Симона Элькелес - Закон притяжения

— Мы просто… проводим время вместе, — говорю я Майклу.

Майкл игнорирует стоящего рядом со мной Карлоса и спрашивает:

— Что это значит?

— Это значит, что каждую ночь к ее услугам горячий латиноамериканец, чувак, — вмешивается Карлос, притягивая меня ближе и наклоняясь, чтобы поцеловать меня.

Вместо того чтобы ответить на поцелуй, я убираю его руку со своего плеча и отстраняюсь от него. Он сказал это так, словно я кто-то, с кем он просто спит, как будто мы друзья с привилегиями… может быть, даже не друзья.

— Прекрати это, — говорю я ему.

— Прекратить что?

— Строить из себя непонятно кого! Веди себя нормально! — говорю я, стараясь выглядеть спокойно и скрыть свои чувства к Карлосу.

— Нормально? Так я недостаточно нормален для тебя? — спрашивает Карлос. — Ты хочешь такого, как он? Ты вообще заметила, что у него прическа, как у Кена, ни один волосок не шевельнется? По мне, так это ненормально. Если хочешь снова встречаться с ним, вперед. Черт, да если замуж за него соберешься и согласишься быть Киарой Барра всю оставшуюся жизнь, флаг тебе в руки.

— Это не то, что я…

— Не хочу ничего слышать. Basta[63]. — Карлос уходит, игнорируя мои попытки остановить его.

Я чувствую, как мои щеки заливаются румянцем, когда я снова смотрю на Майкла.

— Прости. Карлос иногда перегибает палку.

— Не извиняйся. У парня явно большие проблемы, и, к слову, моя прическа меняется… когда я этого хочу. Слушай, — говорит он, меняя тему, — моя команда сейчас собирается пообедать в «Старом Чикаго» в «Перл Стрит Молле». Пойдем со мной, Киара. Нам нужно поговорить.

— Не могу. — Я оглядываюсь на Така, Бриттани и Алекса. — Я пришла не одна…

Майкл машет кому-то из своей команды.

— Я должен идти. Если передумаешь насчет обеда, ты знаешь, где я.

Я нахожу Бриттани и Алекса у своей машины. Они разговаривают с Таком. Карлоса нигде не видно.

— Ты в порядке? — спрашивает меня Бриттани.

Я киваю.

— Угу.

— Прости, если лезу не в свое дело, — говорит Бриттани. — Но я видела, как Карлос обнимал тебя за талию. Он был не в духе, когда ушел, и с тех пор мы его не видели. Между вами что-то…

— Нет. Ничего такого.

— Они притворяются парой, но Киаре даже притворяться не нужно, — сообщает им Так.

— Пойду отыщу его, — говорит Алекс, раздраженно качая головой. — Надо поставить его на место.

— Нет, не делай этого, — в панике прошу я его. — Пожалуйста, не нужно.

— Почему нет? Он не может просто ходить и притворяться, что встречается с девушкой, и вести себя с ней, как…

— Алекс, — вмешивается Бриттани, — дай Киаре и Карлосу разобраться во всем самим.

— Но он же… — Алекс не успевает договорить, так как Бриттани берет его за руку.

— Они сами разберутся, — уверяет его она и улыбается. — Не вмешивайся пока.

— И откуда в тебе столько логики? — спрашивает он ее.

— Потому что у моего парня горячая голова и он всегда готов ввязаться в драку, — говорит она, поворачиваясь ко мне и Таку. — Это у Фуэнтесов в крови. Все образуется, Киара, — уверяет она меня.

Боюсь только, что мое сердце к тому моменту будет уже вдребезги разбито.

— КАРЛОС, МОЖЕШЬ мне помочь с машиной моей жены? — спрашивает меня Вестфорд позже в тот же день.

Я пью один из особых чаев миссис Вестфорд, сидя на веранде.

— Конечно, — говорю я. — В чем проблема?

— Мне нужно заменить масло. И еще я хочу убедиться, что глушитель надежно закреплен. Колин говорит, он издавал в последнее время какие-то странные звуки.

Вскоре я помогаю профессору поднять машину на домкрате и подпереть ее кирпичами, которые он принес из гаража. Мы оба заползаем под раму, пока масло по капле стекает в маленькое ведерко.

— Хорошо провел время на сегодняшней игре? — спрашивает профессор.

— Да, только странно было играть за команду геев.

— А это имело значение?

Поначалу да. Но в конце концов мы были просто товарищами по команде.

— Нет. А вы знали, что Так — гей?

— Он ясно дал это понять, когда жил у нас пару лет назад. Его родители тогда разводились, и он нуждался в месте, где можно было бы спокойно это переждать. — Он выключает фонарик и смотрит на меня. — Как тебе сейчас.

— Кстати… Вы, скорее всего, пожалеете об этом своем решении, когда я скажу вам, что мы с Киарой много времени проводим теперь вместе.

— Это ведь хорошо. Почему это должно заставить меня пожалеть о том, что я позволил тебе перебраться сюда?

Хотелось бы, чтобы мы не были под машиной, когда я произнесу это.

— А если я скажу, что поцеловал вашу дочь?

— О, — говорит он. — Понимаю.

Интересно, не хочется ли ему сейчас привязать меня к машине снизу, а потом опустить ее с домкрата, так чтобы мои внутренности разлетелись по всей его подъездной дорожке? Или вливать мне в глотку использованное машинное масло до тех пор, пока я не поклянусь держать свои грязные мексиканские лапы подальше от его дочери?

— Вы бы все равно рано или поздно узнали, просто от кого-нибудь другого, — говорю я.

— Я ценю твою честность, Карлос. Это показатель высокой степени доверия, и я горжусь, что удостоился его. Предполагаю, тебе непросто было в этом признаться.

— Ну так что, мне собирать вещи или как? — Я должен знать, готовиться ли мне к тому, чтобы спать сегодня на улице.

Вестфорд качает головой.

— Нет, я не гоню тебя из дома. Вы оба достаточно взрослые, чтобы брать на себя ответственность. Я сам когда-то был подростком, и не настолько глуп, чтобы думать, будто сегодняшняя молодежь чем-то отличается от нас. Но подумай несколько раз, прежде чем тронуть хоть один волосок на ее голове или попытаться принудить ее к тому, чего она не захочет, потому что в таком случае я не только вышвырну тебя из своего дома, но и разрежу на кусочки, перед тем как это сделать. Понял?

— Понял.

— Прекрасно. А теперь возьми этот фонарик и посвети на радиатор, чтобы я мог понять, нужно ли его промыть.

Я беру у него фонарик, но, прежде чем выбраться из-под машины, говорю:

— Спасибо.

— За что?

— За то, что не считаете меня подонком.

Он улыбается:

— Обращайся.

После того как я заканчиваю помогать Вестфорду с машиной, я звоню маме и Луису, рассказываю им об игре с «Алтиматами», о Киаре, Вестфордах и прочей ерунде. Мне приятно разговаривать с mi familia. Когда я рассказываю им о недавних успехах в школе, мне кажется, что все они превратились в мою группу поддержки. Давненько я не испытывал ничего подобного. Разумеется, я опускаю часть о Девлине, потому что ни за что не позволю mi’amá портить из-за этого свои нервы.

После звонка я спускаюсь в кухню, но не обнаруживаю там никого из Вестфордов.

— Мы в гостиной, — зовет меня миссис Вестфорд. — Иди к нам.

Все семейство собралось перед телевизором в небольшой комнате в другой части дома. Профессор и его жена сидят в двух креслах, а Киара с Брэндоном делят диван. На журнальном столике перед ними стоит порезанная на кусочки лазанья.

— Бери тарелку, положи себе лазаньи и садись, — командует Вестфорд.

— Сегодня Ночь Семейного Веселья! — восклицает Брэндон, подпрыгивая на диване.

— Ночь Семейного Веселья? — переспрашиваю я. — Что это такое?

Миссис Вестфорд вручает мне тарелку.

— Раз в месяц мы выбираем занятие и собираемся всей семьей, чтобы провести время вместе.

— Вы, ребята, шутите, да? — Я обвожу взглядом комнату и понимаю, что это вовсе не шутка. Они и правда собрались здесь на Ночь Семейного Веселья и всерьез хотят провести вместе субботний вечер.

Когда я перевожу взгляд на Киару, мне начинает казаться, что было бы не так уж и плохо провести вечер перед телевизором. Я нагружаю свою тарелку едой и подхожу к дивану.

— Подвинься, cachorro.

Брэндон двигается к Киаре. Когда мы заканчиваем ужинать, я помогаю отнести грязную посуду в кухню, где Киара готовит попкорн.

— Ты не обязан участвовать в наших семейных посиделках, если не хочешь, — говорит мне она.

Я пожимаю плечами.

— Я все равно никуда не собирался. — Я подбрасываю кусочек попкорна в воздух и ловлю его ртом.

Возвращаясь в гостиную, я думаю о Киаре больше, чем когда-либо. Даже когда на экране начинают мелькать кадры мультфильма, который выбрал для просмотра Брэндон, я продолжаю поглядывать на нее.

— Брэн, пора в кровать, — говорит миссис Вестфорд, когда мультфильм заканчивается.

— Я не хочу спать, — хнычет он, цепляясь за руку сестры.

— Ну уж нет. Ты и так в последнее время ложился поздно, — говорит миссис Вестфорд. — Можешь обнять Киару и Карлоса и пойдем.

Брэндон встает на диване и с размаху падает в объятия Киары. Она крепко прижимает его к себе и целует в щеку.

— Люблю тебя больше, чем ты меня, — говорит он ей.

— Это невозможно, — отвечает она.

Он выпутывается из ее рук и карабкается по дивану в мою сторону. Широко распахнув руки, он обнимает меня за шею.

— Люблю тебя, amigo.

— Ты у нас говоришь на Español[64], cachorro?

— Да. Я выучил это в школе на прошлой неделе. Amigo значит друг.

Я хлопаю его по спине.

— Ты мой маленький мексиканский подражатель.

— Что значит подражатель?

— Он объяснит утром. Пора в кровать, Брэн, — говорит миссис Вестфорд — Давай, не тяни время.

— Вы, детишки, выберите пока следующий фильм, — говорит Вестфорд, бросая нам пульт от телевизора. — А я сделаю еще попкорна. Брэн, я поднимусь, чтобы пожелать тебе спокойной ночи, когда ты переоденешься в пижаму и почистишь зубы.