— Теперь это не важно.

Я отстраняюсь, возмущённая его словами:

— Любовь всегда важна.

— Разве? — спрашивает он, насмехаясь. Его пальцы нежным движением ласкают мои щеки.

— Да. Иногда мне кажется, что это самая важная вещь во всем мире.

— Я люблю того, кто обманывал меня, — говорит Стоун с печальной полуулыбкой. — Кого-то, кто предал меня, что делает меня самым большим глупцом. Но это не мешает мне продолжать любить ее.

Это объясняет, почему они сейчас не вместе. Он может продолжать любить до самой смерти, но никогда не сможет быть с человеком, предавшим его. Верность означает все для Стоуна.

Даже если бы я и не услышала историю о подвале, то все равно узнала бы правду о нем. Стоун — человек верности и чести, человек, защищающий своих близких. Я видела его в моменты слабости, и поэтому знаю правду:

— Это не делает тебя глупцом, это делает тебя человеком.

Двадцать вторая глава

Стоун

Брук сворачивается калачиком на переднем сиденье пикапа возле меня. Завернувшись в одеяло, она кладёт голову мне на плечо. Мы едем к шоссе, фары освещают деревья и грязную дорогу, а иногда и испуганное дикое животное, которое тут же исчезает в темноте ночи. Совсем скоро рассвет, и Брук выйдет из моей машины. А заодно и из моей жизни, потому что я не могу больше доверять ей. Не хочу даже допускать мысль о том, что она переспала со мной из-за страха, но все равно не могу игнорировать то, что услышал.

— Ты должна будешь пристегнуться, когда мы выедем на шоссе, — тихо говорю я.

— Как скажешь, — отвечает Брук шёпотом, ближе придвигаясь ко мне.

Я притягиваю ее одной рукой к себе, потому что я чёртов слабак. Как я ей сказал, я ещё и глупец, но это все равно не останавливает меня.

Из дома я захватил одно из одеял, чтобы ей не было холодно, хоть Брук и твердила, что не замёрзла, но я ее не послушал. Я хочу спрятать эту девушку от всего мира под этим покрывалом и никому никогда не отдавать ее. Но мой поступок доказал одно: мне не все равно, голодна ли она или же ей холодно. Я исполню любое ее желание, выслежу чёртового тигра и принесу ей его, если Брук того захочет.

Да, поэтому мне определённо точно нужно убираться от неё как можно дальше. Нужно получить свою свободу назад.

И совсем скоро все закончится. Через пару минут мы выедем на шоссе назад в реальный мир.

Я снова и снова прокручиваю ее слова в голове: «Я не хочу больше думать об этом... О Хозяине».

Это может означать всё, что угодно, в конце концов, она почти спала. Я мог бы надавить, потребовать ответы, но я не хочу, по крайней мере, не сейчас. Мне нужно обдумать все на свежую голову, что означает вернуться домой к своим парням. Вот где я смогу сосредоточиться на правде.

Брук заснула сразу после слов, изменивших весь мой мир.

Она заснула крепким и глубоким сном в моих руках, не подозревая, что только что вырвала почву из-под моих ног, не замечая моего взгляда на своих губах и темных бровях. Не обращая никакого внимания на бешеное сердцебиение в моей груди.

— Я серьёзно, ты можешь высадить меня где угодно, — говорит Брук сонным голосом. — На какой-нибудь заправке. Я вызову такси. Или же ты можешь отвезти меня к Челси.

— Ты думаешь, я не провожу тебя до входной двери после выпускного вечера?

Брук улыбается мне немного сконфуженно:

— Так я что, твоя пара на вчерашний вечер?

— Да. — К худшему или к лучшему, но это правда. Я целую Брук в волосы, когда останавливаюсь перед съездом на двухполосное шоссе, ведущее обратно во Франклин-Сити.

Я сказал Брук, что все закончилось, но не думаю, что это конец. Для ее же блага лучше бы все закончилось, но я не смогу поставить точку.

— Пристегнись, детка.

Брук отодвигается от меня и пристёгивается ремнём безопасности.

Я проверяю свой телефон. Четыре часа утра.

— Там будут полицейские, — пытается протестовать она. — Я серьёзно, не стоит везти меня к дому.

Я выруливаю на дорогу со словами:

— Все под контролем.

В пути мы прогоняем еще раз историю сегодняшней ночи: я похитил Брук, и она, испугавшись, отправилась со мной. Мы долго ехали, миновали соседний городок Мурсвиль, после чего я отвёз ее к обрыву скал, откуда открывался живописный вид на долину. Следуя нашей истории, я всю ночь расспрашивал Брук о ее жизни, школе и планах на будущее.

Сейчас я объясняю ей, что она не обязана рассказывать то, чего не захочет рассказывать.

— Никто не сможет принудить тебя говорить. Помни, это ты контролируешь ситуацию, — говорю я ей.

Она отвечает мне сладкой улыбкой, освещённой огнями приборной панели:

— Все под контролем.

Я хмурюсь, думая о том, что же она скрывает от меня. Пытаюсь запихнуть все подозрения как можно дальше, ведь она почти спала и сама не понимала, что говорит.

***

Пятнадцать минут спустя я въезжаю в холмистую часть города, где роскошные особняки нависают друг над другом.

Я прибавляю скорость, когда мы проезжаем мимо огромного белого дома с коваными воротами. В зеркале заднего вида вижу потрёпанным джип Круза, который держится на приличном расстоянии от нас.

Грейсон и Колдер в машинах без опознавательных номеров уже ждут нас возле дома Брук в ожидании главного шоу. Колдер наш лучший водитель со стальными нервами. Именно он перетянет все внимание на себя и уведёт копов подальше. Грейсон же здесь для прикрытия: если начнётся стрельба, нет стрелка лучше, чем он.

Я притягиваю к себе Брук, когда мы подъезжаем, и целую ее. Я молчу, не находя правильных слов.

— Когда я снова тебя увижу?

— Я не знаю, — отвечаю я.

Красно-синие огни от полицейских машин скрываются за домами. Колдер увёл их отсюда, поэтому я подъезжаю прямо к дому Брук.

Она бросает на меня прощальный взгляд, после чего быстро выпрыгивает из машины, и я наблюдаю, как она бежит по подсвечиваемой дороге к огромной резной двери особняка.

Как только закрывается дверь, из темноты возникает полицейская машина. Резко выжимая газ, я разворачиваюсь в узком пространстве.

С помощью Круза мне удаётся оторваться, пока тот изображает из себя неуклюжего водителя, блокируя копов на одном из перекрёстков.

Тем не менее, надо еще скрыться, что достаточно тяжело, так как у них есть приметы моей тачки. Они явно не ожидали, что я привезу Брук к дому родителей, поэтому машин было не так уж и много. Но без помощи моих друзей мне все равно не обойтись, если я хочу выбраться из этого района.

***

Спустя полчаса я, не превышая скорости, еду в южной части города, приближаясь к «Брэдфорду». Проверяю улицу на наличие людей, после чего скрываюсь в подземном гараже.

Нокс ожидает меня внутри, прислонившись к своему Fiat Spyder.

— Какого черта, Стоун? — произносит он, едва я успеваю закрыть дверь. — Мы проделали всю эту операцию только для того, чтобы ты подбросил девчонку до двери дома?

Я прохожу мимо него, держа путь к лестнице.

Нокс не отстаёт:

— Когда ты прислал экстренное сообщение, мы подумали, что это что-то важное.

Я не останавливаюсь:

— Это важно для меня.

Мы проходим заброшенный ресепшн, после чего следуем в нашу гостиную.

Грейсон и Круз сидят на диване, играя в видеоигру. Колдер сидит за столом, размышляя над чем-то, или, возможно, он опять ушёл в себя. С Колдером никогда не угадаешь.

Я прохожу к стене, где располагается бар, хватаю стакан и ставлю его на барную стойку, вытаскивая бутылку Скотча.

Нокс становится возле меня, пристально глядя на бутылку:

— Сейчас утро.

— Не для меня, — после чего делаю первый глоток.

— Так ты собираешься рассказать нам, кто это был?

— Просто девушка, — отвечаю я, не находя слов, чтобы описать ее.

Нокс наполняет стакан, после чего я залпом выпиваю его.

— Девушка?

Я бросаю ему предупреждающий взгляд, так как прямо сейчас он задаётся вопросом, добровольно ли Брук была со мной. Они, наверное, уже слышали новости о похищении.

— Всё на самом деле не так. Она… — я смотрю ему прямо в глаза. — Она моя девушка.

— Бл*дь! Что ты только что сказал? — Грейсон возникает передо мной. — Ты только что сказал: «моя девушка»? — Я молчу, давая ему высказаться. — Ты тот, кто вылил на меня столько дерьма из-за Эбби? — продолжает он. — И все это время ты ждал эту девушку? Стоун, да ты разлучил нас, заставив Эбби думать, что мне наплевать на неё. Заставил меня мучиться от угрызений совести за то, что я желаю серьёзных отношений, предавая тем самым нашу команду? Так что, эти правила на тебя не распространяются?

— А он прав, Стоун, — поддакивает ему Нокс.

— Ладно, у нас была договорённость, которую ты нарушил, — объясняю я. — Эбби была чужая, но она доказала нам свою преданность.

— Ага, и она переделала башню отеля в маленькую розовую комнату принцессы, — смеётся Круз с другого конца комнаты.

Но Грейсону не смешно, тогда я примирительно говорю:

— Может, нам следует изменить правила, — говорю я.

— О, может и стоит, — отвечает он саркастичным голосом.

Я делаю очередной жадный глоток:

— Да, определённо стоит.

Райленд внимательно смотрит на меня. Даже Нейт здесь. Обычно он отсутствует в отеле, но сегодня годовщина смерти первого ублюдка, мучавшего нас. Десять лет. И мы будем отмечать каждую, не потому что нам жалко их, а для того, чтобы не забывать, благодаря чему мы до сих пор живы.

Все в комнате уставились на меня в ожидании продолжения.

— У тебя есть Эбби, — говорю я Грейсону, — но ты продолжаешь придерживаться нашей клятвы: защищаешь своих братьев, не забывая про месть. Ты доказал, что можно объединять отношения и работу.

— Так ты передумал? — спрашивает Нокс.

Я оглядываюсь, понимая, что они до сих пор нуждаются в лидере.

— Я придумал эти законы, когда мне было пятнадцать. Может, настала пора обновить дерьмовые правила?