Здесь, у кровати Полонуса, ее и застал отец. Лицо Маркуса смягчилось при виде младшего сына.

– Ну, как он?

– Кажется, лучше. Ему еще больно, но тут уж ничего не поделаешь, а он держится молодцом.

– Ванакс вынес приговор четырем членам «Гелиоса», причастным к покушению.

– И что их ждет?

– Заключение – до тех пор, пока магистрат, жрецы, простые граждане и близкие осужденных не решат, что эти четверо уже заслужили право жить среди нас.

Брайанна кивнула. Ее ничуть не удивило, что близкие подсудимых будут решать, когда их наконец отпустят на свободу. Ведь после освобождения вся четверка вернется не куда-нибудь, а в свои семьи. И если они не исправятся, с ними хлопот не оберешься.

– А Полонус? – тихо спробила она.

– О нем ванакс еще не говорил на совете, но я сам обратился к нему. Он обещал принять во внимание то, что Полонус спас тебе жизнь. – Маркус помедлил, придвинул стул и сел рядом с дочерью. – Брайанна... что происходит между тобой и ванаксом?

Этот вопрос ужаснул ее. Она резко отвернулась, чтобы отец не заметил потрясенное выражение ее лица.

– Отец...

– Понимаю, – торопливо перебил он, предчувствуя, что будет дальше. Его обычно загорелое лицо побагровело, он неловко заерзал. – Конечно, лучше было бы тебе поговорить об этом с матерью – для таких бесед я не гожусь. Но раз уж мы здесь, выбор пал на меня. И я снова спрашиваю: в чем дело?

– Но с чего ты взял?..

– Брайанна, я же мужчина. Я видел, каким стало лицо ванакса, когда он упомянул о тебе.

– Он говорил обо мне?

– Да, когда напомнил, что Полонус спас тебе жизнь.

– Атрей тоже спас меня, но тебе об этом не сказал.

Он бросил меч, опасаясь, что иначе Дейлос меня убьет.

Маркус вскинул брови:

– Бросил меч? Неудивительно. Поэтому его и ранили?

Она кивнула, снова отчетливо увидев стилет в руке Дейлоса, который метил Атрею в сердце. Елена сжалилась и сообщила, что рана Атрея неопасна – он о ней почти не вспоминает. Но Брайанна понимала, что его спасло чудо.

Маркус наблюдал за ней.

– Понимаю, – снова произнес он и накрыл ее руку широкой мозолистой ладонью. – Жизнь драгоценна, любовь – тем более. Этот урок я уже усвоил.

Брайанна улыбнулась сквозь слезы, которые в последние дни слишком часто наворачивались ей на глаза.

– Значит, ты настоящий мудрец.

Маркус что-то смущенно пробормотал и обнял ее.

После этого осталось лишь ждать. Ванакс совещался с приближенными. Потом встречался с представителями «Гелиоса». Потом вызвал их на совет.

В воздухе витало предчувствие близких перемен. По всему дворцу собирались стайки людей – как и в городе за стенами дворца, везде слышались споры. Иногда дело доходило чуть ли не до драк, но, к счастью, их быстро пресекали. Сказывалась укоренившаяся вера, что ванакс примет наилучшее решение.

Брайанна молилась, чтобы он не ошибся.

К вечеру третьего дня после спасения она не выдержала и отправилась на поиски Атрея. В мастерской, где она рассчитывала найти его, ванакса не оказалось, не было его и в пещерах под дворцом.

Войдя в храм, Брайанна помедлила, а потом легко прикоснулась к каменной стене, поросшей мхом. Прохлада стены не удивила ее: Брайанна до сих пор отчетливо помнила все, что сумела почувствовать лишь благодаря Атрею.

В память ей врезалось и то, что происходило у подземного источника.

Легкий ветерок пронесся по храму, пошевелил подол туники. Брайанна медлила, удивленная тем, что на душе вдруг стало легко. Так легко, что она могла бы мирно уснуть, если бы не настойчивое желание отыскать Атрея.

Хватит ли ей смелости поискать его в покоях, как когда-то прежде? Выйдя из дворца, она засмотрелась на усеянное капельками звезд небо. Луна съежилась до тоненького желтого ломтика, сияние которого почти затмевали созвездия. Метеорит пронесся по небу пологой дугой и скрылся из виду.

В такую ночь хорошо любоваться звездами. Астрономы Акоры, преданные своему делу мужчины и женщины, привыкшие спать днем, наверняка трудятся в обсерватории. Но смотреть в небо можно и с крыши дворца.

Брайанна быстро поднялась на крышу. Здесь было темно – фонари мешали бы астрономам. Но глаза Брайанны вскоре привыкли к темноте.

Она подошла к краю крыши, обращенному к Илиусу, села и вдруг поняла, что рядом кто-то есть.

– Я тебя ищу, – произнес Атрей.

Звезды освещали его скульптурное лицо, широкие плечи и грудь. Он двигался с непринужденной грацией большой кошки.

Ее переполнило влечение. Вместо того чтобы бороться с ним, она обратила взгляд на звезды.

– А я – тебя. Как прошло собрание?

Он сухо засмеялся и присел рядом, вытянув перед собой длинные ноги.

– Все еще идет. Больше добавить нечего. Брайанна озадаченно нахмурилась:

– «Гелиос» и совет никак не могут договориться?

– Да нет, они прекрасно ладят. Каждая сторона считает другую надменной, напыщенной и безмозглой.

– Но они хоть чего-нибудь добились? Он задумался на миг.

– Крики уже смолкли – наверное, главные крикуны осипли.

– Атрей... – Она понимала, что этого вопроса не избежать. – Зачем тратить столько сил, если Акора уже обречена?

Его удивление было неподдельным.

– Обречена?

– Ты забыл про вулкан? Он ответил не сразу.

– Или про то, что я его видела? Как ни странно, он заулыбался:

– И пришла к выводу, что Акора в опасности?

– А разве нет?

– Брайанна, эта лава бурлит под землей уже более трех тысячелетий. Огненное озеро появилось в пещерах через десять лет после извержения. О нем не говорили только, чтобы понапрасну не тревожить народ. Но все ванаксы лично наблюдали за огненными недрами острова, и я в том числе. Лава в озере то прибавляется, то убывает, но равновесие – за неимением лучшего слова – сохраняется уже много веков.

От облегчения Брайанна ослабела.

– Мне следовало знать... – прошептала она.

– Что я не стал бы скрывать от народа грозящую Акоре опасность? Что сделал бы все необходимое, лишь бы спасти подданных? Да, тебе следовало знать.

– Атрей, прости меня. – Она чувствовала себя глупо. Поток лавы Дейлос обратил себе на пользу – чтобы убеждать легковерных акоранцев, что дух страны сердит на Атрея. В это Брайанна ни за что бы не поверила, но опасность считала несомненной.

Он поспешил успокоить ее:

– Тебе не за что извиняться. На самом деле это я должен извиниться, потому и разыскивал тебя. – Он перевел дыхание и с расстановкой произнес: – Брайанна, ты себе представить не можешь, как я сожалею о гибели твоих родителей.

– Я знаю, ты исполнял долг, – выговорила она и вдруг поняла, что в самом деле так считает. Атрей действовал не по своей воле. Жизнь порой бывает чудовищно несправедлива. Иногда хорошие люди гибнут по прихоти слепого случая.

– Да, но это не оправдывает мое преступление. И то, что я скрывал от тебя правду.

Думать о суровой правде жизни, рассуждать о ней наедине с собой – это одно дело. А слышать о ней из чужих уст – совсем другое, в чем Брайанна сейчас убедилась.

– Опять долг.

– Да, долг перед Акорой. Ни о чем другом я не думал с тех пор, как стал ванаксом. Я помнил, как не хотелось мне браться за эту работу, и потому выполнял ее со всей тщательностью.

– И тебе это удалось.

– Может быть. Но хорошо бы еще преуспеть и в личной жизни. – На несколько минут он замолчал, а когда снова заговорил, его голос прозвучал нежно, со странным оттенком грусти: – Без твоей помощи я бы не совладал с Дейлосом.

– Неправда.Ты бы нашел способ разделаться с ним. Атрей был способен защитить Акору и поступить по справедливости. Весь народ верил в него, он прбсто не мог подвести подданных. Брайанне такое казалось немыслимым.

Но Атрей, видно, был иного мнения.

– Вряд ли. Теперь я понял, почему видел тебя во время обряда избрания. Победить Дейлоса мы могли только вдвоем. Мы не поженились, но долг исполнили.

О чем он говорит? Не это Брайанна ожидала услышать, когда искала его, совсем не это.

– А это был долг?

Он молча кивнул. Брайанна увидела, как озаренная светом звезд гордая голова опустилась и снова поднялась. И все-таки ответ Атрея ничего не объяснял.

– Ты хочешь сказать, теперь нам незачем жениться? Он затаил дыхание и тяжело вздохнул.

– Только если ты ждешь ребенка.

– Нет, – ответила она, подавив предательское сожаление. – Не жду.

– Значит, , ты свободна. Когда Полонус поправится, вы сможете уехать в Англию вдвоем. Ему будет полезно пожить вдали от Акоры, посмотреть мир. А ты составишь ему компанию.

– Ты отправляешь его в ссылку?

– Я решил, что лучше ссылка, чем тюрьма.

– Для Полонуса – может быть. А для меня? Вопрос удивил его.

– А ты можешь вернуться в Акору, когда пожелаешь. Но только если захочешь, если наступит день, когда прошлое перестанет преследовать тебя.

Он поднялся и легко коснулся ее плеча.

– Когда я приплыл за тобой в Англию, у меня и в мыслях не было предоставлять тебе выбор, хотя я знал, что по крайней мере отчасти виновен в смерти твоих родителей. Но ты сказала, что я утратил человеческие черты, я задумался и понял, что ты права.

– Я говорила, не подумав, – с глупой, нелепой поспешностью.

– Но сказала правду. А еще обвинила меня в замалчивании истины. И действительно, порой промолчать – значит совершить тяжкое преступление. Я не хочу неясностей и недосказанности. Ты должна сама сделать выбор.

Как благородно с его стороны! Она отстранилась, встала под холодным светом луны.

– А как же ты, Атрей? За собой ты оставляешь такую же свободу выбора?

– Я ванакс. Свобода не для меня.

Еще минуту он смотрел ей в глаза, потом ушел. Брайанна осталась под звездами одна.

Она мечтала о крыльях, чтобы улететь из Акоры. Атрей подарил ей эти крылья.