Симона Элькелес - Закон притяжения

— Угу, что ж, я хочу девушку, которая будет со мной спать, а не признаваться мне в вечной любви.

— Я н-н-не…

Я поднимаю вверх руку, останавливая ее. Я знаю, что она сейчас скажет: она не имеет в виду, что это может перерасти в нечто большее.

— Ты сказала, что влюбляешься в меня, и это последнее, что парень вроде меня хочет услышать. Признай это, Киара. Ты из тех девушек, которые жаждят отрезать парню шарики и повесить их на зеркало заднего вида.

Я несу чушь, как последний pendejo, даже не задумываясь о словах, прежде чем они слетают у меня с языка. Я знаю, что каждым словом причиняю ей боль. Мне тяжело так поступать с ней, но она должна знать: я не тот, кто поймает ее, если она вдруг оступится. Мне все еще нужно разобраться с Девлином, и я могу не выйти живым из этой передряги. Последнее, чего я хочу для Киары, — это чтобы она оплакивала парня, который изначально не был достоин ее любви.

— Мы можем быть друзьями… — произношу я.

— Друзьями, которые просто дурачатся без любви?

— Да. А что в этом такого?

— Я хочу большего.

— Этого не будет. Если хочешь большего, найди себе какого-нибудь сосунка. — Я направляюсь к двери, чувствуя необходимость убраться от нее подальше, прежде чем я упаду на колени и стану молить ее принять меня обратно в свои объятия и закончить то, что мы начали. Уходя прочь, я прогоняю из головы все мысли о ней. Все равно этому не суждено случиться.

Поднявшись в комнату, я сажусь на кровать. Пробовать заснуть бессмысленно. Я знаю, что сегодня сон мне не светит. Я качаю головой, гадая, как я очутился во всем этом дерьме. Сегодня, оставив ее одну в той комнате, я совершил первый не продиктованный эгоизмом поступок с тех пор, как приехал в Колорадо. Я чувствую себя полнейшим дерьмом.

Я СИЖУ В ГОСТИНОЙ И ПРОКРУЧИВАЮ в голове все, что только что произошло. Хоть я и твердила себе, что простое дурачество не превратит нас внезапно во влюбленную пару, я на это надеялась и прекрасно знала, что делаю. Тот факт, что это обернулось против меня, лишь подтвердило, что Карлос прав. Он не подходит для отношений. Он просто хочет девчонку, которая сбросит перед ним одежду без каких-либо условий и обещаний. Он хочет такую, как Мэдисон.

Сегодня я выставила себя полной дурой. Глупо было предполагать, что, разделив с ним свое тело, я смогу заставить его передумать. Я что, и правда думала, что, ощутив потрясающую физическую связь между нами, он захочет со мной отношений? Когда мы сегодня целовались, это было прекрасно. Это было все, чего я хотела, чего ждала и на что надеялась. Стоило ему взять мое лицо в свои руки — и я пропала. Я в тот же момент поняла: ничто из того, что у меня было или могло быть с Майклом, не сравниться по силе ощущений с тем, что объединяло нас с Карлосом.

Теперь наши отношения разбиты вдребезги из-за того, что Карлос меня оттолкнул. После этого мой язык стал тяжелым, и я смогла выдавить из себя лишь порцию заиканий. О, так стыдно мне никогда не было. Как я смогу смотреть на него с утра? Как я смогу смотреть на себя в зеркало?

ЭТОЙ НОЧЬЮ Я СПАЛ около двух часов. Когда солнечные лучи разбудили меня, я застонал и перевернулся на другой бок в надежде поспать еще хоть немного. Но это оказалось сложно сделать, потому что вся комната выкрашена в тот же цвет, что и чертовы солнечные лучи. В следующий раз, когда я окажусь в хозяйственном магазине, нужно будет купить черную краску, чтобы выкрасить ее в цвет, соответствующий моему настроению. Я лежу на боку, прикрывая подушкой глаза. Когда я их открываю, на часах уже десять.

Я звоню mi’amá, просто потому что мне нужно снова услышать ее голос. Она говорит, что собирается взять билеты, чтобы приехать навестить нас, и я слышу в ее голосе воодушевление, которого не было очень давно. Это напоминает мне о том, что я обещал миссис Вестфорд помочь сегодня в ее магазине. Я отправлю mi’amá часть заработанных денег, чтобы она добавила их к своему бюджету на поездку к нам. После душа я стучу в дверь Киары. Ее там нет, поэтому я иду вниз.

— Где Киара? — спрашиваю я Брэндона, который играет в компьютерную игру в кабинете профессора.

Он либо игнорирует меня, либо не слышит.

— Йоу, Рейсер! — кричу я.

— Что? — спрашивает он, не отрываясь от экрана.

Я подхожу ближе, чтобы посмотреть, от чего этот парень не может оторваться. На экране несколько мультяшных персонажей гуляют в парке. В углу экрана написано: «Товар: кокаин, 3 грамма; марихуана, 7 граммов».

— Что это за игра такая? — спрашиваю я.

— Игра в торговлю.

Парнишка, черт возьми, — кибер-торговец наркотиками.

— Выключи ее, — говорю ему я.

— Почему?

— Потому что это глупая игра.

— Откуда ты знаешь? — Брэндон смотрит на меня невинными глазами. — Ты ведь даже в нее не играл.

— Еще как играл.

Я играл в эту игру в реальности. И то лишь потому, что мне нужно было как-то выжить. Но у Брэндона есть выбор, и ему не нужно торговать наркотиками, чтобы заработать на жизнь. Незачем ему играть в компьютерную игру, обучающую заниматься этим делом, тем более когда он в детском саду.

— Выключи ее, Брэндон, или я сам это сделаю. Я не шучу.

Он упрямо вздергивает подбородок и продолжает играть.

— Нет.

— Что стряслось? — спрашивает Вестфорд, заходя в комнату.

— Карлос говорит мне выключить мою игру. Папочка, ты сказал, что я могу поиграть на твоем компьютере. Это игра про торговлю. Все мои друзья играют в нее.

Я показываю на Брэндона.

— Ваш сын и его друзья играют в торговлю наркотиками, — говорю я его отцу.

Глаза Вестфорда расширяются, и он спешит к экрану.

— Торговля наркотиками? Брэндон, во что ты играешь?

Я выхожу из комнаты, позволяя Вестфорду самому объяснить сыну, что нелегальные психотропные вещества — не лучшие предметы для торговли. Уходя, я слышу, как он что-то бормочет о фильтре «родительский контроль» — что он никогда не заменит настоящих родителей и что ему самому нужно было лучше следить за происходящим.

Я выхожу на улицу и обнаруживаю Киару в ее машине с торчащими из водительской двери ногами. Я наблюдаю за тем, как она сосредоточенно работает с отверткой в руках, склонив голову над приборной панелью.

— Нужна помощь? — спрашиваю я.

— Нет, — отвечает она, выглядывая лишь на секунду.

— Давай я взгляну на дверь? Может, смогу ее починить.

— Она в порядке.

— Нет, конечно. Она не открывается. Ты не можешь вечно так ездить.

— Посмотрим.

Я облокачиваюсь на машину и жду. И жду. И жду. Если она сама не вылезет оттуда через минуту-другую, клянусь, я вытащу ее за ноги. Вестфорд выходит из дома.

— Киара, в котором часу вы с Карлосом собираетесь в «ДоброЧай»?

— Как только я починю этот провод, пап. Он не хочет перематываться изолентой.

— Тебе, возможно, нужно его запаять, — говорю я, хотя очевидно, что она сейчас не желает слышать моих советов.

— Дай мне знать, как соберешься. А пока что мне нужно поговорить с Карлосом. — Вестфорд манит меня пальцем. — Зайди ко мне в кабинет.

Кажется, он мной недоволен. По правде говоря, так и должно быть. В конце концов прошлой ночью я лапал его дочь. По пути в кабинет профессора я прохожу мимо Брэндона, который на этот раз смотрит какой-то мультик в гостиной.

— Что случилось? — спрашиваю я, усаживаясь в кресло.

— Лучше ты мне расскажи. — Он бросает мне футболку, которая была на мне вчера вечером. — Я нашел это на полу в гостиной. Очевидно, что она осталась там не просто так.

Похоже, он знает, что мы вытворяли с его дочерью. Но, слава богу, мы не оставили лифчик Киары возле моей футболки.

— Да… когда вы с миссис Вестфорд ушли, обстановка немного накалилась, — отвечаю я.

— Этого я и боялся. Мы с Колин верим, что с детьми нужно говорить открыто. И хоть ты и не мой ребенок, сейчас я несу за тебя ответственность, — профессор потирает пальцами виски и делает глубокий вдох. — Ты, наверное, думал, что я буду готов к этому разговору. Однажды, когда я сам был подростком, тоже устроил подобное в доме своих родителей. — Он поднимает взгляд. — Правда, я позаботился о том, чтобы лучше замести улики.

— Этого не повторится, сэр.

— В следующий раз будешь осторожнее и не оставишь улик, указывающих на то, что ты валяешь дурака с моей дочерью в моем же доме? И, пожалуйста, оставь это «сэр». Мы не в армии.

— Это я была инициатором, пап, — говорит Киара, показываясь в дверном проеме. — Он не виноват.

Профессор морщится.

— Чтобы танцевать танго, нужны двое. Я никого из вас не обвиняю. Просто веду разговор. Хотелось бы мне, чтобы твоя мама была здесь, чтобы помочь мне. Вы хотя бы… защищались?

Киара вздыхает, явно смущенная.

— Пап, мы не занимались сексом.

— Ох, — говорит он. — Так ничего не было?

Я качаю головой. Поверить не могу, что я участвую в этом разговоре. Мексиканские отцы совсем иначе беседуют с детьми, особенно с парнями, которым вздумалось побаловаться с их дочками. Они сначала надирают им задницы, а уже потом задают вопросы. И в довершение всего запрещают своей дочери выходить на улицу без сопровождения. Никакого тебе дерьма вроде этих «открытых разговоров».

Мне кажется, что я впал в замешательство от развернувшегося передо мной шоу разборок с белыми людьми в главных ролях, и понятия не имею, каких слов ждут от меня в ответ. К тому же для меня непривычно видеть отца, который действительно готов говорить на такие темы. Это нормально или так происходит, только когда у папаши диплом по психологии и он пытается запудрить мозги?