Ариана тяжело дышала. Ее захватил поток таких ощущений, которых ей никогда не приходилось испытывать и о существовании которых она не подозревала. Девушка чувствовала, что длинные пальцы рыцаря, ласкающие ее лоно, что-то ищут там, раздвигая набухшую плоть, и вздрогнула, сдерживая крик, когда они наконец нашли желаемое. Выгнув спину, Ариана тихо стонала, а Лайон нежно погладил небольшой бугорок, затем его пальцы вновь вошли в нее.

— Ты сгораешь от страсти, Ариана, — удовлетворенно прошептал норманн, гладя влажное лоно.

Она поняла, что простыни под ней стали влажными, и была готова провалиться от смущения.

Рыцарь ласкал ее тело, подготавливая для последней атаки, и вскоре Ариана почувствовала, как напряженная, твердая как гранит мужская плоть коснулась ее тела. Лайон, сдерживаясь из последних сил, старался действовать осторожно. Это ему удавалось с трудом. Кровь гулко стучала в висках, а напряжение достигло предела. Жена просила взять ее силой, но внутренний голос останавливал мужчину. Ведь она не служанка, привыкшая к грубому обращению, а его супруга, мать его будущих детей. Конечно, Норманнский Лев мог быть грубым, но он скорее положит голову на плаху, чем причинит Ариане страдания и боль. Нет, надо сделать так, чтобы она желала только его и мечтала разделить ложе только с ним.

Мужчина вошел глубже, ни на минуту не забывая, что перед ним девственница. Доказательств уже не требовалось. Ариана не лгала. Девушка вздохнула и закусила губу, чувствуя в себе его плоть и ощущая себя одним с ним существом. Сердце рыцаря наполнилось жалостью и состраданием к хрупкому созданию, которому сейчас предстоит испытать боль.

— Будет больно, — предупредил Лайон супругу. — Ты такая маленькая. Но я не знаю другого способа это сделать.

И норманн продвинулся дальше, упершись в хрупкий барьер.

Девушка, застонав, побледнела. Она почти ничего не знала о таких отношениях между мужем и женой. Ариана чувствовала, что мужчина заполнил ее всю без остатка, и удивлялась, как это возможно. Конечно, ощущала она и боль, однако не такую сильную, как представляла, не способную заставить забыть о предварительных ласках. И когда уже ей казалось, что самое страшное позади, Лайон последним толчком вошел в нее, разрушив преграду. Ариана закричала, и ее острые ногти впились в спину норманна, оставив кровавые пометки. Она попыталась вырваться, протестуя против грубой силы и боли. Мужчина замер, давая возможность болезненным ощущениям утихнуть.

— Худшее позади, дорогая, — успокаивающе прошептал Лев, убирая мягкие серебристые пряди с ее лица. Он с такой силой желал довершить начатое, что на его лбу выступили капельки пота.

Лайон двигался очень медленно, желая доставить удовольствие девушке. Боль все еще не утихла, но это была сладкая боль. Девушка, приподняв бедра и сама удивляясь своему поведению, попыталась двигаться ритмично с мужем, и тогда движения его стали интенсивнее. Вращая бедрами, Лайон чувствовал, как теплая сладостная волна поднимается в нем, грозя вырваться наружу. Напряжение достигло предела. Мужчина знал, что действует слишком быстро для жены, но ничего поделать не мог. В нем кипело желание такой силы, которое не испытывало ни одно человеческое существо. Лайон понимал, что супруга не получит наслаждения от близости с ним, и дал клятву доставить ей его в другой раз.

Ариана чувствовала, как напряглось его тело, как прерывистое дыхание обжигало ее ухо, услышала вскрик и ощутила, как теплая струя его семени излилась в нее. Через мгновение мужчина рухнул без сил рядом с ней. Тело девушки болело и горело, словно ее пытали. Она вскочила, негодуя, ненавидя норманна за сделанное им, за то, что он заставил ее чувствовать, какое неземное блаженство заставил испытать, не считая одного болезненного момента.

— Норманнский ублюдок! — выкрикнула она. К сожалению, ей так и не довелось сказать больше, потому что его длинная рука схватила ее за запястье и притянула к себе. Лицо мужчины потемнело.

За его кажущимся спокойствием скрывалось нечто темное и пугающее. Он походил на демона, нет, скорее на дикое животное, неприрученное, свирепое, смертельно опасное. Да, Лайон напоминал льва, сдержанность которого покоряла Ариану.

— Да, я незаконнорожденный и не отрицаю этого. Я знаю, вы считаете себя слишком хорошей, слишком чистой, чтобы стать супругой норманнского ублюдка, но придет день, и вы поймете, оцените мудрость Вильгельма, поженившего нас. Я долго жил с позорным клеймом, однако ужас тех дней остался позади. Сейчас у меня есть земля, которую я всегда желал иметь, надежная крепость и жена, в чистоте крови которой не приходится сомневаться. Наши дети станут правителями этих земель, они будут защищать Англию и дело Вильгельма.

— Может, у меня не будет детей, — запальчиво проговорила Ариана, потирая запястье, на котором остались следы его пальцев.

Глаза мужчины гневно заблестели:

— Откуда вам это знать? Видения, посещающие вас, сказали, что вы бесплодны? Вы ведьма?

Девушка затрепетала от страха:

— Нет, я не колдунья, а видения мои редко касаются меня, чаще окружающих.

— Как угодно, — язвительно заметил он. Внезапно его настроение изменилось. Рыцарь окинул жену взглядом, от которого она вспыхнула — Ариана стояла перед ним совершенно обнаженная. — То, чем мы сейчас занимались, не доставило вам большого удовольствия?

— А мне следовало бы его испытать?

— Да, леди, и вы будете удовлетворены, клянусь.

— Вряд ли. Может, я уже понесла. Тогда вам больше не придется стараться.

— А может, нет. Даже если вы и зачали, это вовсе не значит, что мы не будем продолжать заниматься любовными утехами ради нашего удовольствия.

— Ради вашего удовольствия, — поправила его Ариана. — Я не понимаю, как может какой-нибудь другой женщине понравиться то, чем мы занимались.

Изумление промелькнуло в холодных голубых глазах:

— Вы ошибаетесь, миледи. Грамотный в делах любви мужчина способен доставить женщине бездну наслаждения, а я многое знаю и умею.

Он уложил супругу на кровать, поднялся, зажег вторую свечу от гаснущего огарка и отыскал кувшин с водой. Налив целый таз, мужчина поднял сброшенную на пол рубашку и сел на постель. Ариана настороженно следила за ним, не зная, чего от него ждать. Окунув край рубашки в воду, рыцарь раздвинул ей ноги, и девушка закричала:

— Нет!

Не успела она вскочить, как Лайон прижал мокрую ткань к ее телу. На рубашке остались кровавые пятна. Ариана испуганно заморгала:

— Вы смертельно меня ранили!

— Нет, это нормально. Кровотечение быстро прекратится. Я действовал очень осторожно, был мягок с вами, несмотря на то, что вы предпочли насилие. В следующий раз никакой боли вы не испытаете, обещаю.

— Не думаю, что будет лучше. Может, вы не такой уж искушенный любовник. Думаете, нам следует часто этим заниматься? — поинтересовалась она, надеясь услышать отрицательный, радующий душу ответ.

Лайон рассмеялся, и его смех эхом звучал в огромной комнате:

— Откровенно говоря, никто на меня не жаловался. Большинство женщин считали меня опытным любовником.

— Да, возможно, вашей любовнице нравилось ваше умение. Насколько я понимаю, леди Забрина очень красива.

Лицо мужчины застыло.

— Что вы знаете о Забрине? — Ариана, закусив губу, отвела глаза. — Нет, позвольте мне самому догадаться, — продолжал рыцарь, гневно сверкая очами. — Лорд Эдрик рассказал вам, не так ли? Забудьте о нем, миледи, вы не сможете заполучить его, даже если вам станут помогать все демоны ада. Я ваш муж, мы связали нашу жизнь супружескими, кровными, если так можно сказать, узами, и я намереваюсь спать с вами каждую ночь, дважды, трижды за ночь, если мне понравится.

Девушка недоверчиво взглянула на супруга:

— Считаете меня глупой? Это невозможно.

Лайон усмехнулся, причем довольно злобно:

— Неужели? Я молод и полон страсти. Дайте мне пять минут отдыха, и я докажу вам это.

Взяв руку жены, он положил ее на низ живота. Кровь прилила к его плоти, и она тут же начала расти и подниматься. Не повинуясь рассудку, пальцы девушки сжали ее, словно пробуя силу. Низкий, протяжный стон вырвался из груди норманна, по его телу пробежала дрожь, когда Ариана непроизвольно сжала его древко. Желание охватило рыцаря с новой силой.

— Господи! — его хриплый возглас так напугал Ариану, что она разжала пальцы, однако огонь уже пылал. Мужчина поднял ее и посадил на себя.

— Как вам понравится прогулка верхом, леди? Я дал клятву и намереваюсь сдержать ее. До того, как первые лучи солнца упадут на нашу грешную землю, вы узнаете, что такое настоящее наслаждение.

— Если не умру, — со страхом прошептала девушка.

Прижав хрупкое создание к себе, Лайон потянулся к ее рту. Пальцы его перебирали пряди непослушных серебристых волос, а кончик языка нежно касался сочных губ. Руки мужчины ожили и начали настойчиво ласкать соблазнительное тело. Он целовал ее грудь, нежно гладил влажное лоно, разжигая в зеленоглазой красавице дикую, безумную страсть.

Сердце словно сжало тисками, а мозг будто пронзила молния. Ариана, обняв мужа за мускулистые плечи, начала отвечать на его жаркие поцелуи, поглаживать пальцами густые черные волосы, испытывая странное желание дарить нежность и расточать ласки. Пытаясь анализировать свои чувства, она решила, что разум покинул ее, уступив место безумию. Этот человек пришел с мечом на ее землю, растоптал ее поля, отобрал ее владения, убил семью и заставил выйти за себя замуж. Ариана ненавидела его и ненавидела свое тело, которое предательски поддавалось его ласкам, отзывалось на нежность страстными вздохами и стонами.

— Я вхожу в тебя, любовь моя, — хрипло прошептал Лайон, приподнимая ее ягодицы и вновь опуская на себя. Он вошел с трудом, однако барьера, препятствующего дальнейшему продвижению, уже не существовало, поэтому мужчина погрузился целиком в ее влажную теплоту. Ариана, настроившая себя на боль, приятно удивилась, что ее нет.