Соня Дивицкая - Замуж срочно!

– Нет, счастье за горами – это не для меня. Мои девочки приходят танцевать ко мне сюда, в другой город, в другую страну я коллектив не потащу! Я вложила время в людей, что мне, взять и все бросить?

– Но как же личная жизнь?

– А что личная жизнь? Все будет примерно так же, как было…

– Но ты тогда хотя бы по два года-то на каждого не трать. – Меня вдруг отчего-то пробило на советы. – Три месяца – и до свидания.

– Тоже хорошо, – кивнула Кармен. – Не жизнь, а сплошной кастинг.

Да… Но как вы помните, Кармен заехала в магазин, чтобы выдать замуж свою собаку. Мы с легкостью нашли для крошки чихуа приличного мальчика, отвезли к жениху, и она родила миленьких щенков, маленьких и нежных, как плюшевые игрушки. Кармен их быстро пристроила, но своих детей у нее пока еще нет. У людей с размножением все гораздо сложнее.

Встречались три года – и вдруг разошлись. Типичный случай, между прочим. Кому надо жениться – через год идут и женятся. А эти попрощались совершенно спокойно, без драм, без слез, как будто так и надо. Я прямо даже расстроилась. Это наши друзья, нам с ними было весело, и я была уверена, что скоро мы получим приглашения на свадьбу.

А почему бы им не пожениться? Они неплохо подходили друг другу, Лола и Арчи, удачный был дуэт. Она такая темпераментная, напористая, веселая. Он тоже весь такой подвижный, свеженький, доброжелательный. Все чего-то смеются… И в театре мы с ними смеялись, и на шашлык поедешь – обхохочешься, и в сауне у нас была веселуха… Помню, Лола все время толкала Арчи в холодный бассейн, а он ее веником лупил, а как-то мы с ней убежали от мальчишек голые, прямо на улицу, в снег. На ровном месте хохотали, потому что сил полно, и все красивые, и страшно сексуальные.

И что он придирался вечно к ее объемной попе? Прекрасная у нее была задница, крепкая, сбитая. Она выходила из бассейна первой, я следом… Лично мне ее задница нравилась, я вообще люблю смелые линии. В моде тогда были длинные ноги и мини-юбки. Это были девяностые, и я вот теперь только заметила: во времена грабительского капитализма, когда бандиты правят миром, женщины выставляют напоказ свои ноги, а все беззащитное прячут. В моде тогда были вешалки. Круглые попки только потом оценили, когда немного повеяло демократией. Вот что ни говорите, а выразительная попа – примета свободы, до аппетитной задницы нужно еще дорасти.

Нам было двадцать с чем-то, университет закончили, получили дипломы, и все устроились работать в одну большую фирму. Мы с Арчи были коллеги, а Лола училась в аспирантуре, на физмате, умная девушка была. Дальше наша фантазия развивалась по общему шаблону, в космос никто из нас не собирался, Голливуд по нам не плакал, все вокруг побежали жениться, я вообще уже гуляла с ребенком, и Лола, посматривая на мое хозяйство, не скрывала, что ей тоже пора замуж. Так что многие подходили к Арчи с конкретным вопросом: «Чего, подлец, резину тянешь? Когда на свадьбу позовешь?»

И даже шеф, наш генеральный, на последнем новогоднем корпоративе тоже Арчи подозвал и чисто по-отечески так, полушутя, предупредил:

– Смотри, не упусти.

Арчи ответил шефу с улыбочкой, тоже как бы в шутку:

– Да я и рад бы упустить… Но разве от нее сбежишь?

– Мое дело предупредить, – усмехнулся начальник. – Если что, я помогу…

Шеф посмотрел на Лолу, она как раз тогда с нами в кругу дикие танцы отмачивала… Шеф хотел уже было сказать «помогу вам с квартирой», но потом на Арчи взглянул, на его бокальчик с беленьким сухеньким, вспомнил какой-то его косячок и сдержался.

– …помогу вам со свадьбой, – сказал шеф, ему тоже нравилась эта девушка.

Бомба… вот, я вспомнила старое слово. Про таких говорили – это бомба. Она подбежала, подмигнула шефу и потащила Арчи за руку в круг, и там они выделывали такие акробатические выкрутасы, что вся контора расступилась, все стали хлопать, а он ее крутил, бросал, ловил… Я тогда заметила, что она не боится падать спиной к нему на руки, я до сих пор еще боюсь, к родному мужу никогда вот так вот спиной на руки не упала бы, а эта не боялась. Арчи ее подшвырнул высоко, она у него над головой взлетела и выехала между ног, с улыбкой, как артистка. Нет, танцами она специально никогда не занималась, это Арчи у нас несколько лет ходил в хореографическую студию, вот он ее немножко и натренировал. Они друг друга чувствовали, поэтому всем так и жалко стало, когда она уехала. И сразу такая скукотень началась на наших новогодних елках, и мне хохотать стало не с кем.

После нее Арчи привел какую-то резкую, зажатую, в розовой кофточке. И шеф так сразу сморщился брезгливо… Он даже не пытался скрыть разочарования и прямо через стол его спросил:

– Не понял, друг? Ты почему без Лолы? Где она?

А ему и отвечают:

– Лола в Австралии.

– Где, где?

– В Австралии.

– Да ладно! – Все сразу засмеялись. – Хватит шуточки свои шутить…

Никто и не поверил сначала. Где мы, а где Австралия? Но оказалось, правда, красивая умная девушка улетела в Сидней. Навсегда. И всем, конечно, сразу захотелось выяснить подробности. Когда? Зачем? А как же свадьба? Но спрашивать не стали, все-таки при этой новой, в розовой кофточке, было как-то не очень удобно.

Примерно за месяц до Нового года Лола позвонила ему утром, неожиданно рано, когда Арчи как раз собирался выходить на работу. Она спросила у него:

– Ну что? Ты жениться на мне собираешься? В ближайшее время. Или нет?

Смешной вопрос, конечно же, в начале восьмого, когда спешишь дожевать бутерброд и зашнуровать ботинки, такие вопросы кажутся шутками. Арчи выпрямился, проглотил булочку и ответил серьезным официальным тоном:

– Нет, дорогая, в ближайшее время я на тебе жениться не собираюсь.

– А-а-а…

Лола подумала секунду и говорит:

– Тогда я замуж выйду! Ничего?

– Конечно, – он ответил. – Если хочешь замуж – выходи.

– Ну, ладно… Побежала я тогда. Я из-за этого и позвонила, мне срочно нужно было уточнить. Пока.

– Подожди… – проснулся Арчи. – Что вечером? Мне за тобой заехать?

– Нет, – говорит. – Я сегодня занята весь день, тут куча дел у нас на кафедре, давай лучше завтра тогда… Я сама к тебе приеду.

И все. Он даже не спросил, чем же она так сильно занята, что у них на кафедре такого интересного происходит. Между ними это было не принято – вопросы задавать. Они не жили вместе, встречались часто, почти каждый день, но друг на друге не висли, в объятиях не душились, это была приятная связь двух свободных людей. Так что Лола ничего объяснять не стала, а на следующий день сама приехала и сказала, что это последняя встреча, что она выходит замуж, причем выходит замуж срочно и срочно же уезжает в Австралию, потому что оттуда, из Сиднейского университета, ей, точнее ее будущему мужу, прислали очень выгодный контракт. Вот так вот. Все срочно. Ей предложили – она согласилась, все произошло так быстро, что времени на размышления не было.

Она недолго задержалась у него в тот последний вечер. Опять сказала, что жутко спешит, что ее ждут, но при этом, как обычно, заглянула на кухню, проверяя, дома ли мама, и выглянула на балкон, где обычно курил отец. Родители Арчи ее полюбили, никаких патологий будущей свекрови у матери не было, наоборот, она хотела бойкую Лолу в невестки, и вместе на кухне они частенько шептались на эту тему, мама тоже не могла понять, почему сын тянет резину.

– Может, я с ним поговорю? – предлагала мама. – Скажу ему, а ну давай-ка, дорогой, определяйся?

– Не надо, – просила Лола, – а то потом начнет хныкать, что мы на него давим. Пусть сам дозреет.

Мама кивала, но, конечно, не могла удержаться и тоже, как многие, спрашивала Арчи, чего же он тянет, упустит ведь девку, девка-то умная, красивая, но и горячая, такие долго не сидят. И вот оказывается, все кругом три года ждали, пока дозреет Арчи, и он дозрел бы, вероятнее всего, но в жизнь вмешались экстренные обстоятельства. Арчи потом сомневался, а такие ли уж они были экстренные, может быть, Лола давно его обманывала, может быть, с самого начала он был у нее не один. Но потом, сопоставляя факты, он признавал, что все-таки она не обманывала, что обстоятельства были именно экстренные, и от этого у него появилось ощущение, что он куда-то опоздал.

Родителей дома не было, она закрыла дверь в его комнату, как обычно, когда они оставались вдвоем, легла к нему на кровать, улыбнулась и сказала:

– Все, конец гулянкам. Билеты купили уже, двадцать восьмого регистрация и сразу улетаем…

На дворе был декабрь, впереди ожидалась очередная новогодняя гулянка, праздники Арчи планировал провести вместе с Лолой.

– Подожди… – Он неловко улыбался, пытаясь скрыть грустное удивление. – У тебя все так быстро, я не успеваю… Ты сначала скажи мне, кто муж?

– Муж? – улыбнулась Лола. – Тебе интересно?

– Конечно.

– Коллега… Я про него рассказывала, «наш молчаливый гений».

Про коллегу Арчи слышал. Он заканчивал аспирантуру и работал с Лолой на одной кафедре, она о нем упоминала иногда. Еще вчера она смеялась над его угрюмой внешностью, говорила, что он похож скорее на неандертальца, чем на ученого-физика. Смеялась над его упорством, говорила, что он торчит все время то за компом, то в лаборатории и выглядит со стороны как сумасшедший, который уверен, что делает великое открытие. Из-за компьютера они немножко ругались, комп, единственный на кафедре нормальной мощности, был постоянно занят, а что он там на нем такое делает, никто толком понять не мог. Если Лола просила его освободить место, он или молча отмахивался, с таким видом, как будто у него молоко убегает, или же смотрел на нее рассеянно и нехотя вставал из-за стола, с каким-то звериным подавленным рычанием. Коллега очень мало говорил, за это веселая Лола и прозвала его «наш молчаливый гений». Но человек он был не злой, не вредный, никогда не отказывал ей в мелких просьбах, и она тоже всегда по-братски соглашалась, если он просил провести за него лабораторную работу со студентами. А вот как муж потенциальный он был совсем неинтересен. Он был женат, жена ушла, тогда от молодых ученых часто уходили жены. Лола говорила, что понимает ее прекрасно. Он все время пропадал на кафедре, зарплата младшего научного сотрудника была такой ничтожной, что даже собственный нормальный компьютер купить он не мог, и перспективы его были туманными. Науку и сейчас-то не сильно жалуют, а тогда вообще перестали финансировать, и на уровне провинциального факультета мечтать было не о чем. Даже бумагу для принтера нужно было приносить из дома. Пробирки и всякие там реактивы выдавались с барабанным боем, поштучно, под роспись. Для науки, тем более для молодых ученых, наступили позорные времена. Кто умел, перебивался взятками, остальные разбегались из университета. А этот все сидел, все копошился…