— Время покажет. — Алфред тепло похлопал его по плечу и поднялся. — А пока давайте поднимемся к Кассандре.

Касси сидела в спальне, устремив взгляд в окно и ничего не видя за ним, напуганная, растерянная, смущенная. Она понимала, что эта ее реакция на расспросы Брэдена необоснованна и чрезмерна, но ничего не могла поделать с собой. Она холодела от страха при одном лишь воспоминании о сегодняшнем разговоре с мужем.

С тяжелым вздохом она закрыла лицо руками и в сотый раз спросила себя — не впадает ли она в безумие? Иначе чем объяснить этот страх, почти панику, который грызет ее изнутри?

Тихий стук в дверь прервал ее мысли, она подняла голову и увидела Брэдена, входящего в комнату. Он подошел к ней, присел на корточки и взял ее холодную ладошку своей большой и сильной рукой.

— Как ты?

— Не знаю. — Ее голос задрожал, но она справилась с ним. — Что сказал доктор Ховелл? Я здорова?

— Доктор Ховелл хочет еще раз поговорить с тобой. Он готов остаться в Шербурге, чтобы помочь нам, — мягко сказал Брэден. — Но ему нужно твое согласие.

Касси смотрела на него, и множество противоречивых чувств пронеслось в ее глазах.

— Я боюсь, — прошептала она наконец.

— Я понимаю, милая. — Брэден поднес ее пальцы к губам, согревая их своим теплым дыханием. — Но мы должны выяснить, что так пугает тебя. И затем бороться с этим… вместе.

Касси побледнела, но решимость мужа придала ей сил.

— Хорошо, — сказала она. — Я поговорю с ним.

Брэден никогда еще не гордился женой так, как гордился ею сейчас. Он заключил в ладони ее лицо, посмотрел в глубину ее глаз.

— Ты не одна, милая. У тебя есть я. И я всегда буду с тобой. — Нежно поцеловав ее губы, он поднялся, пересек комнату и распахнул дверь. — Входите, Алфред. Касси готова поговорить с вами.

Касси, будто в трансе, видела, как Брэден пригласил войти дородного, седовласого Алфреда Ховелла и вышел из спальни, тихо притворив за собой дверь.

— Я рад, Кассандра, что вы согласились принять меня, — сказал Алфред и, придвинув стул к ее креслу, сел напротив. — Нам нужно о многом поговорить. Это важно для вас и для Брэдена.

— Доктор, — сказала Касси, невидящим взглядом глядя на Алфреда. — Я уже спрашивала Брэдена, и теперь спрошу вас. Как вы думаете, я впадаю в безумие?

Алфред внимательно посмотрел в ее лицо, и она как будто очнулась под его пристальным взглядом.

— Я думаю, — медленно заговорил он, — что это страшная несправедливость, когда красивая и чуткая молодая женщина, горячо любящая своего мужа и любимая им, вынуждена терпеть такие страдания, какие терпите вы, Кассандра. Но вы спрашиваете меня о безумии. Нет, моя дорогая, ни в коем случае я не считаю вас сумасшедшей. Напротив, вы кажетесь мне разумной, отважной и совершенно очаровательной особой. Я с первой же нашей встречи понял, что, выбрав вас, Брэден сделал лучший выбор в своей жизни. Итак, — он помолчал, — ответил ли я на ваш вопрос?

Касси смотрела на него, удивленно моргая.

— Но вы же едва знаете меня!

— Но зато я знаю Брэдена. Он верит в вас, верит в ваши силы. И вам осталось только решить — оставите ли вы все как есть, не желая посмотреть в лицо своим страхам и признавая тем самым свое поражение, либо мы вместе будем бороться с ними и таким образом докажем Брэдену, что он не зря верил в вас. Выбор за вами, моя дорогая!

Робкая улыбка появилась на лице Касси.

— Доктор, из вас мог бы получиться превосходный дипломат, — сказала она чуть смущенно и затем, решительно подняв голову, кивнула: — Я согласна. Я вверяю себя в ваши умелые руки и надеюсь, что сообща нам удастся снять запоры с прошлого и вернуть покой моей душе.

Глава 24

Сирил проглотил последний кусочек омлета и взял свежий номер «Тайме», до сих пор лежавший нетронутым у чистой тарелки во главе стола. Он как раз откинулся на спинку стула и развернул газету, когда дверь распахнулась и в столовую вошел Брэден. С выражением хмурой сосредоточенности на лице он прошел к столу, не замечая Сирила. Все его мысли были о жене.

Она в эту минуту была в гостиной с Алфредом Ховеллом, где они спозаранку уединились для беседы. Брэден знал с точностью до секунды, во сколько они начали, так как отказался сегодня от традиционной утренней прогулки верхом и вместо этого предпочел расхаживать по коридору перед плотно закрытыми дверями в ожидании окончания их встречи. Он и сейчас находился бы там, если бы не Перкинс, прямо заявивший ему, что нужно позавтракать, ибо без пиши его светлость не только не будет в состоянии нести свое дежурство, но и может умереть. Хоть и неохотно, но Брэден уступил настойчивым требованиям старика и отправился в столовую, намеренный как можно скорее покончить с затраком и вернуться на свой пост.

— Доброе утро, Брэден, — осторожно заговорил Сирил, сворачивая газету. После той словесной дуэли, которая состоялась у него с племянником два дня назад, он не был уверен, в каких отношениях пребывают они сейчас. Видя, что племянник не отвечает, Сирил громко кашлянул и снова попытался завести беседу: — Ты, как я вижу, сегодня изменил своей привычке?

Брэден, очнувшись, недоуменно посмотрел на Сирила:

— Что?

Он жестом приказал подать себе кофе, и в ту же секунду три лакея забегали вокруг, наполняя его чашку, расставляя перед ним тарелки с дымящимся омлетом, беконом и тостами с ежевичным джемом.

— Только тосты, — обронил он и, взглянув на часы, сел. — Ты, кажется, что-то сказал, Сирил?

— Я говорю: ты сегодня, по-видимому, не выезжал верхом? — пояснил Сирил, кивая на визитку, в которой Брэден явился к завтраку.

— Да. Нет, не выезжал, — рассеянно ответил Брэден. Сирил нахмурился, не понимая, чем вызвано столь странное поведение племянника. Он скорее ожидал, что Брэден будет держаться холодно и отчужденно, а тот вел себя так, словно какая-то забота поглощала его.

— Последние гости отбыли час тому назад, — сообщил он.

Его тон был спокойным, и в нем даже прозвучали примирительные нотки, но намек был очевиден: Брэден недопустимо манкировал обязанностями хозяина дома.

Однако племянник не понял или не захотел понять намека.

— Отлично. Я, честно говоря, совсем забыл о них.

— Они заметили это, — сухо сказал Сирил.

Брэден сдержал раздражение, напомнив себе, что сейчас не время вступать в споры с дядей. Он доел тост и как можно спокойнее сказал:

— Меня это не волнует, Сирил. Я уверен, они славно провели время без меня и Кассандры. А кроме того, у них теперь есть что обсудить в ожидании следующего светского раута.

— Ты что, действительно безразличен к тому, что о тебе будут говорить? — возмутился Сирил, забыв о своем решении помириться с племянником.

— Ты хочешь знать? Ну что ж, изволь. Мне наплевать, что они скажут обо мне. — Он нахмурился. — А Эбигейл? Она уехала?

— Она уехала через десять минут после того, как ты выставил ее. И я полагаю, ни она, ни Уильям больше никогда не согласятся переступить порог нашего дома.

Брэден залпом выпил остававшийся в чашке кофе и промокнул рот салфеткой.

— Что касается Эбигейл, то я очень рассчитываю на это. А вот за Уильяма ты можешь быть спокоен, дядя. Как только он вспомнит о своих деньгах, он отбросит ненужные амбиции и приедет. Он вложил солидную сумму в наш совместный проект, и не в его интересах ссориться со мной. — Отодвинув стул, Брэден поднялся. — Да! И вот еще что. Раз уж мы с тобой заговорили о тех, кого мы впредь не желаем видеть в Шербурге, то в этот перечень следует внести и Гранта Чандлинга. Моя жена позавчера вечером указала ему на дверь, не желая терпеть его гнусные домогательства. Так что будь любезен проследи, чтобы виконт больше не появлялся в нашем доме. А теперь, если позволишь…

— Брэден, куда же ты? — Сирил, бросив салфетку, поднялся вслед за племянником.

Брэден остановился и, чуть помедлив, ответил:

— К жене.

Сирил даже растерялся. К жене? Время близится к полудню, и Кассандре пора бы уже встать.

— А что случилось? Она нездорова?

Брэден молчал, не зная, как ответить, но в конце концов решил, что невозможно оставить Сирила в неведении, тем более что Алфред Ховелл теперь живет в Шербурге.

— Касси в гостиной с Алфредом.

Сирил удивленно вскинул брови, и в следующее мгновение беспокойство пробежало по его лицу.

— С Алфредом? Так, значит, она больна?

Брэден тряхнул головой. Реакция дяди сбивала его с толку. Сначала он видеть не желает Касси в Шербурге, а теперь, кажется, искренне обеспокоен ее самочувствием. Может, он, так же как и Грей, считает, что замужество плохо отразилось на ее здоровье?

— Нет, — сказал Брэден, отвечая скорее своим мыслям, чем на вопрос дяди. — Она здорова… то есть немного приболела, но… она здорова.

— Что это значит?

Брэден шумно вздохнул, облизнул пересохшие губы и сказал:

— Меня беспокоит, что Касси плохо спит, у нее нет аппетита, она худеет. А вчера за обедом она лишилась чувств. Я думаю, что все это как-то связано с ее ночными кошмарами.

Сирил потрясение смотрел на племянника:

— Кошмары? Ей снятся кошмары? Брэден бросил беспокойный взгляд на дверь.

— Сирил, это длинная история, и я предпочел бы…

— Ну так будь краток. Я хочу знать.

Брэден встретил пристальный взгляд дяди и, немного подумав, сказал:

— Ладно. С тех пор как она живет в Шербурге, ей почти каждую ночь снится один и тот же кошмар. Она страдает от него, он подрывает ее силы и здоровье.

— Ты говоришь, эти ее сны начались, когда она переехала в Шербург? — уточнил Сирил.

Брэден сам не понимал почему, но ему отчаянно хотелось сохранить в тайне то, что ему рассказала Касси. И потому он решил, что откроет дяде лишь самое необходимое.

— Нет, они начались раньше, но когда именно, я не знаю, — ответил он уклончиво.

— А что Алфред может поделать с этим?

— Он поговорит с Касси, и, я надеюсь, ему удастся выяснить происхождение этих кошмаров, а затем постепенно свести их на нет.