– Взаимопонимание между народами принесет пользу всем нам.

Решив, что лучшего случая ему не представится, Кайл спросил:

– Нельзя ли мне совершить поездку по вашей стране? Разумеется, в сопровождении стражников во избежание беды, или с иезуитами, которым известны ваши обычаи.

Глаза Чэнгуа потемнели.

– Это будет… весьма затруднительно. Очень затруднительно.

Кайл уже знал, что китайцы избегают недвусмысленных отказов, поэтому слова торговца «очень затруднительно» равносильны возгласу англичанина: «Ни в коем случае!» Не желая ставить хозяина дома в неловкое положение, Кайл примирительно произнес:

– Может быть, когда-нибудь в будущем, когда узы между нашими народами окрепнут, такое путешествие станет возможным.

– Да, – с облегчением подтвердил Чэнгуа. – Когда-нибудь. – И он повернулся к Уильяму Бойнтону, тайпену Ост-Индской компании, сидящему с другой стороны.

Кайл надеялся увидеть Трот, но она не появлялась. Он гадал, не прячется ли она за резной ширмой, заменяющей одну из стен столовой. Изредка оттуда доносилось приглушенное хихиканье, и Кайл догадался, что из-за ширм за гостями хозяина наблюдают женщины дома. Впрочем, здесь Трот не считали женщиной.

После пятнадцатого блюда хозяин объявил перерыв, за время которого в столовой предстояло установить помост для артистов. Пока убирали посуду, Кайл спросил Чэнгуа:

– Можно ли пройтись по саду? Я хотел бы полюбоваться им.

– Сделайте одолжение. Вид сада радует душу, как хороший обед радует тело.

Довольный шансом размять ноги, Кайл вышел из дома, хотя столовая располагалась на открытой веранде, поэтому переход из нее в сад казался почти незаметным. Когда Кайл вместе с другими иностранцами прибыл в дом, Чэнгуа сам провел их по восхитительному, ухоженному саду. Несколько акров земли занимали рукотворные холмы и пещеры, вода из Жемчужной реки питала разветвленную сеть искусственных ручьев и прудов, заросших лилиями. Нигде не было видно ни единой прямой дорожки.

Уже возвращаясь в дом из отдаленного уголка сада, Кайл залюбовался прудом и увидел, как две тени проскользнули в восьмиугольный павильон, построенный у самой воды. Уверенный, что высокой женщиной может быть только Трот, Кайл обогнул пруд, торопясь догнать ее.

Он уже приближался к павильону, когда маленькая, ярко одетая женщина выпорхнула из двери, грациозно перебирая немыслимо крохотными ступнями. Прежде чем скрыться за декоративным валуном, женщина обернулась, прикрыв нижнюю часть лица платком. Она хихикнула, лукаво блеснула черными глазами и исчезла.

Пораженный своей первой встречей со знатной китайской дамой, Кайл еще смотрел ей вслед, когда услышал знакомый голос:

– Лин Лин очень красива, правда? Она четвертая жена Чэнгуа.

Кайл обернулся к Трот, с непроницаемым видом стоящей в дверях павильона.

– Надеюсь, я не нарушил какой-нибудь запрет тем, что взглянул на нее.

– Ничего страшного не произошло. Подозреваю, Лин Лин будет гордиться тем, что своими глазами видела варвара.

– Я всегда к услугам прекрасных дам. – Кайл вгляделся в лицо Трот. Ее волосы были заплетены в косу, холодная красота скульптурного лица волновала его сильнее, чем кукольное личико только что улизнувшей китаянки. Кайл напомнил себе, что питать подобный интерес к Трот нелепо. Она не из тех женщин, с которыми можно переспать и тут же забыть о них. Они живут на разных концах света. – Вы не появлялись в «Торговом доме Эллиота» с тех пор, как мы побывали в лавках. Я утомил вас?

– Мои услуги понадобились в Английской фактории, милорд. – Трот потупилась. – Я очень благодарна вам за подарки. На редкость удачный выбор.

– Я рад, что они пришлись вам по душе. – Пытаясь представить себе, как выглядела бы Трот в женской одежде, Кайл вошел вслед за ней в павильон. Это был чайный домик с резными стенами, напоминающими кружево. Низкий восьмиугольный столик стоял посреди единственной комнаты, повторяя форму самого павильона, вдоль стен тянулись скамьи с разбросанными по ним подушками. – Какая прелесть! Это ваш излюбленный уголок?

Трот опустилась на скамью.

– Я иногда медитирую здесь. По-моему, во всем мире не найти сада прекраснее, чем этот.

Кайл тоже сел, умышленно выбрав скамью вдоль противоположной стены домика.

– Сад моей невестки не уступит этому. Они совершенно разные, но выбрать из них лучший никому не под силу.

– А я никогда не видела настоящего английского сада.

Кайл вгляделся в линии ее шеи, изящество которых подчеркивал тусклый свет.

– Возраст сада в Уорфилд-парке, имении моего брата и его жены, исчисляется шестью или семью веками, каждое поколение хозяев любовно ухаживало за ним, привнося что-то новое.

– Правда? А я думала, по сравнению с Китаем Англия очень молодая страна.

– Да, таких храмов, как Хошань, в ней нет, – пустил пробный шар Кайл.

– Говорят, Хошань выстроил сам Будда. Конечно, это всего лишь легенда, ведь Будда жил в Индии, а не в Китае, но все-таки храм очень древний.

– Вы там бывали?

– Нет, но бывал мой хозяин, Чэнгуа. У него в кабинете висит свиток с изображением храма.

Все попытки Кайла добиться разрешения на путешествие по Китаю законным путем оказались тщетными, и он решил, что пришло время прибегнуть к хитрости.

– Я полжизни мечтал побывать в Хошане. Вы не знаете, кто мог бы проводить меня туда?

– Даже не думайте об этом! Вас не выпустят из Кантона, а о путешествии по стране не может быть и речи…

– Да-да, знаю – фань цюй заметны, как жирафы, – нетерпеливо перебил Кайл. – Все это я уже слышал, но ведь должен же быть какой-то способ! А если я отправлюсь в путешествие в паланкине, чтобы никто не видел моего уродливого лица?

Трот воззрилась на него.

– Вы шутите?

– Ничуть. – Кайл подался вперед. – Если вы поставляете сведения купцам, у вас должны быть знакомые не только среди знати, но и среди простолюдинов. Наверняка найдется человек, который согласится быть моим проводником, – разумеется, за щедрое вознаграждение.

Вскочив, Трот принялась вышагивать по павильону, как раздраженная тигрица.

– Это очень опасно. В сеттльменте вы находитесь под защитой, но за его пределами с вами может случиться что угодно. Несмотря на все ухищрения, вас мгновенно разоблачат: вы пахнете, как «заморский дьявол».

– Чем плох мой запах? – опешил Кайл.

– Фань цюй едят слишком много мяса. И потом, вы слишком высоки ростом, и у вас странное лицо.

– А если я забинтую лицо и голову, будто раненый?

Трот задумчиво отозвалась:

– В храм Хошань многие приходят за исцелением. С трудом сдерживая ликование, Кайл подхватил:

– А если я несколько недель буду есть только китайскую пищу, мой запах изменится. Что еще я должен предусмотреть?

– Но почему для вас это так важно? Вы хотите побывать там, куда не ступала нога европейца, чтобы было чем похвастаться перед друзьями? Или вам не терпится посмеяться над языческими суевериями?

– Ни в коем случае, – с расстановкой ответил Кайл. – Изображение храма Хошань нашлось в папке с китайскими рисунками, которую я купил вскоре после смерти матери. Этот рисунок напоминал небесное видение, он запечатлел святыню несравненной красоты, будто парящую в горах на другом конце света. Мне… вдруг представилось, что дух моей матери обрел там покой. Понимаю, это звучит нелепо, но в подобных мыслях я находил утешение. – Кайл не добавил, что в ту пору особенно нуждался в утешении, поскольку они с братом быстро отдалялись и становились чужими.

– Существуют и менее рискованные способы увидеть красоту и святость.

Не зная, чем объяснить свое стремление, которое он и сам не понимал до конца, Кайл сказал:

– Неужели у вас никогда не было сокровенной мечты, завладевшей вашими сердцем и душой?

– Когда-то я часто мечтала, – еле слышно призналась Трот.

Она выглядела такой одинокой, что Кайлу захотелось подойти и взять ее за руку. Но он не шелохнулся.

– Тогда вы в состоянии понять, почему мне так важно побывать в храме. Это… своего рода духовный поиск. Так вы найдете человека, который согласится проводить меня до Хошаня? Я отправился бы туда и в одиночку, но все вокруг в один голос заявляют, что это невозможно.

Трот засмотрелась на неподвижную гладь пруда сквозь кружевную резьбу стены. Неужели на другом конце света и вправду существует столь же прекрасный сад?

– Если вас схватят, наказание понесет Чэнгуа.

– Ему или его близким грозит смерть?

Трот нахмурилась.

– Очень может быть, но вряд ли правительство решится уничтожить главу гильдии, который приносит огромную прибыль городу и императорской казне. И все-таки Чэнгуа придется заплатить огромную сумму.

– Купцов гунхана постоянно облагают пошлинами, и это никого не удивляет. А если это случится по моей вине, я возмещу Чэнгуа ущерб. – Его голос звучал все настойчивее. – Но я действительно не понимаю, что опасного в моей просьбе. До храма всего сотня миль, мы доберемся туда за какие-нибудь две недели. Я готов сделать все, лишь бы выбраться из города незамеченным. Мне понадобится только надежный проводник.

Две недели. А может, и больше, если они уплывут на одном корабле.

Но на борту корабля он снова станет лордом, а она – ничтожеством. Зато по пути в Хошань они будут просто спутниками, мужчиной и женщиной. И может статься, исполнится и ее вторая заветная мечта…

12

Кайл наполнил ароматным чаем две чашки.

– Я испробовал различные сочетания ароматов. Что ты скажешь об этом?

Гэвин сделал глоток.

– Изумительно. Чем это так приятно пахнет?

– Бергамотом. Я нашел его в лавке на улице Тринадцати факторий и решил, что он затмит не только обычный апельсин, но и лимон.

– Запиши для меня, сколько бергамота ты добавлял в чай, чтобы мы изготовили партию такой же смеси. Но никому не проболтайся про наш секретный ингредиент, и тогда мы оставим всех конкурентов далеко позади. – Гэвин отпил еще чаю. – Мы назовем этот сорт «Лорд Максвелл».