Он сидел в кресле, положив ногу на ногу, и казался одновременно и сильным, и изящным.

Жан вышел из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь. Неожиданно смешавшись, Норина сделала несколько шагов вперед.

— Ну что ж, вы вернулись, — сказал француз, — и, насколько я понял, с кучей вещей.

— Мне ужасно стыдно, мсье, что я притащила такую гору багажа, но, вы должны меня понять, я вынуждена возить за собой все свое имущество, пока не найду постоянного пристанища.

— И вы думаете, что им может стать мой дом?

— Я… я осмеливаюсь надеяться на это, — пробормотала в ответ девушка.

— Когда мы расстались с вами сегодня утром, я пожалел, что не предупредил вас. Если мне удастся найти мужчину на ваше место, вам придется покинуть мой дом.

Норина судорожно вздохнула:

— В таком случае у меня есть только одна надежда — что это произойдет не скоро.

Последние слова она произнесла по-английски, и француз расхохотался. Воцарилась тишина. Норина переминалась с ноги на ногу, спрашивая себя, удобно ли ей присесть. Наконец он произнес:

— У меня есть для вас работа. Взгляните на бюро, там лежат письма.

Бюро стояло у окна. Девушка подошла к нему и, увидев горы писем, поняла, что они не разбирались с тех пор, как ее хозяин потерял зрение. Она собрала их и присела у камина.

— Я нашла их, мсье, их очень много.

— Прочитайте их мне, но только приглашения и частные письма. Счета сразу откладывайте.

Норина села на стул напротив него и, быстро выбрав из общей кипы счета и отложив их на маленький столик, принялась за приглашения. Они были в точности похожи на те, что получала ее тетушка. Иногда ей даже казалось, что она узнает почерк.

Норина взяла нож для разрезания бумаг и, увидев на его позолоченной ручке монограмму, вдруг подумала о том, что до сих пор не знает имени человека, к которому нанялась на службу. Но решила не спрашивать, поняв, что вполне достаточно вскрыть первое же приглашение, чтобы тайна раскрылась. Прочтя на первой же карточке: МАРКИЗ ДЕ ШАРЛАМОН, Норина с трудом пришла в себя от изумления. Ей и в голову не приходило, что человек, который нанял ее на работу при столь странных обстоятельствах, окажется такой важной птицей.

— Мсье, — начала она, первое приглашение от леди Хитертон, на обед послезавтра.

Помолчав с минуту, маркиз сказал:

— Просмотрите быстренько все приглашения, а я объясню вам, как на них надо отвечать.

Норина вскрыла еще четыре конверта. В них были еще два приглашения на обед и два приглашения на бал.

Она аккуратно сложила их на столике и сказала:

— Есть еще два личных письма, мсье, оба написаны, как мне кажется, одним почерком.

Она заметила, что маркиз секунду колебался, прежде чем ответить:

— Ну что ж, придется вам прочитать их мне, раз я не могу это сделать сам.

Норина почувствовала раздражение в его голосе. Ему явно было не слишком приятно, что третье лицо будет посвящено в его личные дела. К несчастью, другого было не дано.

Девушка вскрыла первое письмо. От него пахло дорогими экзотическими духами. Прочитав первые строчки, она замерла в нерешительности и робко спросила:

— Мсье, речь идет об очень личном письме. К тому же оно написано по-английски. Вы предпочитаете, чтобы я прочла его по-английски или перевела на французский?

Маркиз ответил не сразу.

— Прочтите его так, как оно написано, — сурово сказал он.

Норина предпочла бы перевести его на французский, но пришлось подчиниться, и она начала читать:

Мой обожаемый Алексис,

я в отчаянии от того, что произошло вчера ночью. Как я могла знать, что мой муж неожиданно вернется и застанет вас здесь?

Он был в ярости и сказал мне, что преподал вам отличный урок. Мне безразлично, что он имел при этом в виду, но, если он ранил вас, я не прощу себе этого.

Я люблю вас, Алексис, я люблю вас, и вы это знаете. Ведь Хьюго сказал мне, что вернется поздно, ну откуда же мне было знать, что он придет так скоро?

Я знаю, я виновата, сказав вам, что его не будет всю ночь. Я солгала, но я так хотела видеть вас. Я жаждала ваших поцелуев, прикосновения ваших рук, мне так хотелось слышать, что вы любите меня, как я люблю вас!

О Алексис, я так мечтаю снова увидеть вас! Я не могу жить без вас. Я не переживу, если узнаю, что вы сердитесь на меня.

Умоляю, напишите мне и не забудьте отдать письмо моей горничной, как обычно. Помните, я жду вас… я жду вас, я считаю каждый час, который прошел с нашего последнего свидания. Я мечтаю оказаться снова в ваших объятиях.

Я обожаю вас.

Пэтси

Закончив чтение, Норина краем глаза взглянула на маркиза. Она прекрасно понимала, что он в бешенстве, что гнев переполняет его.

Она была смущена и не нашлась что сказать, молча положив послание в конверт. Потом вскрыла следующее письмо и сразу поняла, что не ошиблась, решив, что оно написано тем же почерком.

Маркиз не проронил ни слова, и она предупредила его:

— Здесь еще одно письмо.

Ответа не последовало, и она возобновила чтение:

Мой обожаемый Алексис,

у меня есть хорошие новости! Хьюго отправляется завтра в Ланкастер!

Я все проверила через друзей, чтобы убедиться, что это правда.

О мой дорогой, наконец у нас есть шанс увидеться! Приходите ко мне, приходите скорее!

Я буду ждать вас в десять часов у входа в сад. Я люблю вас, и знайте, если вы покинете меня, я умру от тоски!

Пэтси

Закончив читать, девушка положила письмо в конверт.

— Это все, мсье, — робко сказала она.

— Вы ничего не говорите, но я и без того понимаю, что вы осуждаете меня! — неожиданно заявил маркиз.

— Весьма огорчена, мсье, что дала повод так думать, — отвечала Норина.

— Вы явно шокированы, и по вашему голосу я могу судить, что вы явно не одобряете моего поведения, — заключил он.

— Но… нет, конечно, и уж во всяком случае это не относится конкретно к вам, — неожиданно призналась Норина.

— А к кому же в таком случае?

Норина подумала, что лучше уйти от прямого ответа. Она постаралась ответить уклончиво:

— Я скорее шокирована… поведением замужних дам… которые открыто изменяют своим мужьям.

Горько улыбнувшись, маркиз сказал:

— Вы, должно быть, и в самом деле только что приехали из провинции. Сразу видно, что вам ничего не известно о здешних нравах.

— В таком случае… я и не хочу знать больше, — ответила Норина.

— Я предполагаю, что теперь вы поняли, что произошло?

Это был прямой вопрос, и Норине пришлось отвечать:

— Я поняла, что супруг этой дамы… которая пишет вам… ранил вас.

— Он разрядил в меня свое охотничье ружье, — ответил маркиз. — Счастье, что в этот момент я держал в руках пальто и шляпу. Но несколько дробин все же попало мне в лицо, задев глаза. Поэтому я должен некоторое время ходить с повязкой. Так велели врачи.

Норина внимательно рассматривала его. Ей ни разу не пришло в голову, что он мог ослепнуть лишь на время.

— Он стрелял в вас? В безоружного? Я никогда не думала, что истинный джентльмен способен на такое!

— Этот человек, безусловно, ответил бы вам, что он подлинный аристократ и именно поэтому вынужден был вести себя именно так!

— Но… ведь это неправда! — воскликнула Норина. — Я думаю, что ни один порядочный человек не подаст ему после этого руки.

— Вижу, мадам, что вы идеализируете английскую аристократию. Боюсь, что, когда речь идет о ревности, аристократ может вести себя так же, как и любой парижский хулиган. — В словах маркиза слышались досада и горечь.

Норина нервно сжимала и разжимала кулаки.

— Но… если окулист говорит, что вы выздоровеете, значит, это просто вопрос времени?

— Да, это именно так. Но я не намерен предоставлять каждому повод насмехаться надо мной только из-за того, что женщина, которой я доверился, оказалась недостойной этого доверия.

— Что же вы собираетесь делать дальше?

— Я собираюсь завтра же уехать в Париж. Готовы ли вы следовать за мной?

— О да… разумеется, — торопливо ответила девушка.

— В таком случае на все приглашения можете ответить следующее: «Маркиз Шарламон благодарит вас за любезное приглашение, но, к своему великому сожалению, должен немедленно вернуться во Францию в связи с внезапной болезнью одного из членов его семьи».

— А письма? — спросила Норина.

— Можете сделать с ними все, что угодно, бросьте их в огонь, к примеру, — ответил маркиз.

Эта ядовитая фраза вырвалась из уст маркиза, как показалось Норине, помимо его воли.

Норина в точности выполнила все его инструкции, в глубине души полностью соглашаясь с маркизом.

Эта женщина поступила так же бесчестно по отношению к нему, как Виолетта с ней самой.

Глядя на то, как исчезают в огне письма, Норина думала, как было бы здорово, если бы с такой же легкостью можно было бы разрушить связь между нею и ее мачехой.

«Она так же отвратительна, как и та, другая женщина!» — повторяла про себя Норина.

Глава 4

Несмотря на решение покинуть Лондон как можно скорее, маркиз смог осуществить задуманное только через день.

Агент из бюро путешествий объяснил, что получить в такой короткий срок отдельные каюты на пароходе совершенно невозможно и что прицепить вагон маркиза к парижскому экспрессу тем более нельзя.

Маркиз согласился уехать на следующий день, но приказал Жану держать их задержку в строжайшей тайне.

За это время Норина узнала, что дом принадлежит лорду Винтербурну, давнему другу маркиза. Лорд отправился путешествовать и предоставил дом в распоряжение маркиза.