Чарльз отпил еще глоток.

– Продолжайте, – еле слышно прошептала Люсинда.

– Мы сначала решили, что там бал, но рядом не было ни одного экипажа. Подъезды к дому были пусты. Мы немного прошли по боковой дороге. Замок окружала низкая кирпичная стена.

– Что нам делать? – спросил я Себастьяна.

– Я думаю заглянуть внутрь, коль дама еще не спит, – ответил он. – Не хотелось бы мне вытаскивать ее из постели.

Чарльз опять отхлебнул из бокала.

– Уже тогда нам должно было показаться подозрительным, что место кажется столь пустынным, – сказал Чарльз. – Но Себастьян был так доволен собой, он был горд, что с такой легкостью добрался туда…

– Ты, Чарльз, знаешь наш план, – сказал он мне. – Если все пойдет как надо, я подам тебе сигнал, и ты поможешь Ивонне добраться до лодки. У нее наверняка куча барахла – какая женщина отправится в путешествие без полного комплекта тряпок!

Он помолчал и добавил:

– Если я не вернусь, значит, что-то произошло. Разведай. Если меня возьмут в плен, – что мне кажется маловероятным, – возвращайся на яхту и отправляй Люсинду в Англию.

– Я не поеду, – перебила Люсинда. – Я ему говорила еще перед отъездом.

– Я знаю, – мягко произнес Чарльз, – но мне кажется, что Себастьян не слушал.

– Ну так что же произошло? – спросил лорд Куртней. – Черт возьми, Чарльз, ты до скончания века будешь рассказывать!

– Я хочу, чтобы вам были известны все подробности, – ответил Чарльз. – Себастьян перелез через стену и пересек лужайку. В этот момент из замка вышла женщина, она остановилась на террасе и повернулась в сторону моря. Я вытащил маленькую подзорную трубу, которую прихватил с собой. Даже в сумерках я смог разглядеть, что это была Ивонна, голову даю на отсечение. На ней было вечернее платье, и выглядела она очень привлекательно.

– Ты не мог всего рассмотреть – было совсем темно! – нетерпеливо заметил лорд Куртней.

– Ну, мне так показалось, – извиняющимся тоном произнес Чарльз. – Короче говоря, она была там одна, и Себастьян подошел к ней. Она повернулась к нему и протянула обе руки. Он поднес их к губам. Мне было хорошо видно, свет из окон был достаточно ярким. Я подумал: «Теперь и мне пора» – и уже занес ногу, чтобы перелезть через стену.

Чарльз остановился и глотнул бренди. Положив ему руку на плечо, Люсинда нетерпеливо произнесла:

– Чарльз, я не вынесу этого, расскажите же наконец!

– Я увидел, как Ивонна указывает рукой на побережье, как бы показывая Себастьяну что-то в Булони. Он приложил руку козырьком к глазам, чтобы было лучше видно. Внезапно откуда-то появились два человека. Все произошло так быстро, что сначала я даже ничего не понял. В руке одного из них была дубинка, и он со всего маху обрушил ее Себастьяну на голову. Себастьян пытался защищаться, но тут же рухнул. Я видел своими глазами! Они подхватили его под руки и поволокли в дом.

В ужасе Люсинда поднесла ладонь к губам.

– О Боже! Они ждали его! – воскликнул сэр Энтони.

– Это очевидно, – сказал им Чарльз. – Пока я раздумывал, последовать ли за ними, чтобы попытаться спасти его, Ивонна вернулась на террасу и взмахнула платком…

Он помолчал и продолжил:

– Она махала платком, а я ждал, не желая, чтобы меня огрели дубинкой по голове, как бедного Себастьяна!

– Что же дальше? – поинтересовался лорд Куртней.

– Через некоторое время, – ответил Чарльз, – я услышал топот марширующих солдат. Они появились с другой стороны парка и шли по дороге, которая огибала террасу. Всего их было пятеро: четыре солдата и сержант.

– Солдаты! – выдохнула Люсинда.

– Вся эта затея с письмом была ловушкой! – с горечью произнес сэр Энтони.

– Себастьяна поймали, как кролика! – сказал Чарльз. – Сержант поставил двух солдат у ворот, а двух других около двери на террасу. Именно через эту дверь они и уволокли Себастьяна. Потом Ивонна с сержантом вошла в дом.

– Дьявол! Ты-то мог что-нибудь сделать? – спросил лорд Куртней.

– Что? – вскричал Чарльз. – С одним пистолетом против пятерых вооруженных солдат и еще тех двух, которые захватили Себастьяна?

Он замолчал, выразительно махнув рукой.

– Я сделал так, как велел Себастьян, и вернулся сюда.

– Не для того же, чтобы отправить меня в Англию?

– Именно это нам и следует сделать, – с сомнением произнес Чарльз.

– И оставить Себастьяна в руках убийц? – поинтересовалась Люсинда. – Я не так малодушна и труслива, как вы!

– Леди-Меридан, вы несправедливы, – в голосе сэра Энтони слышалась мольба. – Ведь в тот момент Чарльз ничего не мог предпринять. А все вместе мы вытащим его. Как же иначе?

– Я еще не рассказал вам, чем все закончилось, – весь облик Чарльза говорил, как он страдает. – Я продолжал ждать, и тут еще один человек, по всей видимости слуга, подъехал на лошади к крыльцу. Он немного подождал, и появилась Ивонна. В руках у нее было письмо, она передала его человеку. Она давала ему какие-то указания, а он внимательно слушал. Естественно, я не мог слышать, о чем они говорили. Он взмахнул хлыстом и погнал лошадь, потом повернул направо, на дорогу, идущую вдоль берега к городу. Он скакал галопом, и мне показалось, но я, конечно, могу ошибаться, что он послан за подкреплением.

– И все только для того, чтобы держать в плену одного бесчувственного человека? – удивился лорд Куртней.

– Возможно, они подозревают, что он не один, – предположил Чарльз.

– Дьявол! Кто мог представить! – вскричал лорд Куртней. – Что нам делать?

– У меня тоже плохие новости, – сказал сэр Энтони. – Пока тебя, Чарльз, не было, я разговаривал с капитаном. Он говорит, что у нас на борту мало оружия: пара абордажных сабель, мушкет, из которого не стреляли целую вечность, и наши собственные пистолеты.

– Ох, этот Себастьян! Он что, не знал, что нам может понадобиться хорошее оружие? – сердито сказал Чарльз.

– Нам и яхта не нужна, нам нужен вооруженный корабль, – резко возразил лорд Куртней. – Что вы скажете на то, чтобы вернуться в Англию и обратиться за помощью к флоту?

– Чтобы спасти одного англичанина? – ухмыльнулся Чарльз. – Даже если это и Себастьян. Сомневаюсь, чтобы лорды Адмиралтейства согласились на такой шаг. Тем более, что Булонь всегда была осиным гнездом. Они решат, что Себастьян тронулся умом, коль решился сунуться в это место!

Люсинда, стоявшая у стола, придвинула к себе стул.

– У меня есть идея, – сказала она. – Слушайте…

На следующее утро, примерно в девять тридцать, по прибрежной дороге в Булонь катил экипаж, запряженный жалким подобием лошади. Экипажем правил кучер, одетый в проеденную молью накидку, его видавший виды капюшон был вытерт так же, как и старая шляпа, которую он надвинул на самый нос.

Только никак не вязавшиеся с его видом изящество и умение, с какими он правил лошадью, могли заставить прохожего обернуться ему вслед.

У пассажира был совсем другой вид. На заднем сиденье виднелась фигура в зеленом дорожном платье и шляпке, украшенной шикарными яркими перьями. Рядом стояли огромная шляпная коробка и дорогой кожаный чемодан.

Только женщина могла понять, что у этой пышно разодетой прелестницы полностью отсутствуют хорошие манеры, на что указывали ярко накрашенные щеки и рот.

Из-под шляпки виднелись мелко завитые кудряшки, и хотя вид был довольно эксцентричен, он тем не менее был тщательно продуман и производил приятное впечатление.

Часовой, стоявший у ворот замка, пришел в восхищение.

– Я мадам Жанетт из Парижа, – сказала девушка на хорошем французском. – Я привезла для мадемуазель де Бозоль самые последние модели из Парижа, без которых она чахнет в этом Богом забытом уголке.

Часовой, капрал, как и все новобранцы Наполеона, молодой парень, хихикнул.

– Здесь совсем не так плохо, – сказал он. – Я могу показать вам, что здесь тоже живут люди, если вы это имели в виду.

– Я могла бы принять ваше приглашение, – взгляд мадам Жанетт заставил чаще забиться его сердце. – Но сначала дело. Вперед! То, что лежит в этом чемодане, стоит больших денег! – Она указала на свой багаж.

– Могу поспорить, что бы мадемуазель ни купила, она не будет так шикарна, как вы, – подмигнув, произнес часовой. – Проезжайте!

Мадам Жанетт поблагодарила его улыбкой, и экипаж покатил к подъезду замка…

Здесь он опять был остановлен двумя часовыми.

– Никто не может входить без разрешения, – сердито сказал один из них. Его речь выдавала в нем уроженца Прованса.

– Вы бы лучше поспешили к мадемуазель, – едко заметила владелица модного товара. – У меня есть ее точные указания заехать сюда, прежде чем она отправится в Париж. Меня ждут другие дамы, и я не хотела бы оказаться на вашем месте, когда мадемуазель узнает, что мой товар достался другим!

Казалось, часовой осознал вескость аргумента. Он вошел внутрь, посоветовался со слугой, и через несколько минут принесли записку, которая разрешила посетительнице подняться к мадемуазель де Бозоль.

– Захватите этот чемодан с собой, – приказала она слуге. Повесив шляпную коробку на руку, с бешено бьющимся сердцем, Люсинда, а это была именно она, поднялась по лестнице на второй этаж в спальню.

Ей бросилась в глаза огромная кровать, покрытая муслином. Она увидела, что за туалетным столиком сидит женщина в прозрачном пеньюаре.

Ивонна де Бозоль была привлекательна. У нее было типичное выразительное лицо француженки, а рот был создан для того, чтобы смеяться. Огромные синие глаза с темными ресницами и крохотный носик делали ее похожей на шаловливого мальчишку.

– Мой Бог! Что же привело парижскую модистку в эту глушь? – спросила она.

– Я слышала, что вы нуждаетесь во мне, мадемуазель, – ответила мадам Жанетт, сделав реверанс и пройдя в комнату, чтобы пропустить обливавшегося потом слугу с чемоданом. Он с грохотом опустил чемодан на ковер.