— Ты… ты не был настолько пьян?

— Нет. — Он выглядел смущенным.

Я сглотнула, но комок, растущий в горле, застрял. Все те годы, что я знаю Кайлера и в которые он проявлял сексуальную активность, я видела его приводящим домой девушек, будучи трезвым, навеселе, пьяным в стельку и во всех промежуточных состояниях. Когда дело касалось секса, он не упускал ни одну возможность. Низкие. Высокие. Полные. Белые. Черные. Загорелые. Бледные. Цвета Умпа Лумпы.

— Раньше тебя это не останавливало. — Я не могла заткнуться.

Кайлер пробежался рукой по волосам, а затем обхватил заднюю часть шеи. Короткие пряди спадали на его лоб. Сначала он не отвечал, и чем дольше тянулось молчание, тем больше я сожалела, что не промолчала.

— Ты другая, Сид.

Итак, я была другой, и очевидно он должен быть нереально пьяным, чтобы сблизиться со мной. Слезы набежали на глаза, нужно убраться подальше от него. Мы были слишком близки. Мне необходимо пространство до того, как я взорвусь и опозорю себя еще больше. Я начала поспешно удирать с кровати, хватая одеяло, чтобы прикрыться. Мне нужно бежать.

— Эй. — Кайлер встал на ноги. — Сидни, что ты делаешь?

— Мне нужно в ванную. — Я вытащила ногу из-под покрывала. Дыхание было коротким и сбивчивым, пока оборачивала вокруг себя одеяло. Ноги коснулись холодного пола, и я пошатнулась, ударяясь пальцем о чемодан. Я зашипела, и по щеке скатилась слеза.

Он обошел кровать.

— Давай помогу.

— Все нормально. — Этот долбанный ком подступал ближе. Я дошла до двери ванной. Возможно, я собиралась швыряться вместо того, чтобы плакать. Не знаю, что лучше.

— Ты выглядишь не очень хорошо.

Открыв дверь, я проскользнула внутрь и быстро захлопнула ее за собой, закрыв на замок. Даже не могу взглянуть в зеркало. Я закрыла глаза, но бесполезно. Слезы вырвались наружу и потекли по щекам.

— Сид? — Он был прямо за дверью. — Что происходит?

— Уходи, Кайлер. — Сев на край ванны, я притянула одеяло к подбородку. Меня замутило. Я открыла крышку туалета.

Ручка двери задребежала, и я упала на колени. Даже не могла видеть туалет, но надеялась, что добралась до него.

— Сидни!

Одеяло выскользнуло из рук, и я схватилась за туалет.

— Уходи!

Мгновение тишины растянулось в минуты. Затем подступили все эти дурацкие стопки, оставляя мои внутренности разбитыми, а сердце… ну, оно было разбито по совершенно другой причине.

Глава 8

Кайлер

Вздрагивая от звуков, доносящихся из ванной, я отошел от двери, а затем снова вернулся, пытаясь открыть ее. Она отгородилась от меня. Бог знает, я могу помочь, подержу волосы и все такое, но она отгородилась от меня.

Катись все к чертям, я хотел вышибить дверь.

Но не стал этого делать. Я видел выражение ее лица — как будто уничтожил ее. Но не понимаю почему.

Я посмотрел на дверь, делая глубокий вздох. Почему ты остановил меня? Она правда задала этот вопрос? Была ли она все еще пьяной? Очевидно. Сид была чересчур пьяна, чтобы думать о мастурбации, не говоря уже о сексе.

Отойдя от двери, я развернулся и направился вниз. Я проверил ее телефон — все еще не работал, — а затем посмотрел новости. Продолжали говорить о буре века, а за окном действительно начал идти сильный снег.

Я делал что угодно, лишь бы остановить себя от проверки Сид или от раздумий по поводу ее вопроса. Даже позвонил маме.

Она ответила со второго гудка, звуча напряженно.

— Дорогой, пожалуйста, скажи, что вы не направились домой. Не хочу, чтобы ты пытался проехать через метель или сажал Сидни в машину.

Губы растянулись в улыбке.

— Мы собираемся переждать, мам.

— Хорошо.

В ее голосе послышалось облегчение.

— Мы с Тони беспокоились, что вы попытаетесь выбраться отсюда и попадете бурю.

Я прошел через несколько комнат, останавливаясь в лоджии.

— Что там творится?

— Чертовски заметает, дорогой, — ответила она. — Кому-нибудь еще удалось добраться?

— Нет. — Я передвинул растение на другой стеллаж. — Они застали начало бури.

— Так здесь только ты и Сидни?

— Ага.

Пауза.

— Интересно.

Я нахмурился.

— Ты к чему?

— Ни к чему, — ответила она, но прозвучала чересчур наивно. — Ты позаботишься о Сидни?

Я подумал о прошлой ночи.

— Ага, что я всегда и делаю.

— Правда.

Еще одна пауза насторожила меня. Я не доверяю ее молчаниям.

— Ты знаешь, она тебя очень ценит, милый.

Я раскрыл рот, но ничего не произнес.

— Она хорошая девочка с головой на плечах. Тебе…

— Окей, — прервал я ее. Не собираюсь вести такие разговоры. Существовала еще лишь одна тема, которая страшила меня больше, чем обсуждение девушек с мамой.

Мама рассмеялась, а затем произнесла:

— Ой. Пока не забыла — Тони хочет взять тебя в клуб в Бесезде, мы рассматриваем возможность его переделки. Ему интересно твое мнение.

Теперь я полностью в ступоре. Ииии вот она, та самая еще одна тема.

— Зачем?

— Потому что, скорее всего, мы не сдвинемся до конца весны, — объяснила она, и я мог слышать звук телека на заднем плане. Видимо, она в офисе дома. — Владелец не уступает и считает, ему хватит денег продержаться еще четыре месяца, но посмотрим. В любом случае, все продумано. Это может стать твоей первой реставрацией.

— Что?

— Ты выпускаешься весной, или уже забыл? — Воодушевление сквозило в ее голосе, во мне же все сжалось. — Все продумано. Ты покажешь нам свои таланты с этим клубом в Бесезде. Тони хочет ознакомить тебя со всем во время каникул.

Мои глаза расширились, и я отвернулся от окна.

— Не знаю, мам. Возможно, у меня не будет на это времени.

— О, чепуха. У тебя оно будет.

Я промолчал.

Мама снова перешла к погоде, но я едва слушал. С тех пор как реставрационный бизнес начал пользоваться успехом, стало очевидно, я буду его частью. Вначале возражений не было. Хорошие деньги — вообще-то отличные деньги, — мой собственный график, возможность путешествовать, но все это не привлекало меня.

Это не то, чего я хотел.

Но ради этого мама отправила меня в колледж. Сказать ей, что я хочу заниматься другим, все равно, что швырнуть деньги в лицо — деньги, основой которым послужила папина страховка.

Я повесил трубку достаточно быстро и осознал, что нахожусь в подвале с гитарой в руках и смотрю в никуда. Думаю о Сид — всегда о ней.

Огромная часть меня была озадачена. Полностью, чрезвычайно озадачена ее вопросом, но другая часть? Я был зол. Она правда думает, что я сплю с девчонками, которые едва держатся на ногах? Вот так она обо мне думает?

Отвращение окутало меня, и руки сжались на гитаре.

Я никогда не спал с девушкой, которая не осознавала, что она делает. Даже если я задумаюсь на секунду, что девушка пьяна, ничего не произойдет. Взять, к примеру, Минди. Все, что видела Сид, — это меня и девиц, уходящих домой после пьянки. Я переспал с кучей женщин, поэтому ее мнение насчет того, что я сплю с каждой и что она не будет от них отличаться, абсолютно логично.

— Твою мать, — пробормотал я, садясь на диван напротив бильярдного стола.

Почему Сид думает, что я могу воспринимать ее как перепих по пьяни на одну ночь? Сама мысль об этом мне противна. Я не идеал, но черт, это Сид.

Сид всегда будет заслуживать большего, чем это, гораздо большего, чем меня, неважно, насколько глубоко она живет во мне.

Сидни

      Я пряталась в комнате ровно до тех пор, пока не собралась сжевать руку. К тому времени день подходил к концу. Тошнота и плач прошли несколькими часами ранее, судя по виду из окна, снег ложился волнами, и ветер уносил его.

Спускаясь, я остановилась у края лестницы и попыталась услышать, где может быть Кайлер. Из подвала доносился приглушенный звук телевизора, так что все понятно. Я быстро прошла на кухню через фойе.

Здесь было холоднее, все из-за передних окон высотой от пола до потолка. Я обхватила себя руками и подошла к окну. Ветер поднимал снежинки и образовывал из них маленькие воронки, отбрасывая на покрытую снегом подъездную дорогу. С прошлой ночи, должно быть, выпало несколько дюймов. И будет еще хуже?

Да уж, мы выбрали не самое подходящее время.

Отворачиваясь от окна, я подошла к холодильнику и открыла его. Мама Кайлера обо всем позаботилась. Еда и напитки лежали на полках и в морозилке. Я вытащила болонскую колбасу и сыр. Но уже намереваясь положить продукты обратно, я вздохнула и сделала еще один бутерброд для Кайлера — с ветчиной, сыром и майонезом. Не знаю, поел ли он. Я даже не знаю, зачем это сделала, потому, возможно, что, несмотря на то, что он считает меня сумасшедшей из-за заданного вопроса, я все равно люблю его.

Бог мой, я безнадежна.

Оборачивая его сэндвич в бумажное полотенце, за считанные минуты я съела свой и прикончила целую банку содовой. Еда странно отозвалась в желудке, спорю, все благодаря выпитой текиле. Не могу поверить, что напилась так сильно и не скончалась, учитывая отсутствие устойчивости к алкоголю.

Закончив, я не знала, чем занять себя. Не хочу подниматься наверх, но и видеть лицо Кайлера не готова. Буду ли вообще готова после попытки поцеловать его и после того, как он отверг меня, хотя сам трахает все, что подвернется? Не он ли трахался с девицей две ночи назад?