Маман заглянула дочери в глаза, в самые зрачки, чтобы проверить, расширены они или нет, и, убедившись, что все в порядке, отпустила малышку.

– Где она шлялась? – спросил отец у жены. – Там были кавалеры?

Маман усмехнулась над этим старинным словечком «кавалеры», только ее муж мог его употреблять всерьез. Его правила жизни были из допотопных времен, когда парень, поцеловавший девушку прилюдно, как честный человек, должен был жениться, когда родители ездили свататься… Он искренне не понимал, откуда, почему взялись все эти современные проблемы с устройством семьи, в его времена до двадцати семи лет девушки не гуляли.

Сам он женился поздно по тем, старинным меркам, почти в тридцать лет, а его единственная дочь родилась, когда папе было уже тридцать шесть. Риммочка была долгожданным ребенком, и как тогда говорили, поздним. Долгожданная, поздняя, единственная и обожаемая с рождения. От отца она получала столько любви, что к связям с мужчинами, которые часто у женщин продиктованы простейшей потребностью в защите, она всерьез не относилась. Мужчин она считала забавными игрушками и даже в юном возрасте, несмотря на все эти глупые девичьи мечты о принцах, понимала, что вряд ли на этом свете существует такой принц, который смог бы ее любить точно так же, как папа. За что же обвинять ее в беспечности, когда она всего лишь, как цветок в горшке, жила в тех условиях, которые ей определили? Риммочка пыталась расти, она искала себя, пробовали одно образование, другое, одну работу, третью… Все нормально, девочка в процессе. Зачем вообще заводить эти печальные разговоры про замуж?

Папа начал беспокоиться сразу после того, как лопнул его банк, в котором он трудился ведущим специалистом и одновременно числился акционером. И тут же после крушения он начал жаловаться на сердце и даже согласился пройти какое-то обследование, которое, к счастью, никаких патологий не выявило. Он сказал, что вся его тахикардия и головокружения – всего лишь возрастная паника и усталость. И вот на нервной почве он начал заговаривать о внуках.

К великому разочарованию папы, Риммочка провела ночь на девичнике у подруги, никаких кавалеров там не было – это был первый, по его мнению, страшный минус. А второй страшный минус был в том, что в этих женских компаниях, которые состоят из свободных женщин, как они сами о себе говорят… Да, папа знал прекрасно, что пьют эти свободные женщины на своих девичниках как лошади, ему не раз приходилось забирать свою дочь с таких мероприятий. И конечно, все это его расстраивало.

– Помоги ребеночку, – шептала мама. – Ты видишь, девочка запуталась… Один альфонс, другой какой-то был уж больно худенький… Потом вот Пусика нам привела… Ты бы там поспрашивал…

– Я спрашивал! Я всех опросил! – отвечал отец, не отрываясь от компьютера.

Что он делал? Жена отвлекать не стала и удалилась в кухню готовить обед. И вот как раз к обеду, когда проснулась Риммочка, почуяв запах жареной свининки, и когда она вышла в гостиную, вот тут и стало ясно, чем занимался папа.

Жена накрывала обед. Жаровня, на которой дымилось мясо, была на столе, и папа, что удивительно, не обращал на это никакого внимания, с азартом глядя в монитор.

– Убирай, убирай свою бухгалтерию, – сказала жена. – Хватит работать.

Он не убрал компьютер, и даже наоборот, повернул монитор к своим женщинам и с торжественным видом сказал:

– Вот, дочь моя, выбирай!

И что вы думаете, наслушавшись всех этих многочисленных историй о знакомствах в Интернете, наивный добрый папа просидел все утро в Фейсбуке. Он вышел в Сеть с профайла своей дочери и от ее же имени знакомился с мужчинами. Судя по тому, как быстро он стучал по клавишам, общение протекало стремительно и увлекательно. Как человек аналитического склада, связанный всю жизнь с финансами, ни на какие случайности папа не надеялся. В его действиях была система.

Сначала папа просто отсмотрел профайлы всех друзей своей дочери, и отбирая из них более-менее приличных людей, начал отбирать подходящих парней из круга этих друзей, затем из круга друзей друзей, так что за утро его охват составил приблизительно двести парней, подходящих на роль зятя. Он учитывал территориальный принцип, чтобы удаленность объекта не превышала три сотни километров. И чтобы не терять зря времени и не выглядеть неприлично, он отправил им всем только одно коротенькое слово – Чао. «Чао! Чао! Чао!» – добросовестный папа отстучал двести раз, и получил примерно восемьдесят ответов.

Некоторые отвечали сразу развернуто: «Привет, как дела, скучаем?» Или: «Привет, красавица, мы знакомы?» Папа вышел на второй круг диалога. «Чудесное утро!», «чудесное утро!», «чудесное утро!» – Он отпечатал полсотни раз, даже не глядя в окно, а там вовсю молотил снег с дождем, но настроение было уже весенним, последняя зимняя агония никого не пугала, однако некоторое количество метеозависимых отсеялось, так что на третий круг вышло не более тридцати кандидатов.

Ему ответили разное, от кого-то последовало сразу же предложение о встрече, кто-то моментально перешел на лаконичный съем, некоторые поддержали тему погоды… Папа секунду подумал, и всех их тоже удалил из выборки, скучные зятья его не возбуждали. Тех, кто сразу начал закидывать удочку на секс, он тоже отмел. Не то чтобы из каких-то этических соображений, а просто ему неудобно было флиртовать с молодыми мужиками. Тех, кто делал грубые орфографические ошибки, он тоже сразу удалил. Человек, который пишет «как дила», не может быть отцом его внуков, в этом он не сомневался, но удивление не покидало его еще полдня, и время от времени он сам с собой восклицал:

– Нет, я не понимаю, как можно написать дела через «и»? «Как дила»? Он что, глухой, что ли, совсем?

– Плохи его «дила», – шутила маман, – а ты успокойся, успокойся, ишь ты, какой стал игривый…

– Нет, ну прости меня, родная, я готов смириться даже с «цырком» через ы, но «дила» через «и»? Это конец моей нервной системы!

В результате у папы осталось десять кандидатов, их он с гордостью показал Риммочке.

– Папа! Ну, что ты делаешь? – вспыхнула Риммочка. – Кого ты выбираешь? У тебя же сплошные красавцы! Вот посмотри, этот вообще какой-то плейбой…

– А что такое? – не понял папа. – Он мне нравится…

– Ты что, забыл, какая у тебя слонопотамная дочь? Ты бы уж выбирал мне кого-то постарше, пострашнее, лысеньких, толстеньких… Что ты на красавцев щелкаешь?

– Молчи, Римма! Молчи! Не думай только о себе! Не будь такой эгоисткой! Мне нужны здоровые красивые внуки!

Риммочка покачала головой и села к столу.

– Чем бы дитя ни тешилось… – сказала она матери, вдыхая пряный аромат из жаровни.

Риммочка выбрала себе красивый кусочек, разломила хлеб и, в предвкушении вкусного, вздохнула. Искать женихов по Интернету – занятие бесполезное и устаревшее, она и сама занималась этим сто лет назад, и этот этап поиска пары считала в своей жизни пройденным. Тем более в Фейсбуке.

– Папа, давай обедать, что ты там печатаешь, Фейсбук вообще не предназначен для знакомств, что ты меня позоришь…

Отец, не отрываясь от ноутбука, поднял руку, указывая пальцем:

– Половину! Куда ты столько наложила? Убери сейчас же половину!

– Пусть девочка горячего покушает! – вступилась маман. – И ты давай садись, передохни…

– Пап! Ты что, не чувствуешь, чем пахнет? О-о-о-о! Это же просто мамин шедевр! Это не еда, это живопись! Ван Гог!

– Римма, я прекрасно чувствую, чем пахнет. К концу месяца ты будешь весить центнер!

– А ты давай, быстрее там старайся! – хихикала маман. – Ищи жениха, пока мы все не растолстели!

На невозможный запах мяса, с оттенком хмели-сунели и пряной нотой сушеного зеленого лука, с которым маман непременно жарила мясо, что придавало блюду дачный привкус свежего сена, отец не реагировал. На лице у него было игривое выражение, он явно замутил флирток с одним из претендентов. Облизываясь, папа спешил отстучать сообщение.

– Что ты там пишешь, интересно? – спросила жена. – Что-то стучит все, стучит, как машинистка…

– Я ему рассказываю о родителях. «Мой папа работает в банке, занимается финансовой аналитикой…»

– Ага, – кивнула Риммочка, – только на всякий случай не говори, какой банк. А то, когда вы лопнули, ваши аферы на всю страну показывали.

– Не мешай… – отмахнулся отец и продолжил сам себе диктовать: «Папа работает в банке… У нас квартира в центре… В известном доме… да, да, в том самом… Недалеко от здания правительства… Дедушка получил, он был ректором института…»

– Да! – снова влезла дочь. – Только не забудь припечатать, что мы сдаем эту квартиру, а сами уж три года как съехали на дачу, и неизвестно, когда мы вернемся, потому что долги…

– Римма, не перебивай меня! – вскипел отец. – Я работаю. Ты не видишь?

– Папа, ты дезинформируешь клиента!

Папа ловко стучал по клавишам, поддерживал сразу несколько разговоров и с подозрительной ловкостью менял диалоговые окошки. Наконец он решил передохнуть, прыгнул за стол, аккуратно отрезал маленький кусочек, обмакнул его в соус, прожевал и посмотрел на жену с обязательным «о-о-о-о-о!». В азартном состоянии он ел слишком быстро, что для него было не очень характерно, и даже попросил стопку смородиновой наливки, которая полагалась только по случаю.

– Надеюсь, Пусик ее не высадил?

– Сберегла, сберегла…

Маман налила в красивую рюмочку и спросила с улыбкой:

– Да неужели кто-то на тебя запал?

Папа подорвался к компу, отпечатал что-то краткое и снова сел за стол, потирая руки.

– Все! Один у меня на крючке! Он сказал, что его мама родом из нашего города!

– Хороший знак… – заметила маман.

– И все? – усмехнулась Риммочка. – И ради этого ты нам перебиваешь аппетит?

– Слушай папу! – сказал ей отец. – С папой ты выйдешь замуж не позже месяца. Месяц – максимум, и я начну спокойно спать в своем собственном доме!

– Да, да… – кивала Риммочка. – Вот и дедушка мне тоже обещал. Иди, говорит, на газоинженерный к нам, у нас одни мальчики учатся, замуж выйдешь не позднее третьего курса! Ага! Ну и поперлась я, как дура, газопроводы проектировать! И что? Мальчиков-то было полно, только сначала они на меня как на дуру смотрели, никто не ожидал, что девка в принципе может сдать сопромат. А потом я им понравилась, они меня в свою команду приняли, и стала я для них своим парнем. К мужикам в коллектив, когда попадешь, или проституткой станешь, или тоже в мужика превращаешься.