Джози Литтон - Замки в тумане

– Довольно глупо с их стороны.

– Может быть, но, с другой стороны, хитро: Англия кишит французскими шпионами. Они доставляют Наполеону по меньшей мере деморализующие сведения.

– Вы говорите, в Акоре есть все то же, что и в Великобритании. Значит, и артиллеристы есть?

Атрей улыбнулся этому вопросу, но не ответил. Вместо этого он произнес:

– Мы кузнецы своей судьбы и всегда были ими. То, что нам полезно, мы создаем сами или приобретаем. И твердо помним: сила, особенно та, что отпугивает, – самая надежная гарантия мира.

– Акора славится миролюбием.

– Думаете, так будет всегда?

– Не знаю, – созналась Брайанна. – Об этом я не думала. – Ее вдруг осенило. Она так долго и напряженно размышляла о грядущих переменах, но постоянство с его преимуществами... это же совсем другое дело. – Акора отделена от мира, – сказала она.

– Мир все время меняется. Вы не могли этого не заметить.

– Акора не Англия.

– Зато Акора – часть того же мира, – парировал ванакс. – Было бы самой досадной ошибкой считать, что мы неуязвимы для ветра перемен.

– Тогда почему же вы не... – Она осеклась, вдруг с ужасом сообразив, что чуть не выпалила истину ему в лицо.

– Почему я не что?

– Ничего, просто я... удивилась вашим словам.

– Но надеюсь, не встревожились? Вы верите, что Акора выстоит?

Поскольку ни во что подобное она не верила, а лгать не любила, Брайанна ответила:

– Очень надеюсь на это.

Остальные слушали чересчур внимательно. К счастью, Джоанна начала разливать чай.

Брайанна даже загордилась, когда взяла хрупкую чашечку с блюдцем и обнаружила, что руки у нее нисколько не дрожат.

Загордилась – и слегка удивилась.

Вскоре дамы извинились: пора было переодеваться к вечеру. /

– Несправедливость! – сокрушалась Кассандра. – Нам придется прихорашиваться несколько часов подряд, а мужчины могут собраться в последнюю минуту.

Ройс отсалютовал ей чашкой:

– Зато мы весь вечер будем преклоняться перед вашей красотой.

– Ну, в таком случае игра стоит свеч, – усмехнулась Джоанна. – Дамы, за мной! – И у подножия лестницы вполголоса добавила: – Браво, Брайанна.

– Да, браво! – поддержала Кассандра. – Отлично сработано!

– Что сработано? – совсем растерялась Брайанна, не понимая, что они имеют в виду.

– Мы про твой разговор с Атреем, – пояснила Кассандра. – И про то, что ты не спешила во всем соглашаться с ним. Знаешь, он высоко это ценит. Мало кто осмеливается не то что бросить ему вызов – даже не согласиться с ним.

– Но я не хотела оскорбить...

– И никого не оскорбила, – перебила Джоанна, – ни в коем случае. Просто Атрею нравятся люди, которые живут своим умом.

– В таком случае больше всех он любит себя, – еле слышно выговорила Брайанна.

– Верно, – кивнула Кассандра, – когда он принимает решение, споры прекращаются. Но к своим решениям Атрей подходит осмотрительно и вдумчиво. Он всегда готов выслушать разумные доводы, подкрепленные фактами. Ему не раз случалось менять первоначальное мнение, если противник убеждал его взглянуть на ситуацию под другим углом.

На верхней площадке лестницы Брайанна помедлила. Она могла бы уйти к себе сразу, не добавив ни слова. Но эти женщины – ее подруги. С ними она близка, как с родственниками.

– Хорошо, что ограниченность ему чужда, – проговорила она, – но кое-кто считает, что свободомыслие не повредит всем жителям Акоры.

– Ты про приверженцев «Гелиоса»? – уточнила Джоанна. – «Бунтарей солнечного света»?

– Вот именно, – подтвердила Брайанна. – На некоторые обстоятельства, ныне окутанные тайной, давно пора пролить свет.

– А по-моему, слишком много шума из ничего, – высказалась Кассандра. – Не все можно бсуждать и решать открыто. Кое-какие вопросы всегда будут решаться в кулуарах.

_ «Гелиос» вообще-то безобиден, – заметила Джоанна.

Кассандра пожала плечами:

– Может быть, но не будем забывать, что несколько приверженцев «Гелиоса» сидят в тюрьме – за причастность к покушению на Атрея.

– Против них нет никаких улик, – напомнила Брайанна. Джоанна покачала головой:

– Увы, есть. Просто они еще не обнародованы.

– Да, улики имеются, – согласилась Кассандра, – но их представят народу только на суде.

– Ясно... А вы знаете, что это за улики? – Брайанна покрепче сжала складки длинной амазонки, чтобы подруги не заметили, как дрожат ее руки.

– Скоро узнаем, – пообещала Кассандра. – Атрей выжидает время, чтобы гнев народа поутих, – для этого он и предпринял нынешнюю поездку. Суд состоится после его возвращения в Акору.

Вскоре они разошлись по комнатам, где уже ждали горничные. Пока Брайанну причесывали, наряжали и украшали, ее мысли витали очень далеко: из головы не шел недавний разговор.

И встреча с человеком, которого она считала близким знакомым, – пока не убедилась, что совсем его не знает.

Тысячи позолоченных хрустальных подвесок рассеивали свет бесчисленного множества свечей в огромньгх люстрах под потолком и настенных канделябрах между высокими окнами бального зала. Блеск свечей был настолько ярким, что ночь превратилась в день. О том, какое на дворе время года, заставляли забыть апельсиновые деревья в гигантских серебряных вазонах. Сейчас, за неделю до Рождества, деревья уже покрылись нежными бутонами, а на некоторых успели завязаться плоды.

– Потрясающе... – пробормотала Брайанна, хотя внутренний голос подсказывал ей, что такую невиданную роскошь можно описать еще десятком-двумя эпитетов. Стремление принца-регента швырять на ветер целые состояния, исполняя собственные прихоти, было недоступно пониманию Брайанны, знающей, что большинство подданных принца живут в нищете и голодают.

– Это верно, – негромко отозвалась Джоанна. – Мы с Алексом познакомились здесь в прошлом году, на открытии нового сезона в Карлтон-Хаусе. Сразу видно, как Принни гордится им.

Брайанна обвела взглядом присутствующих, потом посмотрела на тучного человечка, похожего на усталого и капризного херувима, – правителя Англии, сменившего на троне своего сумасшедшего отца. Контраст между принцем и стоящим рядом мужчиной ошеломлял. Атрей оказался не только на фут выше принца-регента, но и находился в прекрасной физической форме, излучал ум, обаяние и душевное тепло.

Как ему удается так сердечно встречать незнакомых людей? Брайанна задумалась. Съезд гостей продолжался уже целый час, а сливки британского общества все прибывали – пышно разодетые, взволнованные, жаждущие нескольких секунд общения с монархом. Джентльмены не скрывали восхищения, а дамы... манеры некоторых прямо-таки шокировали. С таким же успехом они могли бы во всеуслышание заявить, что предлагают ванаксу Акоры интимные развлечения.

Не то чтобы это злило Брайанну, отнюдь. Она тут совершенно ни при чем. Наоборот, чем больше занят ванакс, тем меньше он тревожит ее проницательными взглядами.

– А вы?.. – Еще одна изысканно наряженная дама с сомнением смотрела на нее. Брайанна вздохнула. Она хотела было отказаться от встречи гостей, но подруги даже слушать ее не стали. Брайанна прекрасно понимала, что ни у кого из гостей нет ни малейшего желания знакомиться с ней.

– Наша подруга Брайанна, – с леденящей кровь улыбкой произнесла Джоанна. К счастью, выезды в свет Джоанна ненавидела не меньше подруги. Кассандра, родившаяся принцессой, более-менее привыкла к ним, но даже ее терпение имело границы.

– Как мило, – неискренне промямлила дама и поспешила отойти, с подозрительной пристальностью глядя на Атрея.

Вскоре и принц-регент объявил:

– С меня довольно! Ей-богу, кое-кто вставал в очередь дважды! Вопиющая наглость! – И он помахал рукой, разгоняя очередь, конца которой все еще не было видно, а потом жестом подозвал переминающегося неподалеку мажордома. – Музыку, да повеселее. Танцевать опять негде, но тут уж ничего не поделаешь. – И обратился к Атрею: – Благодаря вам, милорд, я вновь узрел своих сверстников, которые не являлись ко мне годами. А ведь они живы – кроме одного-двух. Какой позор!

– Уверен, гости съехались именно к вам, ваше высочество, – дипломатично произнес Атрей.

– Вряд ли. А у себя в Акоре вы часто устраиваете приемы?

– В некотором смысле. У нас есть поговорка: того, кого хочешь увидеть, ищи во дворце – там бывает вся страна.

Принни метнул в него взгляд, свидетельствующий, что его ум до сих пор не утратил молодой цепкости.

– Во дворце? А я думал, вы привыкли к кочевой жизни... прошу меня простить. Теперь я вижу, что заблуждался.

Атрей слабо улыбнулся:

– В свою очередь, признаюсь, что и я не избежал заблуждений, ваше высочество.

– Правильно... следует сразу все прояснить. Тогда и недоразумений не будет. – Послышался гулкий удар гонга. – Ужин! – с первым за весь вечер проблеском воодушевления возвестил принц-регент. – Давно пора. Обещаю, уж накормить-то вас мы сумеем на славу.

– Я наслышан о роскоши вашего стола, милорд, – отозвался Атрей. Вдвоем с принцем он повел собравшихся вниз по изогнутой лестнице в цокольный этаж, где в столовой подали ужин.

За его спиной кусала губы Брайанна, до которой доносилось каждое слово. Она прекрасно понимала, что парадные обеды и ужины в Карлтон-Хаусе изобильны и пышны до крайности. И кроме того, это своеобразное испытание на выносливость: на стол подавали десятки блюд, каждое новое аппетитнее и изысканнее предыдущего. Часть блюд оставляли на столе, чтобы гости могли насладиться любимыми лакомствами, другие предлагали только один раз, а потом уносили. Брайанна попробовала лишь немногие яства: ограничилась камбалой в кляре, бараниной в желе, кусочком омара с маслом и молодым картофелем с петрушкой. От пирога с гусиными потрохами, пудинга с ветчиной, жаркого из крольчатины и оленины она отказалась, отвергла и многое другое.