Король взглянул на девушку. Рэйчел тоже выглядела удивленной, потом коротко вздохнула и повернулась к Стивену, словно ожидала от него чего-то. Полковник молчал и выглядел откровенно мрачным. Встретившись глазами с Рэйчел, он попытался улыбнуться, словно стараясь подбодрить ее. Но это было лишь подобие улыбки, жалкая гримаса, в которой таилось что-то вымученное, несчастное. Потом он отвернулся.

Робсарт долго глядел на стоящего перед ним молодого человека:

— Несколько неожиданно, смею заметить.

— Неожиданно лишь в связи с вашим долгим отсутствием, милорд, — как ни в чем не бывало, не повышая тона, заметил Грэнтэм. — Я уже несколько дней живу в замке, общаюсь с Рэйчел Робсарт и могу сказать, что просто очарован ею. Леди Рэйчел девица на выданье, она свободна и находится в поре, когда девушке положено выходить замуж. Почему же я не могу стать подходящей партией для нее? Если она, конечно, не откажет мне.

Теперь все смотрели на Рэйчел. Она почувствовала это внимание, смутилась и опустила глаза. Рэйчел все еще выглядела растерянной, но Карл был готов поклясться, что она хочет улыбнуться. Когда она заговорила, голос ее звучал хоть тихо, но спокойно:

— На все будет воля моего отца.

Лорд Робсарт медленно встал.

— Все же это несколько неожиданно, — повторил он и взглянул на Джулиана. — Ваше имя, милорд, говорит, что вы человек состоятельный и хорошего рода. Однако я о вас не знаю почти ничего. Какие у вас доходы, планы, намерения? Кто ваши родители? Живы ли они и как отнесутся к этому сватовству?

— Они оба умерли, сэр. Я же достаточно взрослый человек, чтобы самому решать свою судьбу. И хочу связать ее с вашей дочерью.

— Это надо обсудить, — сказал барон.

— Согласен. Я в вашем распоряжении, сэр.

Теперь и речи не могло быть, что Робсарт отложит столь важную тему ради беседы с кем-либо другим. Он жестом пригласил лорда Джулиана в сторону, остальные вынуждены были откланяться.

Последней из покоев вышла Рэйчел, оглянувшись на сидевших у камина отца и Джулиана. Ей показалось, что отец благосклонно слушает претендента в ее супруги.

В коридоре ее обняли руки сестры.

— О, Рэч! Это так неожиданно, так чудесно! Он ведь нравится тебе, не правда ли?

Рэйчел была еще слишком поражена случившимся и лишь молча глядела на Еву. Та радостно улыбалась:

— Если быть откровенной, я скажу, что нахожу лорда Грэнтэма несколько резким и сухим. Однако и я вынуждена признать, что он очень красив. Если ты станешь миледи Грэнтэм!.. О, это звучит! Старинный род, громкое имя. Но что же ты молчишь? Уж не думаешь ли, что отец откажет? Да он просто права не имеет! Не хочет же он, чтобы ты увяла в этом проклятом замке только из-за того, что он в свое время совершил ошибку?

Она умолкла, испугавшись собственных слов, и оглянулась на темный сводчатый проход, словно опасаясь чего-то. Постепенно ее возбужденное состояние прошло. Сестры еще какое-то время сидели рядом в полумраке не разговаривая. Потом Ева встала и, не проронив больше ни слова, ушла.

Рэйчел осталась одна. Сидя на скамье в нише глубокого окна, она вглядывалась в темноту, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Разве она и в самом деле не находила Джулиана Грэнтэма красивым, приятным, обходительным? Почему же теперь она не испытывает радости? Может, от того, что все произошло слишком неожиданно? Хоть она и видела, что нравится ему, но Джулиан ни разу не признался ей в своих чувствах, не говорил, что относится к ней столь серьезно. Может, он поступал как должно, как положено истинному джентльмену, которому прежде всего надо заручиться согласием отца избранницы, а уже потом говорить с ней. Ее порочная, чувственная натура словно ожидала, что поначалу должны быть любовь, объятия, объяснения, а уже потом разговоры о браке. Видимо, она и в самом деле грешница, жаждущая чего-то иного, чем договор и достойный союз.

Она опять вспомнила мягкое ухаживание лорда Грэнтэма, их разговоры и то взаимопонимание, что сложилось между ними. Разве это не доставляло ей удовольствия? Однако сейчас Рэйчел поймала себя на мысли, что всегда замечала: сколь бы ни был любезен с ней лорд Грэнтэм, она почему-то чувствовала, что его беспокоит нечто другое и его истинные мысли и заботы находятся где-то далеко. Не потому ли его предложение явилось для нее такой неожиданностью? А может, она просто смирилась, что ей уготована участь старой девы, затворницы Сент-Прайори, помощницы отца, может, она сжилась с мыслью, что в ее жизни не будет ничего иного? Но будет ли? Отдаст ли ее отец за Джулиана, в то время как она так необходима ему здесь, когда она единственная, с кем он может разделить груз того проклятья, которое вынужден нести сам? Разве не сказал он ей это сегодня так печально и непреклонно, что она разрыдалась от безысходности и отчаяния? Избавление пришло столь неожиданно, но согласится ли отец? Сможет ли обойтись без нее? Не к легкомысленной же Еве ему обращаться за помощью?

Рэйчел постаралась представить, что отец, ее любящий отец, не захочет лишать ее счастья, даже если ее отъезд поставит перед ним кучу проблем. Ведь не может же он быть таким эгоистом, что бы ни говорила Мэг. Если он даст согласие… У Рэйчел дух перехватывало при мысли, как изменится ее жизнь. Тогда она покинет этот мрачный дом, уедет с красивым молодым мужчиной, который будет любить и оберегать ее, увезет далеко от всех тайн и проклятий Сент-Прайори, и там, вдали, она наконец обретет счастье, станет ему верной женой, хозяйкой в его поместье, матерью его детей… Ведь будут же у них дети, она так любит детей и хочет их иметь.

Все то, о чем Рэйчел не осмеливалась и мечтать, о чем не позволяла себе думать, вдруг представилось ей столь ясно, что она едва не рассмеялась от радости. О, теперь она почти опасалась, что отец все же откажет!

И все же где-то глубоко, у самого сердца, по-прежнему таилась боль.

— Стив, — прошептала она так тихо, что даже ее тень не услышала этого. И тут же приказала себе: «Не смей! Это не для тебя!»

В этот момент дверь наконец отворилась и появились отец и Джулиан. Сноп света из покоя осветил сидевшую в нише окна девушку. Они заметили ее, но, видимо, и ожидали встретить. Отец сделал ей знак, и она приблизилась.

— Итак, Рэйчел, я нашел предложение лорда Грэнтэма весьма достойным и приемлемым. Однако я не сказал окончательного слова, ибо не хочу пренебрегать твоим желанием.

Они оба смотрели на нее, оба такие спокойные, сдержанные. Ни пылкости жениха в Джулиане, ни волнения у ее отца. Полнейшее самообладание. А сердце девушки так билось и трепетало! Решалась ее судьба!..

— Я жду, что ты скажешь, Рэйчел, — произнес отец. — Я не хочу неволить тебя.

Итак, он не сделал ее жертвой своих ошибок и отцовской власти. Он отпускает ее!

До Рэйчел наконец дошло, что она свободна.

— Я согласна, — почти выдохнула она, даже не замечая, как счастливо улыбается.

В лице Робсарта что-то дрогнуло.

— Да снизойдет на тебя благодать Господня, девочка моя.

Он обнял ее, поцеловал в лоб и заморгал, словно удерживая слезы. А потом вложил ее руку в ладонь Джулиана.

— Что ж, отныне вы жених и невеста. Свадьба состоится сразу по окончании траура по несчастной Элизабет. Думаю, мы сыграем сразу две свадьбы — вашу и Евы со Стивеном Гаррисоном.

У Рэйчел что-то кольнуло в груди при его последних словах, но она не стала об этом думать. Отец ушел. Они остались одни. Джулиан улыбнулся ей, и она ответила ему улыбкой.

Потом он проводил ее до дверей комнаты. Они шли молча, и у Рэйчел опять сложилось впечатление, что мысли Джулиана где-то далеко. Словно и не было той духовной близости, которая сложилась, когда они раньше просто беседовали у камина.

У дверей они остановились. Рэйчел почувствовала, что жених смотрит на нее в темноте. Она даже различила его улыбку. Сердце вдруг запрыгало у нее в груди — она ждала, не поцелует ли он ее сейчас как невесту. О, она так хотела этого и даже чуть качнулась к нему. Но он лишь на какое-то мгновение поднял руку к ее лицу и слегка коснулся щеки. Потом пожелал доброй ночи и ушел.

Девушка вздохнула. Что ж, не стоит огорчаться. У них все впереди.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Было полнолуние. Карл стоял у окна, не сводя глаз с огромного диска ночного светила, всплывавшего над деревьями. Свет луны отражался в темных глазах короля, заставляя их сверкать белыми холодными искрами. Лицо Карла словно окаменело, однако в душе полыхал настоящий пожар Холодный пожар, сродни лунному, трезвость мыслей Карла была обострена настоящей паникой. Он понял, что Робсарт узнал его, и теперь размышлял, чем это может для него обернуться.

Карл понимал, что неожиданное сватовство Джулиана к младшей дочери барона, по сути, явилось лишь кратковременной отсрочкой его разоблачения. Что теперь? Опять бегство, опасности, непредсказуемость? Карл представил, что произойдет, если они этой же ночью покинут Сент-Прайори. Его исчезновение, а особенно исчезновение жениха Рэйчел, может только обозлить Робсарта. Как он отнесется к этому? Если воспримет как оскорбление, то вполне может организовать погоню. Он приобщит к этому Стивена Гаррисона, и они устроят на них в Хемпшире настоящую облаву, не говоря уже о том, что властям станет известно, где скрывается Карл Стюарт, и они стянут сюда свежие силы. Кроме того, усилится охрана всех южных портов, а с этим исчезнет надежда в ближайшее время покинуть Англию.

У Карла мелькнула еще одна мысль. О Еве. Король понимал, что сколь бы ни была неприятна разлука с возлюбленной, но Ева не пропадет. Она сильная женщина, несмотря на всю впечатлительность и кажущуюся ранимость. К тому же, она помолвленная невеста Гаррисона и Карл не имеет на нее никаких прав. Король подумал, что даже Рэйчел после сватовства, а затем поспешного бегства жениха придется хуже. Но как бы ему ни было жаль обеих дочерей Робсарта, сейчас, когда вопрос встал о его жизни и свободе, не следует предаваться глупым сантиментам. Ибо, что бы ни подозревал в отношении Карла Джулиан, Карл всегда помнил, кто он и что являет собой для сторонников монархии. Поэтому он не имеет права думать о личных переживаниях. Если только… Карл вздохнул. Если, конечно, его личные интересы не совпадут с его политическими планами.