— Мистер Чарльз Трентон?.. Вы… Здесь…

Карл же улыбался.

— Да, вот зашел посудачить с мудрой Мэг. Весьма поучительная беседа вышла, клянусь честью.

При появлении девушки словно рассеялась та почти мистическая аура, которая до этого окружала его и колдунью. Рэйчел выглядела смущенной и отвернулась. Карл понял ее неловкость. Бедняжка Рэйчел. О ней и так Бог весть что судачат, а тут он застает ее с поличным и видит, что эта странная девушка нередкая гостья у колдуньи. Хотя что тут такого, если Рэйчел навещает свою кормилицу? Вот если бы только кормилица не была ведьмой. Встреть ее здесь не он, заезжий, к тому же не страдающий предрассудками человек, а кто-то из местных, у Рэйчел могли бы возникнуть неприятности.

Девушка вновь бросила взгляд на Карла. Странное дело, он словно ощутил приказ, повеление уйти. Порой эти черные жгучие глаза обладали удивительной силой. Может, и в самом деле в Рэйчел таилось тоже нечто колдовское. Поэтому-то ее так и тянуло к Мэг. Любая другая леди давно отреклась бы от подобной связи, опасаясь за свою репутацию. А может, и Рэйчел колдунья? Эдакая хорошенькая молодая колдунья, пусть и немного простоватая. Их с Карлом связывала тайна той ночи, когда явился призрак, поэтому Карл не боялся девушки. В ней было нечто непонятное, что притягивало его. И еще он помнил: в ту лунную ночь, когда она думала, что за ней не наблюдают, она была раскованной и сладострастной. Если бы она так не захлопывалась в броню показной смиренности! Поэтому Карл в ответ на ее изгоняющий взгляд лишь улыбнулся. Как можно нежней. И тут же ощутил ответное тепло.

Раздался голос Мэг — скрипучий и почти гневный:

— Я думаю, вы загостились, господин. Вам надо идти.

Слова не взгляд. К взглядам, каковы бы они ни были, он оставался равнодушен, слова прозвучали, словно приказ. Карл покорно надел шляпу и, кликнув спаниеля, вышел.

Рэйчел какое-то время нежно ворковала с Мэг, почти ластилась к ней, спросила, принимает ли та ее снадобья. Старуха ворчливо отмахивалась. К недугам она уже привыкла и, если понадобится, может справиться с ними сама. А вот что происходит с ней, с Рэйчел? Чем она встревожена? Девушка постаралась отвлечься обычным объяснением: просто она очень обременена заботами. Особенно сейчас, когда не стало Патрика Линча, ее верного помощника. Осень — такое хлопотное время! Кроме обычных забот, приходится заниматься и урожаем: надо рассортировать и отложить про запас яблоки и груши, насушить ягод, наварить варенья. Еще надо подготовиться к забою скота, заготовить рыбу — консервированную, соленую, маринованную. Да проследить за запасами дров, уложить так, чтобы они оставались сухими и штабеля не рушились. И еще…

— Довольно, Рэч, — прервала ее старуха. — Ты всегда была хорошей хозяйкой, и эти заботы тебе привычны. Я спрашиваю, что происходит с тобой?

Девушка какое-то время медлила:

— У меня появилась надежда.

Лицо Мэг стало внимательным.

— Ты о Стивене?

Рэйчел застенчиво улыбнулась:

— По-моему, Ева хочет расторгнуть помолвку. И он… Ну, он, мне кажется, примет это спокойно.

Старуха пожевала губами:

— Понимаю.

Она посмотрела в проем двери, куда удалился недавний посетитель, потом махнула рукой и вздохнула:

— А если ничего не выйдет, Рэч?

Рэйчел, подсевшая было к женщине, даже отшатнулась:

— Ты так думаешь? О нет… — Она поникла. — Тогда все пропало.

— Ничего не пропало! — почти зашипела Мэг. — Почему ты не попробуешь что-то сделать сама? Почему сдаешься и уступаешь его сестре?

Грустная улыбка скользнула по лицу девушки.

— Я ничего не уступила. Ведь была еще Рут Холдинг — Стивен никогда не был моим.

— Да, а ты только плакала мне в колени и жаловалась, что некрасива… — Старуха взяла кривыми руками личико Рэйчел, заставила ее посмотреть себе в глаза. — Ты ведь прекрасна, Рэч. И становишься все краше. Но ты словно не позволяешь раскрыться своей красоте. В тебе пылает потаенный огонь, который может ослепить любого мужчину. Но ты прячешь его под передником, ходишь, опустив голову и спрятав глаза. Твои дивные колдовские глаза, моя девочка.

Рэйчел вздохнула и сказала, глядя на угасающий огонь:

— Люди не любят меня, считают ведьмой.

— Они глупы, — сухо отозвалась Мэг.

— Но я живу среди них, — заметила девушка.

Старуха пожала плечами.

— И желаешь стать такой же серой, как они. Прискорбно, Рэч. Тебе все же следует кое-чему поучиться у сестры.

Рэйчел не ответила. Помешав варево в котелке, она спросила, что это.

— Чебрецовый отвар, — ответила Мэг. — Он может излечить все, что угодно, кроме разбитого сердца.

— Не начинай, Мэг, — резко сказала Рэйчел. — Если я тебе поведала, что у меня появилась надежда, то это еще не означает, что я сама разрушу счастье своей сестры. Ведь как бы ни вела себя Ева, я еще помню, как она была счастлива во время помолвки!.. Она — его невеста, и я никогда не нанесу ей удар в спину… К тому же… Стивен едва глядит на меня.

— Тогда он просто глуп, — заявила Мэг. — В тебе есть, на что посмотреть. Вот тот, что только что вышел отсюда, это понял.

Рэйчел удивленно глянула на нее, но затем мечтательно улыбнулась. Мэг заметила это и рассердилась:

— Не будь дурой, Рэч. Этот — не для тебя.

— Уж не для Евы ли? — насмешливо-обиженно заметила девушка.

— Может быть.

Рэйчел вскочила, заметалась по маленькой хижине.

— Все не для меня. Ни Стивен, ни Чарльз Трентон, ни…

Она осеклась.

— Ну, говори, — внимательно посмотрела на нее старуха. И вдруг прищурилась, словно что-то разглядывала в Рэйчел.

Мечтательная улыбка вновь появилась на лице девушки. Она напомнила Мэг свой рассказ, когда двое джентльменов спасли их в церкви. Один был мистер Трентон, второй — Джулиан Грэнтэм. Этот второй очень красив, просто вызывающе прекрасен. Он держится сдержанно, да и в замке пробыл недолго. Однако Рэйчел заметила, что он проявляет к ней внимание и глядит нежно.

Старуха вздохнула:

— Что ж, может, это и к лучшему. Его внимание избавит тебя от твоей болезни — любви к Стивену Гаррисону. Хорошо, что у тебя появились новые знакомые, девочка моя. Ты ведь так одинока. К тому же Робсарт взвалил на тебя тяжелую ношу.

— Не надо, Мэг…

— Я знаю, что говорю! — рассердилась старуха. — Он, твой отец, законченный себялюбец. Как и твоя сестра. Но она-то скоро вспорхнет и улетит. Не знаю, когда, но это случится скоро. А вот ты словно прикована к аббатству. И если у тебя появится мужчина и заступник… — Она по-прежнему внимательно вглядывалась в Рэйчел. — Я боюсь за тебя, девочка. Тебе угрожает опасность. Она словно дымкой тянется к тебе. Я ее вижу.

— Но я ведь осторожна, — тихо сказала девушка. Она догадывалась, о чем говорит колдунья, и ей стало страшно.

Тут она отвлеклась, заметив в дверях виляющего хвостиком Слота.

— Он что, отстал?

И тут же, выглянув в дверь, заторопилась:

— Мистер Трентон не ушел, он ждет меня. Зачем? Я все же пойду, Мэг. Мистер Трентон добрый человек, но и он может проболтаться, что я долго была с тобой.

Лицо старухи стало печальным.

— Что ж, лети, моя ласточка. Я приношу тебе только беду. Чем дальше ты будешь от меня, тем лучше.

Рэйчел мягко стала возражать, но явно торопилась. Чмокнув на прощанье старуху в щеку, она поспешила прочь.

Карл ждал ее, сидя на склоне лощины. Он сказал, что не хотел оставлять молодую женщину одну в столь безлюдном месте и с охотой проводит ее домой.

— Мне ничего не грозит, — улыбнулась Рэйчел. — Люди побаиваются меня, считая, что я, как и Мэг, обладаю колдовскими чарами.

— Что-то они запамятовали это, когда набросились на вас в церкви, — проворчал Карл.

Он сам пожалел, что напомнил об этом, когда Рэйчел вздрогнула. Но Карл отвлек ее и на подъеме предложил опереться на его руку. Девушка приняла его поддержку с почтительной скромностью и без тени смущения. Нет, она решительно нравилась Карлу, несмотря на ее пуританский вид.

Когда они отошли немного и Карл оглянулся, то был заметно удивлен: хижина Мэг словно растворилась, ее совсем не было видно в ложбине. Вокруг расстилалась необозримая, бесконечная равнина, темная от поросшего на ней дрока и одновременно яркая в лучах солнца.

— Да, ваша знакомая впечатляет, — заметил он. — Она, что, и в самом деле ведьма?

Рэйчел тут же стала объяснять, что если Мэг и зовут ведьмой, то она просто женщина, наделенная непонятным характером, который местные жители считают колдовским. А если и ведьма, то белая ведьма, то есть добрая, которая собирает травы, готовит из них снадобья и лечит окружающих. Еще она знает, как ворожить, снимать сглаз и порчу и предсказывать будущее. Люди часто обращаются к ней за помощью. Местные пресвитеры считают ее существом порочным, поклоняющимся дьяволу и даже пару раз нападали на нее. Но Мэг взялся защищать Стивен Гаррисон, и он не позволит им устроить самосуд.

— Гаррисон, что же, не верит в ее колдовские чары? — осведомился король. Сам-то он почти поверил в них. Карл почувствовал, как Рэйчел внимательно поглядела на него.

— У него свой взгляд на это. Он говорит, что чем больше люди верят в колдовство, тем чаще его обнаруживают. И он всегда защищает Мэг, считая ее просто странной, но одинокой и слабой женщиной. Ведь по натуре Стивен справедлив и великодушен. Он никогда не позволит обидеть слабого и беззащитного. Поэтому благородство заставило его встать на ее сторону и оградить от посягательств. Стивен хоть и немного пуританин, но все же, ручаюсь, он джентльмен, человек порядочный…

— Да и хорош собой, — вставил Карл. Рэйчел, прежде чем сообразила, согласно кивнула, но тут же опомнилась и безудержно покраснела. Она поняла, что говорила излишне горячо и откровенно для девицы ее лет и похвалы Стивену выдают ее с головой. Чувствуя внимательный взгляд Чарльза Трентона, она не сразу осмелилась поднять на него глаза. Но взгляд спутника ее успокоил. Это был понимающий, добрый взгляд. И нежный. С такой нежностью на Рэйчел еще никто не смотрел. К тому же в его глазах проступали такое понимание и мягкость, что Рэйчел стало легко. Да, он нравился ей. Лицом не красавец, но необычайно притягателен. Она улыбнулась ему. И почему это Мэг так резко заметила, что он не для нее?