– Ну конечно. А кому? Профессору Кендл?

– Нет. – Лили повернула к себе телефон на столике у дивана. – Я должна позвонить старому Другу, которого я знала еще до того, как ты родилась.

* * *

Когда на следующий день Лили повела Кэсси на пляж, Эндрю сидел точно на том же месте, где она вчера его оставила.

Кэсси радостно бросилась к нему, а Лили с любопытством за ними наблюдала. Это был отец Кэсси, давший девочке живые карие глаза. Правда, вместо светлых золотистых волос Эндрю или каштановых Лили дочка имела нечто среднее, цвета спелой ржи. Лили и Эндрю вместе сделали Кэсси такой. Было как-то странно думать, что именно ее тело приняло семя этого незнакомца, именно она, Лили, выносила и вскормила его ребенка.

Эндрю поднял глаза и посмотрел на нее через голову Кэсси. Она остановилась, словно пораженная громом, задыхаясь от нахлынувших вдруг эмоций. Его взгляд был неотразимо сексуальным, пламенным, возбуждающим.

Затем он быстро опустил глаза к Кэсси, лицо его выражало лишь радость и нежность.

Но Лили знала, что это ей не показалось. Кэсси побежала к морю, и Эндрю минуту наблюдал за ней, прежде чем повернуться к Лили.

– Я выдал себя, правда? Гуннар говорит, что я ничего не могу в себе утаить. Не стой словно каменная. Тут нечего бояться.

– Я не боюсь тебя, – сказала Лили, подходя. Он окинул ее скептическим взглядом.

– Да ты вся дрожишь. Вот-вот убежишь и спрячешься.

– Ерунда! – Ей хотелось вытереть вспотевшие ладони о шорты, но она заставила себя держать руки неподвижно. – С чего бы мне нервничать?

Потому что теперь ты знаешь, что меня влечет к тебе, – откровенно сказал он. – Вернее, ты знаешь, что я схожу с ума от желания, и боишься, что это желание захватит и тебя.

Лили попробовала засмеяться.

– Я не из тех девчонок, которые, должно быть, бегали за тобой. Я мать, имеющая свои обязанности, которая…

– …зарыла свою сексуальность как можно глубже еще до рождения Кэсси, – закончил за нее Эндрю. – Ну так вот, теперь пришло время добраться до нее.

– С тобой? – Лили сказала это нарочито небрежно. – Вряд ли.

– Со мной. – Впервые она почувствовала в его мягком голосе железное упорство. – Именно со мной. Ты звонила вчера Генри?

– Да.

– Тогда ты должна знать, что я никогда не сделаю тебе больно. Что он сказал тебе?

– Что ты, вероятно, самый необыкновенный человек, которого он встречал, и чтобы я тебе доверяла.

– И ты готова была мне доверять, пока не поняла, что я хочу тебя?

– Да, – призналась она нехотя.

– Но что изменилось?

– Все.

– Я же собираюсь тебя соблазнить, а не изнасиловать. Я понимаю слово «нет». – В его глазах вдруг заиграли лукавые искорки. – Я только хочу научить тебя говорить «да». Поскольку присутствие Кэсси будет удерживать нас от вольностей, мне придется очень нелегко. 242

* * *

– Ты говоришь со мной так, будто я какой-то эмоциональный урод, – сказала Лили. – Уверяю тебя, я абсолютно нормальна и далеко нё фригидна

Эндрю покачал головой.

– Знаю, любовь моя. Ты как раз очень страстная, и в этом вся проблема. После того, что этот Бэлдор сделал с тобой, ты с любым мужчиной боишься потерять контроль над собой. – Он ласково улыбнулся, глядя на нее. – Со мной ты в безопасности. Со мной ты всегда будешь в безопасности.

Невероятно, но Лили почувствовала, что безумно хочет ему верить. Выражение его лица говорило о любви, во взгляде светилась искренность. С трудом оторвавшись от его глаз, она сбивчиво заговорила:

– Думаю, тебе лучше уйти. Может быть, ты придумал себе какую-то сказочку о том, как мы будем счастливо жить втроем? Когда ты повзрослеешь, то поймешь, что в наше время нет сказок со счастливым концом. То, что случилось девять лет назад, было чисто медицинской процедурой. Все это осталось в прошлом.

Он усмехнулся.

– Ну почему ты говоришь обо мне так, словно я какой-то мальчишка? Знаешь, как давно я получил свой диплом? Ты удивишься. – Он снова стал серьезным. – Когда мы взрослеем, Лили, мы должны создавать свой волшебный сказочный мир из того, что окружает нас.

Она покачала головой:

– В жизни все не так.

– Но может быть и так. – Он протянул ей руку. – Посиди со мной.

Лили беспомощно посмотрела на него.

Ну почему бы тебе не уехать? Я же говорю, что ничем хорошим это не кончится.

А я говорю, что буду терпеливым и не стану тебя торопить. Я даже не прикоснусь к тебе, пока ты не скажешь, что готова к этому. Я просто хочу быть с тобой, общаться, разговаривать. Ты ведь раньше ни с кем никогда не делила Кэсси, правда? Я думаю, тебе понравится разговаривать о ней с человеком, которому это также интересно. Ты самоотверженная женщина, Лили. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – Но дети растут так быстро! Раздели со мной воспоминания о дочери, и сразу станешь вдвое богаче. Садись, любовь моя.

Сев рядом, Лили отметила, что легко поддалась на уговоры. Она же не собиралась оставаться! Она хотела позвать Кэсси и вернуться в дом. В конце концов, это успеется, успокоила она себя. Ну посидит пару минут, а потом уйдет.

– А кто такой Гуннар? – спросила она. Эндрю вдруг настороженно поднял на нее глаза.

– Ну, тот человек, который говорит, что тебе никогда не удается что-либо утаить? – пояснила она.

– Гуннар Нильсен – мой старый друг. Он с женой и я живем в коттедже, расположенном за этой скалой.

– А, значит, Кэсси была права. Эндрю вопросительно посмотрел на нее.

– Она не могла объяснить, откуда знает, что тебя зовут Эндрю. Кэсси решила, что кто-то мог так к тебе обращаться.

Эндрю отвел глаза.

– Разумно.

– Я рада, что ты не называешь это проявлением дочерней интуиции, – сухо сказала Лили. – Это было бы слишком.

– Нет, я не говорю, что это дочерний инстинкт. – Его взгляд переместился на Кэсси. Она так красива, правда? – Его лицо при этих словах было тоже красиво, в смятении подумала Лили. – А она всегда любила воду?

– Нет, она даже боялась ее, пока мы не стали ходить на тренировки в бассейн в прошлом году.

– Расскажи мне об этом. – Эндрю откинулся на локте. – Расскажи мне все о ней. Я столько всего пропустил, правда?

На мгновение Лили показалось, что он хочет увести разговор в сторону, но на его лице было столько искренней печали! А ведь он действительно много пропустил, подумала вдруг Лили. Все эти чудесные годы, пока Кэсси была грудным ребенком, потом смешной неуклюжей малышкой. Тот момент, когда она обнаружила звучащую в ней музыку. А как она смеялась, когда однажды, в свой день рождения, сунула обе ручки в крем шоколадного торта! Лили прекрасно все это помнила, а он совсем ничего не знал.

Она долго молчала, а потом, не торопясь, стала рассказывать ему о Кэсси.

3

– Как у Кэсси идет работа над концертом? – спросил Эндрю, разворачивая бутерброд с ветчиной и бросая полиэтиленовый пакетик в волны прибоя.

О, прекрасно, – отозвалась Лили, но тут же нахмурилась. – Не бросай мусор в океан. Там и так хватает этого добра.

Прости, ты права. Я не подумал. – Он надкусил бутерброд и с улыбкой поднял на нее взгляд. – Хочешь, я нырну и достану пакет?

Лили задумчиво взглянула на него, склонив набок голову.

– А что бы ты сделал, если бы я сказала «да»?

– Поплыл бы и достал.

Лили засмеялась.

– Наверно, поплыл бы. Ты невозможен!

– Мне это и раньше говорили. Но это особое помешательство. Говорят, что женщины любят необычные, романтические жесты.

– Правда?

– Нечего делать изумленный вид. Это действительно так. Кроме того, я бы весь промок, ты пожалела бы меня и почувствовала себя обязанной отвести меня к себе, чтобы высушить. Так что это было бы очень умно с моей стороны.

– И точно просчитано. Улыбка сбежала с его губ.

– Ну что ты, – тихо сказал он. – Я же просто шутил. Я бы сделал это потому, что ты так хочешь. Я готов сделать все, что ты захочешь, Лили, все, что только будет в моей власти.

Она и сама знала, что он шутил. Эндрю совсем не был расчетлив. Уж в этом у нее было время убедиться. Лили быстро перевела взгляд на Кэсси, которая увлеченно строила огромный замок из песка, и повторила:

– Невозможен!

Действительно, невозможно порядочный, невозможно честный, невозможно упрямый, невозможно привлекательный. Лили поспешила переключить свои мысли на менее опасный предмет.

– С тобой я чувствую себя такой взрослой и умудренной жизнью, словно мать с ребенком, – сказала она шутливо.

– Ну, вряд ли. – Он съел, наконец, бутерброд и потянулся к пластмассовому стаканчику с кофе, стоящему на песке. – Ну, может быть, иногда. – Он поднес стаканчик к губам и посмотрел на нее. – Но большую часть времени я тебя возбуждаю.

Лили посмотрела на него с удивлением. Впервые за последние две недели Эндрю заговорил о чем-то, имеющем отношение к сексу. До этого он был просто общительным, веселым, непринужденным. Скованность куда-то ушла. Лили вдруг обнаружила, что в его присутствии ей хорошо.

– Ну, значит, я не права. Ты не просто невозможен – ты очень эгоистичен.

– Нисколько. – Он поставил стаканчик, вытянулся на песке и закрыл глаза. – Ты борешься с этим, но я все больше привлекаю тебя.

– И как ты пришел к такому мнению?

– Интуиция.

– Мне уже надоело слышать о твоей интуиции.

– Но я-то тебе не надоел. – Он глянул на нее из-под прикрытых век. – Я ведь нравлюсь тебе?

– С тобой… интересно.

– И ты будешь скучать, если я уеду?

– Может быть.

– И ты думаешь, что я привлекателен сексуально?

Она поморщилась.

– Не собираюсь касаться этого вопроса!

– Касаться совсем не так уж плохо. Я хотел бы, чтобы ты меня касалась. – Его голос был так тих, что она с трудом могла его расслышать. – И все время думаю о том, как бы прикоснуться к тебе.