Соня Дивицкая - Замуж срочно!

– Как?! – шипела Вероника. – Он кольцо изобретал! Изобретал поршневое, а теперь это будет мое обручальное кольцо!

Вероника купила неплохой диванчик, Слободан его ловко разложил, и вскоре все коллеги с кафедры теории и практики распивали сербскую ракию на маленькой, но очень веселой свадьбе, которую Вероника устроила прямо у себя в квартире. Она немного нервничала в то утро, не знала, что надеть для регистрации. А потом долго смеялась, когда Слободан из своего чемодана вытащил костюм, сорочку, галстук и туфли из кожи антилопы.

– Как знал, как знал! Жених! Прямо как на свадьбу собирался.

А что касается кольца… Не обручального, а поршневого… Благотворительный фонд «Инновация» обанкротился, как многие благотворительные фонды. Но обанкротился он не сразу, а через год, так что на оформление патента времени хватило.

Весь этот год Вероника помогала перевести необходимую документацию, она занималась Слободаном, была очень занята, и ей было совершенно не до нас, бессовестных студентов. Вместе с другими прогульщиками я пришла к ней сдавать зачет, и она меня точно так же, как сейчас, не очень узнала. Она прочитала в зачетке мое имя и улыбнулась:

– Соня! Вот мы и встретились!

Я, в свою очередь, никак не могла вспомнить, как же все-таки называется ее предмет. Когда она мне задала какие-то вопросы, я не смогла ответить и решила, что зачет придется перенести на осень.

– Не судьба… – это все, что я могла сказать по билету.

– Вы верите в судьбу? – она спросила.

– Не верю.

– Почему же?

– А потому что я выучила всего один билет, и он мне не достался.

– Хорошо! Очень хорошо! – оживилась Вероника. – А может быть, билет вам не достался как раз потому, что в судьбу вы не верите?

– Возможно… – Я задумалась. – Не верю… Или боюсь?

– Вот видите, как интересно! – Она кивнула энергично, как скаковая лошадка. – А вы пропускали наши занятия…

Я вздохнула, прокатить на ура у меня не получилось. Вероника взяла мою зачетку. Сейчас, думаю, как швыранет в окошко.

– Не волнуйтесь, зачет я вам поставлю. Мне кажется, мы с вами еще обязательно где-нибудь встретимся и обо всем поговорим!

И надо же… Проходит сотня лет, и мы действительно встречаемся в чужой стране, и квартиры у нас в двух кварталах. Мы накрываем стол, спонтанно, на ночь глядя, как это принято у нас в России.

– Представьте, – говорю я. – Мне снова придется учиться на старости лет. Надо срочно учить сербский язык.

– Что там учить? – усмехнулась Вероника. – Это очень простой язык! Вот смотри…

Она взяла бутылку черногорского вина, которую ее муж, Слободан, нам только что помог открыть, и руку подняла, как у себя на лекции.

– Бутылка по-сербски флаша, почти как флакон. А куда мы вино наливаем?

Она взяла бокал и, как ребенку, подсказала мне:

– Вино мы наливаем в ча-а-шу! Только сербы не наливают, а насыпают. И что тут учить? Смотри, как все просто: узми флашу сыпай в чашу!

Из кухни доносился подозрительный запах, там что-то явно подгорало.

– Моя тыква! – вспомнила Вероника и убежала на кухню.

Она немножко не успела, тыква была черненькой. Вероника ничуть не расстроилась, просто срезала все горелое и выложила уцелевшие ломтики на стол.

– Есть можно, – усмехнулась она.

Мы насыпали в чашу, потом Слободан запел песню, и в каждой строчке там была «судьба». Я все прекрасно понимала, потому что и на русском, и на сербском это слово звучит одинаково.

Папа долго терпел, пару месяцев он держался, но в одно прекрасное утро взял и выгнал этого трутня, который прикормился возле его дочери. После этого все стали говорить: «Злой папа! Злой папа!» А на самом деле папа был не злой, он был очень даже добрый.

Когда единственная дочь Риммочка притащила домой подозрительную личность и сказала, что теперь этот кабан будет жить у них, папа промолчал. Он считал, что вмешиваться в бабские дела не стоит, даже несмотря на то, что трутня притащили в его дом.

Они вообще-то думали, что папа не заметит, папа с утра до вечера был на работе, и некоторое время он действительно не замечал, пока из холодильника не стали пропадать котлетки. И сыр, его любимый сыр, который он привык отрезать на утренний бутерброд. Папу лишили завтрака.

– Где мой сыр? – поинтересовался папа. – Где пирожки? Где сало? Где, наконец, горшочек маслица, я не могу понять?

– Вообще-то санкции… – жена пыталась отшутиться.

– Прости, папуля, – дочка раскололась. – Пусик съел твой сыр.

Пусик оказался здоровым детиной, недавно перебрался в город, искал работу, осваивался в наших местах, переживал, нервничал, но на аппетит это не влияло.

– А на каком, простите, основании вы здесь живете? – полюбопытствовал папа. – Вы у нас квартирант или жениться изволите?

– Ну, папа… – вмешала Риммочка. – Ну что ты сразу… Ты Пусика смущаешь.

– Не перебивай отца! Насколько мне известно, предложение он тебе не делал. Так пусть тогда внесет свою долю… за свет, за газ, за питание…

– Папа! Как ты можешь? Из-за несчастного куска сыра ты готов поставить человека в неудобное положение! У Пусика временные трудности…

– Мне тоже случалось перебиваться по чужим углам… – ответил отец, – я тоже спал с хозяйскими дочками. Но я никогда не ел чужой сыр! И каждый раз, прежде чем что-то сожрать, я задумывался: а вдруг найдутся еще желающие?

После этих слов Риммочка пошла рыдать в свою спальню, а Пусик остался и доел отцовские бутерброды. Он отказался вносить платежи, за исключением питания, и на это попросил отсрочку до первой зарплаты, которую ему заплатят, как только он найдет работу.

– Потерпи, – попросила жена. – Девочка пытается устроить свою личную жизнь. Пусть поиграет немного котенок, пусть поучится…

– Девочке двадцать семь, – уточнил отец. – Ты в ее годы играла в другие игрушки.

– Ну как же ты не понимаешь, дорогой? Мы – это мы. Тогда была другая жизнь. Тогда были другие мальчики, у меня было столько женихов, что я их всех не помню. И каждый был достойным кандидатом! А сейчас у девушек проблемы. Ассортимента нет! Прошу тебя, не нервничай. Воспринимай все это как игру в учебных целях…

– Не заговаривай мне зубы! Я не могу понять, к чему все эти тренажеры? Его вообще нельзя пускать в квартиру, он выпивает мой компот. И на бензин просит!

– Потерпи немножко, – попросили папу.

Папа великодушно согласился потерпеть. И после этого его назвали злым!

Две недели все было тихо. Папа каждое утро уезжал из маленького города в большой, работать. Он был крупным специалистом, работал в большом банке, но, к несчастью, большой банк лопнул, и папе пришлось устроиться в маленький. Папа очень хотел на пенсию, но его в этот рай не пускали долги. Дома он проводил выходные. И обычно в субботу утром по привычке просыпаться рано, он вставал первым, шел на кухню и пил вишневый компот. Он очень любил вишневый компот из своих вишен. Правда, с появлением в доме постороннего компот стал слишком быстро испаряться. Папа только и успевал открывать трехлитровую банку, но не успевал насладиться своим компотом. Оказалось, что Пусик, то есть трутень, тоже полюбил его компот.

И вот в субботу утром папа вышел на кухню, достал из холодильника банку и увидел, что компота в ней осталось всего на один стакан. Он налил. Отвернулся к окну, посмотрел на улицу, не узнавая этот мир, который поменялся до такой степени, что люди, а конкретно его дочь, перестали различать добро и зло. От тяжких мыслей папа вернулся к компоту, протянул руку за стаканом и вдруг услышал неприятное и хриплое:

– К-куда?

Трутень зарычал на папу. Эта бесконтрольная наглость не оставила папе выбора. Он выставил Пусика из дома в тот же час. Риммочка провела в слезах весь день, а к вечеру уехала к подружкам и пропала.

Всю ночь отец не мог уснуть. Он всегда плохо спал, если Риммочки не было дома. В последнее время она зачастила, пошла гулять по клубам, ее подозрительные подружки приходили в дом, а, между прочим, одну из них недавно хлопнули на дискотеке с пакетом анаши.

Папа волновался. Он спал спокойно, только когда Риммочка была замужем. Она была немножко замужем, однажды. Брак был гражданский, но это не важно… Все эти уточнения только усложняют текст, а ситуация и без того не простая. Первый Риммочкин гражданский муж очень нравился папе, но не очень нравился Риммочке. Ей тогда было всего двадцать два, замуж она не хотела. «Замужем скучно», – Риммочка сказала и начала проказничать вслед за своими подозрительным подружками. Взяла однажды ночью позвонила папе и говорит, не ждите меня сегодня, я в Египте.

– В каком Египте? Что ты говоришь? Тебе же утром на работу…

Надо сказать, что папа в то время устроил Риммочку в свой банк.

– Я уволилась, – сказала Риммочка, – с этой скучной работы. Все, пока. Прилечу через неделю.

Вот на такие импульсы была способна Риммочка, поэтому отцу, конечно, было спокойнее, когда Риммочка с мужем, пусть хотя бы с гражданским. В таком случае он знал хотя бы адрес, он знал, что Риммочка сыта, здорова, обута и одета по погоде, парень у нее был заботливый. Но скучный. Тут уж никуда не деться, как ни старался папа исправить ситуацию. Он возил молодых на курорты, покупал им круизы по Волге и рассказывал за обедом смешные анекдоты… Риммочка скучала. Мужа прогнала. Хоть и гражданский был, а жалко. К тому же он оставил Риммочке машину, она не знает до сих пор, что папа выкупил тот «порш». Папа молчал, пусть дочь порадуется, отцовское сердце спокойно, когда ребенок счастлив. А когда ребенок пропадает по ночам с такими неприятными товарищами, размножение с которыми нельзя представить даже теоретически, тогда отцовское сердце начинает дергаться, и папа пьет таблетки. Ему нельзя волноваться, нельзя сбивать режим, ему на работу, у него ответственный пост, в маленьком банке папа считает большие деньги. Он должен кормить свою дочь, девочка явно перезревает, девочке не худо было бы и родить. Папа мечтает про маленькую толстенькую внучку с такими же кудряшками, какие были у Риммочки в детстве, и не спит ночами.