В ответ Майлз просто пожимает плечами. Он так сильно напоминает мне самого себя пятнадцать лет назад, что это причиняет боль. Парень немногословен, и по его виду я могу сказать, что он не совсем рад сегодняшней поездке. Круто, очень круто.

Майлз бросает взгляд на мою руку, задерживаясь взглядом на шраме, пока думает, что я не замечаю. Я размышляю перед тем, как рассказать правду.

— Это скрещенное оружие, — говорю я ему.

— Я подумал, что это просто X-образный шрам.

Я натягиваю рукав футболки ниже, закрывая обзор мальцу. Я знаю, ему любопытно прикоснуться к белым полосам, но это не то, что ему необходимо.

— У каждого из нас есть такой.

— Ты сделал его…

— Ага. — На самом деле он хотел спросить сделал ли я его в подвале. — Выколупал старый проржавевший гвоздь из стены. Мы царапали им друг друга, пытаясь выскребсти весь ад из наших душ.

— Они, должно быть, были в ярости, — грустно говорит Майлз.

Никто не любит, когда товар бракованный.

— Они были ярости, но нам было плевать на них, ведь у нас был план побега. Мы сбежали через пару дней.

— И ты убил их всех, — со злостью выплёвывает парень.

Хорошо, что социальный работник сейчас не поблизости. Нас проинструктировали нести только позитивные эмоции, отвлечь ребят от грусти и стать живым примером того, что и после всего безумия можно жить дальше.

— Это скрещенные стальные боевые клинки. Мы нашли картинку в какой-то старой заплесневелой книге.

— И ты выцарапал их на себе наподобие боевой окраски?

— Они связаны с нашей общей клятвой друг другу, — говорю я. — Один клинок, чтобы защитить моих братьев, другой клинок, чтобы отомстить.

— Ты поклялся?

— Мы поклялись.

— У вас есть общая клятва, — Майлз смотрит на мою руку, пытаясь отыскать на ней ответы. — Хотелось бы мне, чтобы мы тоже убили их.

— Нет, поверь мне, так лучше для вас, — говорю я и добавляю: — И хуже для них.

— Ты так думаешь?

— Я знаю.

— Тогда, по крайне мере, нам следовало тоже поклясться друг другу, — говорит Майлз, не поднимая взгляда.

— У вас уже есть клятва. — Я дожидаюсь, когда парень посмотрит мне в глаза. — Ты такой же брат мне, как Нокс или Нейт. Один клинок, чтобы защитить своих братьев — это и про тебя тоже. Это означает, что ты не один. Тебе есть к кому обратиться в любую минуту, понял меня?

Парень касается своего предплечья. По его виду я не могу сказать, верит ли он моим словам.

— Я хочу такую же. Я хочу, чтобы ты сделал мне такую же отметину.

Грейсон появляется по другую сторону от Майлза. Как много он успел услышать? Судя по его взгляду на меня, он слышал последнюю реплику Майлза.

— Давай поговорим об этом позже, хорошо? Не вздумайте делать это в одиночку.

Абсолютно уверен, что социальные работники, работающие с парнями, не будут в восторге от этой идеи.

Кто-то находит фрисби, и мы становимся в круг, приступая к игре. Из будок выбегают фермерские собаки, присоединяясь к нам, так что у нас получается маленькая импровизированная вечеринка. Один из лучших вечеров в моей жизни. Не знаю даже, кто кого исцеляет: мы их, или они нас?

Но правда в том, что ответ не имеет значения. В случае с братьями, мы все выходим победителями.

Эпилог

Пять месяцев спустя

Брук

Мои занятия по уголовному праву проходят в старейшем здании университетского городка в аудитории, заполненной маленькими неудобными партами. О начале и конце занятий оповещает старый колокол, до сих пор висящий в колокольне со времён открытия университета. Он звенит раньше времени, пока профессор старается перекричать подскакивающих со своих мест студентов.

Обычно я отношусь к тому типу студентов, которые сидят на своих местах до последней секунды, делают пометки и внимательно слушают лекции, и я делаю это для себя, а не для своих родителей. Исключение составляет лишь последняя пара, когда я вместе со всеми раньше времени засовываю учебники в сумку и вливаюсь в спешащий поток студентов. Со всех сторон слышатся оживлённые разговоры. Сегодня вечером в кампусе намечается грандиозная вечеринка, и она должна быть очень крутой, но так сложилось, что у меня в планах своя собственная приватная вечеринка.

Я сбегаю вниз аудитории по бетонным ступеням. Вместе с остальной частью группы выхожу через двойные двери наружу. Палящее солнце ослепляет все вокруг: тротуары, деревья и даже высокий флагшток. На стоянке выстроились ряды машин, ожидающие своих хозяев. Прижимая сумку к телу, я бегу по тротуару вперёд.

Мне требуется секунда, прежде чем мои глаза находят нужную мне машину, спрятанную за громоздким грузовиком. Я бросаюсь к белому пикапу, внутри которого меня ждёт Стоун. Под «Брэдфордом» стоит десяток новых сверкающих дорогих машин, но Стоун предпочитает эту всем остальным.

Я подбегаю к двери с водительской стороны и запрыгиваю внутрь. Меня приветствует живительная прохлада. Я поудобнее устраиваюсь на сиденье и забрасываю сумку назад. Человек на пассажирском сиденье не говорит ни слова до тех пор, пока я дистанционным ключом не завожу мощный двигатель.

— Посмотри на пять часов, — говорит он.

Я смотрю в зеркало заднего вида и вижу подозрительного вида чёрную «Тойота», стоящую в конце улицы. Весь бампер машины покрыт пылью, в то время как номерные знаки сияют чистотой. Они явно были недавно перебиты, а сама машина совсем недавно стояла на стоянке конфискованных автомобилей.

— Нет проблем, — отвечаю я, поудобнее устраивая руки на руле.

Самая интересная часть дня начинается. Сначала мы будем петлять по извилистым улицам города, после чего направимся на запад к «Брэдфорду».

— Какой план? — спрашиваю я. — Есть что-то, что мне необходимо знать? Если Нокс снова собирается готовить ужин, я голосую за то, чтобы по пути захватить еду на вынос.

Стоун тянется вперёд и заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо.

— Сегодня Круз на гриле.

Я улыбаюсь.

— Это отличные новости.

Круз и гриль вместе означают гамбургеры. Он становится очень творческим в готовке, смешивая различные виды сыра и грибов и экспериментируя со жгучими специями. А еще он отдельно готовит Колдеру вегетарианские бургеры, за что ребята высмеивают Колдера. Проблема в том, что он не восприимчив ко всем насмешкам и подколам, чем изрядно портит всем веселье. Обычно мы ужинаем все вместе за большим столом, а в конце вечера Райленд достаёт гитару и исполняет песни по заявкам.

Я никогда не любила ни одно место на свете сильнее, чем «Брэдфорд». Ребята как одна большая непослушная семья, но любовь между ними сильна, как сталь. Они много кричат, шумно спорят, смеются слишком громко, а иногда даже бросаются вещами, когда кто-то раздражается или наоборот слишком сильно веселится.

Никаких правил. Никаких суровых взглядов, когда я решаю взять вторую порцию десерта. Никаких лекций о манерах... Только если это не я отчитываю парней.

Не то чтобы я делала это слишком часто. Например, недавно я научила парней правильно пользоваться вилкой и держать ее в правой руке. Я до сих пор с улыбкой на лице вспоминаю, как все они стонали и ворчали. Стоун вообще думал, что я просто шучу, но теперь мы все ежедневно пользуемся столовыми приборами. Мне приятно осознавать, что семеро великанов слушаются меня, даже если это все для того, чтобы просто порадовать.

Нейт усыновил старшего из мальчишек, Майлза. Иногда он привозит его погостить к нам, когда на ферме все спокойно и тихо. Нейт выглядит счастливым, обучая парня всему и видя его интерес в ответ.

Мои родители все еще хранят вещи в моей комнате, и я их время от времени навещаю во время семейных воскресных обедов, но теперь я на регулярной основе живу в «Брэдфорде», пока хожу в местный колледж. Парни с восхищением слушают, как я иногда читаю вслух книги по уголовному праву, готовясь к очередному тесту, но мне кажется, они до сих пор не знают, как относиться к моей идее стать адвокатом. Но что для меня по-настоящему важно, так это то, что Стоун поддерживает меня на все сто один процент.

Стоун до сих пор является лидером для парней. Временами он делает вид, что ему никто не нужен и эмоционально отстраняется от окружающих, но я знаю и другую его сторону. Каждый день наедине с ним в его спальне я вижу его настоящего — сильного, страстного, а порой нежного и уязвимого мужчину, которого люблю всем сердцем.

Я переделала один из номеров отеля под свой кабинет. Покрасила стены в жёлтый цвет и украсила их фотографиями и плакатами. Стены уставлены книжными полками, наполненными десятками моих любимых романов.

Иногда вечерами, когда я допоздна засиживаюсь за учёбой, Стоун приходит в кабинет за мной. Он становится в дверях, пожирая меня пылающими зелёными глазами, а после хватает меня и целует как сумасшедший, прижимая своим телом к стене так, как будто мы не виделись с ним пару лет, а не пару часов.

«Тойота» выжидает минуту, прежде чем двинуться за нами.

— Ты уверена, что справишься? — подначивает меня Стоун с улыбкой на лице. — Если сомневаешься, что сможешь скинуть его с хвоста, то давай лучше поведу я.

— О, замолчи, Стоун, — смеюсь я.

У сотрудничества с властями был один хороший бонус: в благодарность за содействие в поимке преступников со Стоуна были сняты все обвинения. Это означало, что Стоун стал свободным человеком. Но было не так-то просто выпутаться из всех нелегальных дел и бизнеса, в которых Стоун был замешан годами, что вынуждает нас шаг за шагом отходить от всех теневых дел. Вот почему детектив Ривера до сих пор не может оставить нас в покое. Он хороший коп до мозга костей. Именно он работал со Стоуном и его командой, чтобы освободить мальчиков, а после и пару месяцев во время реабилитации ребят, бесконечных судов и опознаний организаторов и клиентов заброшенного торгового центра.

И прямо сейчас он отчаянно пытается узнать, где располагается штаб-квартира парней.