Мэриан Кайз - Замри, умри, воскресни

Именно тогда я обнаружила, что больше не верю в нерушимость нашей с Антоном совместной жизни. Когда-то я думала, что наш союз незыблем. Теперь мы производили впечатление чего-то маленького и хрупкого, стоящего на краю пропасти. Точной природы этого состояния я не понимала, но, заглянув в самый потаенный уголок души, я с ужасающей ясностью увидела: нам с Антоном вместе не быть.

Понедельник, 9:00

Самое важное утро в карьере Жожо. По дороге в кабинет она прошла мимо конференц-зала — там, за закрытыми дверями, были сейчас они все, даже Николас и Кэм. «За меня, за меня!» — молилась она. И даже попыталась послать телепатический мысленный сигнал. Потом сама над собой рассмеялась: не нужна ей никакая телепатия. Хватит того, что она прекрасный агент.

Тем не менее Жожо была на взводе. Обругала Мэнни за то, что он с громким стуком поставил чашку ей на стол, а когда зазвонил телефон, сердце чуть не выскочило у Жожо из груди.

— К обеду все станет известно, — утешал Мэнни.

— Правильно.

Но уже в начале одиннадцатого в ее кабинет кто-то заглянул. Марк! Но почему так скоро? Может, перерыв?

— Привет…

Марк молча прикрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной и посмотрел ей в глаза. Жожо сразу догадалась. Но не поверила. Губы сами собой выговорили:

— Отдали Ричи Ганту?

Кивок.

Она снова не поверила, показалось, душа сейчас расстанется с телом. Не может быть. Это очередная мрачная фантазия. Но Марк продолжал стоять, с тревогой всматриваясь в нее, и Жожо поняла, все происходит наяву, хотя она и была как во сне.

Марк подошел и попытался ее обнять, но она вырвалась.

— Не усугубляй.

Она отошла к окну и стала смотреть в никуда. Вот и все. Голосование состоялось, но не в ее пользу. Но до чего же быстро! Они всего час как зашли. Жожо уже настолько свыклась с ожиданием, что еще не была готова к тому, что все завершилось. В душе начала подниматься паника. Этого не может быть!

Она пыталась рассуждать логично, но потрясение оказалось слишком сильным.

— Как думаешь, это из-за нас с тобой?

— Не знаю.

Марк стоял с посеревшим, измученным лицом, и Жожо вдруг подумала: а ему-то каково это все?

— Кто за меня голосовал? Помимо тебя?

— Джослин и Дэн.

— Стало быть, три-четыре. Чуть-чуть, но «чуть-чуть» не считается, да? — Она выдавила горькую улыбку. — Поверить не могу, что Николас и Кэм за меня не проголосовали. Уж в них-то я была уверена.

Марк снова беспомощно развел руками.

— Я все-таки не понимаю. У меня прекрасные авторы, которым светит долгая карьера. Если исходить из этого критерия, у меня показатели лучше. Что же все-таки случилось? Ведь и денег я приношу больше Ганта.

— Не намного.

— Как, как?

— Тут, видно, мы и промахнулись. Понимаешь, когда стали смотреть доходы за год, оказалось, что вы с Ричи равны.

— Это не так! Я его опережаю, и намного. Как мы с ним можем быть равны?

У Марка был вид человека, готового умереть, только бы закончилась эта пытка. Ей стало жаль его мучить. Не может же он решать за других партнеров, они сами сделали свой выбор. Но она должна знать!

— Объясни.

— Я тебе очень сочувствую. — В его глазах блеснули слезы. — Ты это заслужила, и это для тебя так важно. Но они рассудили так: если Ричи протолкнет хотя бы одну корпоративную сделку, он сразу вырвется вперед на целую голову.

— Но пока он представил один пшик. Наобещал золотые горы, а те и поверили. Эта затея гадкая и глупая, бьюсь об заклад, никто на это не пойдет. Писатели еще не совсем гордость растеряли.

Марк пожал плечами, и они продолжали стоять в молчании, несчастные и отчужденные.

Тут Жожо осенило, и от удивления она выпалила:

— Это потому, что я женщина! — Она о таких вещах слышала, но никогда не думала, что это может произойти с нею. — Половая дискриминация!

« До сей минуты она даже не была убеждена в существовании такого феномена. Скорее была готова поверить, что это отговорка, придуманная женщинами-неудачницами, чтобы пощадить свое самолюбие, когда мужчин выдвигают на должности, которые, по их мнению, должны занимать они. Жожо никогда к таким не относилась: женщина сама должна решать свои проблемы. Она считала себя ни в чем не хуже мужчин и справедливо надеялась, что ее станут судить по ее деловым качествам. А вышло что? Оказывается, она ошибалась.

— Это никак не связано с твоим полом.

Итог таков, — медленно проговорила Жожо, — его сделали партнером только потому, что когда-нибудь ему, возможно, удастся пробить выгодную сделку благодаря умению играть в гольф.

— Нет, его сделали партнером потому, что считают, что в долгосрочном плане он принесет фирме больше денег.

— А как, интересно, он это сделает? Играя в гольф с другими мужчинами, я и говорю! Будем смотреть правде в глаза. Это типичный случай половой дискриминации.

— Нет.

— Да! Вот что, давай поговорим об этом позже. — Она хотела его выпроводить. Ей надо было подумать.

— Что собираешься делать?

— А ты что посоветуешь? Пристукнуть Ганта? — Она показала на стол. — У меня тут работа, между прочим.

Марк испытал облегчение.

— Пока. — Он сделал еще одну попытку ее обнять, но она опять отстранилась. — Жожо, меня-то не наказывай!

— Я не наказываю. — Просто ей сейчас не хотелось, чтобы ее кто-нибудь трогал. Ей вообще ничего не хотелось. Она была на автопилоте, и так будет, пока она не решит, что делать дальше.

Десять минут спустя

В дверях кабинета возник Ричи Гант. Дождался, пока она обратит на него внимание, и осклабился.

— Только что у нее было все — и секс, и деньги, и вот — прости-прощай!

Он удалился, оставив Жожо кипеть от праведного гнева.

Вошел Мэнни.

— Что случилось?

— Новым партнером выбрали Ричи Ганта. А не меня.

— Но ведь…

— Именно так.

— Это несправедливо! Вы намного лучше его.

— Именно. Эй, парень, никто ведь не умер, а?

— Жожо! — Он был удивлен, почти разочарован. — Неужто лапки кверху?

— Мэнни, сейчас я тебе расскажу кое-что, о чем я мало кому рассказывала.

— Потому что я вам симпатичен?

— Потому что, кроме тебя, в моем кабинете никого нет. Почему я ушла из полиции и приехала работать в Лондон, знаешь?

Мэнни навострил уши.

— Потому что мой брат убил человека. Он был полицейский — он и сейчас полицейский. Решил подзаработать сверхурочно и отправился на патрулирование в расчете кого-нибудь арестовать. В октябре такое очень часто случается — все жаждут подзаработать к Рождеству. Так вот, находит он этого наркоторговца, а тот возьми да и наставь на него пушку. Мой брат с перепугу выхватывает свою и убивает парня. Да, конечно, ты скажешь, другого выхода не было — как говорится: «стреляй, или выстрелят в тебя». Но знаешь что? Мне страшно расхотелось делать работу, на которой я могу невзначай убить человека. И буквально на следующий день я подаю рапорт, а через три недели прилетаю в Англию. Сначала в баре работала, потом рецензентом, а когда уж агентом стала, то была просто счастлива, потому что, что бы ни случилось, человека мне здесь убивать не придется. Никакие переговоры, ничто в нашей работе не является вопросом жизни и смерти, так к этому и надо относиться.

Мэнни кивнул.

— Вот сейчас Ричи Гант получил партнера вместо меня, это большая несправедливость, но зато никто не пострадал и никто не умер, так ведь?

— Так.

Она помолчала.

— И все равно… черт бы их побрал!

— Точно.

— Это назначение должна была получить я. Я лучше его, я заслужила.

— Тысячу раз правда. Нельзя просто так сдаться.

Жожо задумалась.

— Да. Я иду к Марку.

В голове у Мэнни моментально нарисовалась картина: Жожо, опустившаяся на колени перед управляющим партнером и ублажающая его прямо на рабочем месте. Но Жожо приблизила к нему свое лицо и прошипела:

— Такими вещами я не занимаюсь.

Мэнни сглотнул и проводил ее изумленным взглядом. Но как она узнала?

Кабинет Марка

Она не хотела шумно распахивать дверь. Или устраивать сцену. Но иногда непроизвольно получается… Он вздрогнул и поднял голову.

— Марк, я буду подавать в суд. Он опешил.

— На кого?

— На «Липман Хейг».

— За что?

— За что? За сломанную лодыжку! За выбоину на заднем крыле! — Она округлила глаза. — За половую дискриминацию, за что же еще?

Марк посерел. И сразу стал на десять лет старше.

— Жожо, не делай этого. Ричи получил место по праву. Это будет выглядеть как сведение счетов.

Озадаченная, она уставилась на него.

— На карту поставлена моя карьера. Меня не волнует, как это будет выглядеть.

— Жожо…

Но ее уже и след простыл.

У себя в кабинете она села на телефон. Позвонила Бекки, но та знала лишь одного адвоката — который помогал им с Энди оформлять покупку квартиры и которого, из-за каких-то вскрывшихся в последний миг заморочек, она ненавидела всей душой.

— Позвони Шейне. У Брэндона наверняка кто-нибудь есть. Или Магде, она всех знает.

Магде звонить не пришлось, поскольку у Брэндона действительно кто-то был.

— Эйлин Прендергаст, лучшая из лучших. Она вроде тебя: милая, но до того сильна в своем деле, что аж оторопь берет. Когда хочешь встретиться?

— Прямо сейчас, — удивилась Жожо. — Когда же еще?

— Ну, ты и деловая. К Эйлин за месяц вперед записываются. Посмотрим, может, что и получится.

Через три минуты он перезвонил.

— С тебя причитается. Она отменила ленч. Приезжай.

— Буду через двадцать минут.

Жожо схватила сумку и сказала Мэнни:

— Будет искать Марк — скажи, я поехала на встречу с адвокатом по трудовым спорам, но больше никому ни слова!

Понедельник, обеденный перерыв

На входе в стеклянную башню в Сити Жожо испытала легкий шок. Картина сложившейся ситуации, как нечто вполне осязаемое, вновь и вновь проносилась у нее в мозгу, так что даже в голове помутилось. Как это вообще произошло? И так стремительно… Вчера в это самое время она еще с большой долей уверенности готовилась праздновать свое назначение. И вот все уже повернулось на сто восемьдесят градусов, и она собирается судиться.