продажу высокопоставленному покровителю.

– Сэру Генри Осфорду? Это немыслимо! Подорожный сбор был уплачен, и экипаж снова покатил с бодрым цоканьем сытых лошадей.

– Осфорду, если Оливия захочет, – согласился он. – Он богат, а это очень важно для миссис Броти, и он влюблен достаточно для того, чтобы сделать предложение, – что не столь уж и важно, хотя желательно.

– Вы пугаете меня! – воскликнул шевалье. – Не может быть, чтобы она позволила этой чудесной невинной девушке стать содержанкой старика!

Мистер Веструтер тихо засмеялся.

– Думаю, я не проиграю пари, если скажу, что до того, как ее мать заловила в свои сети покойного Броти, она сама была еще той штучкой – ее отлично знали в Ковент Гардене! Вы понимаете? Наверное, подобный образ жизни ее не так шокирует, как вас.

– Ужасно! Ужасно думать так в связи с этой девушкой! – воскликнул шевалье удрученно.

– Мой дорогой друг, неужели вы представляете себе прекрасную Оливию в роли кающейся Магдалины? – произнес Веструтер с наглой рассудительностью. – Нет ни малейшего повода думать, что ей не понравится роскошь и блеск ее нового положения. В этом слое общества любовницам оказывают разнообразные знаки внимания, не говоря уже о богатстве, которым их…

– Сэр! – воскликнул шевалье, пытаясь сдержать волнение. – Позвольте задать вам вопрос, который не дает мне покоя. Неужели вы рассматриваете свои отношения с мадемуазель тоже так?

– Естественно, женой своей я ее делать не собираюсь, – ответил мистер Веструтер высокомерно.

– О, я бы сделал все, что в моей власти, чтобы предотвратить это!

Усмешка скользнула по лицу мистера Веструтера.

– Но ведь вы мало что можете сделать! Разве не так? На вашем месте – а это самый лучший совет, который я могу вам дать – я попытался бы забыть Оливию и продолжил бы осаду леди Марии. Я желаю вам в этом больших успехов и не брошу в ваш огород ни одного камня. Но не переоценивайте свои возможности. Из этого не выйдет ничего хорошего, уверяю вас. Я уверен, что вы прибыли в Лондон не с тем, чтобы жениться на бедной девушке. К тому же я не думаю, что вы в полной мере оценили решимость миссис Броти. Вероятно, вы не станете возражать, если она начнет наводить справки о вас, но только подумайте, дорогой д'Эврон, что произойдет, если какой-нибудь недоброжелатель попытается внушить миссис хотя бы сомнение в вашей респектабельности.

Француз застыл, а потом воскликнул возмущенно:

– Сэр, вы ведете себя вызывающе!

– О, нет-нет! – ответил мистер Веструтер тихо. – Вы ошибаетесь!

– Мне приходится рассматривать вас как своего врага.

– И опять ошибаетесь. Я достаточно – как бы это сказать – умудрен жизнью, – чтобы с удовольствием наблюдать за вашими устремлениями, шевалье. Вы, скажу откровенно, вызываете у меня восхищение! Мне было бы досадно, если бы ваши планы не удались! Напротив, я желаю вам всяческого успеха с Ялдинг!

Конечно, вас ожидают определенные трудности: у нее много упрямства, вздорный характер, но вы вполне в состоянии с этим справиться. Вы не знакомы с отцом леди Марии? Ну и не спешите со знакомством: он малоприятный человек! А вот мы и на Дьюк-стрит.

– Благодарю вас, сэр, за то, что вы доставили меня сюда, – сухо ответил шевалье, готовясь выйти из кареты.

– Мне это доставило истинное удовольствие, – ответил мистер Веструтер. – До свидания, мой дорогой друг!

Двумя днями позже, отвезя Китти в парк в тот час, когда там обычно бывает наплыв изысканной публики, Джек мог наблюдать результаты своей встречи с кузеном Китти. В Лондоне все еще было мало народу, но мягкая погода, которая предвещала скорый конец охотничьего сезона, соблазнила кое-кого вернуться в город. В аллеях можно было встретить знакомых, которые верхом или в экипажах разъезжали по парку, и Китти развлекалась, слушая сплетни мистера Веструтера: он коротко рассказывал об их жизни, меткими и злыми репликами припечатывал их недостатки и смешные стороны. Когда они, совершая уже второй круг по парку, приблизились к манежу, им повстречалась коляска леди Марии Ялдинг. Движение было оживленным, и экипаж с коляской остановились чуть не впритык. Владельцы выездов обменялись приветствиями и сумели все рассмотреть и подметить друг в друге. Рядом с пышнотелой леди Марией, затянутой в ярко-красный цвет, сидел изящный шевалье и внимал тому, что она ему говорила, – лицо ее сияло. Мистер Веструтер встретил быстрый взгляд шевалье, и тот сразу перевел его на Китти. Он снял шляпу, раскланиваясь, и воскликнул:

– Леди Мария, не знаю, знакомы ли вы с мисс Чаринг? Пронзительные глаза уставились на Китти. Леди Мария произнесла величественно:

– Да, я где-то вас встречала, мисс Чаринг. Вероятно, у леди Букхэвен, не правда ли? Погода чудная, не так ли? Веструтер, знаете ли вы, что в город вернулись Энглеси? Мы только что встретили их с девочками. Мой дорогой Камилл, почему мы так долго стоим? Кто-то не может совладать с лошадью? О, наконец-то мы сдвинулись. До свидания! Буду рада снова вас встретить, мисс – о, простите, забыла ваше имя!

Экипаж Веструтера наконец выбрался на свободную полосу, и лошади обрадованно рванулись вперед. Китти не успела придумать в ответ какую-нибудь дерзость. Она лишь произнесла упавшим голосом:

– Ну и манеры же у нее!

– Не стоит обращать внимания – все Эннервики славятся своей грубостью, – ответил мистер Веструтер. – Они убеждены, что настолько выше всего человечества, что не утруждают себя хорошими манерами.

– Я удивлена, что Камилл так часто теперь в ее обществе, – заметила Китти огорченно. – Прошлой ночью он сопровождал ее в театр: я их видела, потому что была там с Фредди и Леджервудами. Неужели она может ему нравиться? Но они, вероятно, в очень коротких отношениях, если она его так фамильярно называет Камиллом! Мне это кажется очень странным!

– Вероятно, я должен вам объяснить, что леди Мария очень богатая женщина.

– Да, Фредди это говорил, но я не могу поверить, что Камилл стал охотником за богатством!

Он был немало позабавлен:

– У вас возвышенные мысли!

– Это ужасно, Джек! Вы, конечно, должны с этим согласиться!

– Вот уж нет! Подумайте, как много вы сразу получили предложений, когда стало известно, что вы наследуете немалое состояние.

Она вспыхнула.

– Вы знаете, мне все это казалось ужасным и унизительным.