Стас встретил его без особого восторга. Сидел за столом рядом с отцом, о чём-то разговаривал, а когда Диму увидел, примолк и даже как-то скис. Харламов племянника взглядом посверлил, решил, что тот на самом деле не выглядит горюющим. Хотя, за прошедшие недели мог и успокоиться. Признаться, за это время они ни разу не встретились, Стас даже не звонил ему, что непрозрачно намекало на его недовольство инициативой Дмитрия. И, видимо, недовольство было настолько сильно, что он не поделился им даже с матерью. По всей видимости, всё-таки переживал.

Хватать племянника за плечи и на радостях от встречи трясти, Дима тоже не стал. Тарелку с пирогами на стол поставил, зятю руку для приветствия протянул и снял пиджак. А Люсю похвалил.

- Вот кто-кто, а наша Люся всегда знает, как угодить мужчине. Я как на кухню вошёл, чуть слюной не захлебнулся. Запахи…

- Да, Люся у нас феномен, - проговорил Борис, поглядывая на родственницу.

- Перестаньте оба, - отмахнулась та от их комплиментов. – Лучше за стол садитесь. Стас, ты кушать хочешь?

- Расхотел уже, - проговорил тот немного ворчливо.

- Ну и зря, - хмыкнул Дима, присаживаясь и с довольным видом оглядывая накрытый стол. Ладони друг о дружку потёр. – Я вот собираюсь сегодня пуститься во все тяжкие. В плане еды.

- Измотали тебя бабы, Диман? – негромко и насмешливо поинтересовался Борис.

Харламов притворился удивлённым.

- Какие бабы, Боря? Работа.

Стас на стуле откинулся, вытянул ноги под столом. Продолжал молчать. В столовой появилась Анна Александровна, порхала за спинами мужчин, расставляя тарелки. Подала брату и сыну салфетки, Стаса по голове погладила.

- Давайте садиться за стол, - сказала она. – Люся, садись, остальное принесут.

- Все собрались за столом, - с довольным видом проговорила Люся.

- Почему-то это происходит, только когда ты приезжаешь.

- Поэтому я стараюсь приезжать чаще. Стас, почему ты не ешь?

- Я не голоден.

- Глупости, - отозвался его отец. – Как в твоём возрасте можно быть сытым? Налетай.

Спорить Стас не стал, взял вилку и попробовал мясо. Старательно избегая тревожного взгляда матери. Анна Александровна наблюдала за ним не только с тревогой, но и заметным неудовольствием. Дима поглядывал то на сестру, то на племянника, но старался делать это незаметно. Ел с аппетитом и слушал Люсю, когда та пересказывала новости из своей деревенской жизни. Никто кроме Люси не мог говорить о курах и поросятах в этом доме, да ещё с таким воодушевлением. Любого другого Аня прервала бы на полуслове, но не родственницу мужа. А уж когда разговор зашёл о воспитанниках Люси и её мужа, и вовсе разговор перешёл в плоскость неприкосновенного. Борис кивал, обещал помощь, интересовался подробностями, и выглядел умиротворённым. Именно за эту умиротворённость Аня готова была терпеть подобные разговоры в своём доме, а порой и участвовать в них, притворяясь, что ей интересны судьбы детей-сирот, которые жили в доме сестры мужа. Но сегодня её куда больше заботил собственный сын, вот она к нему и присматривалась. И без конца повторяла:

- Стас, кушай.

- Я ем, мама.

- Ты похудел. Я тебя не видела неделю и вижу, что ты похудел. Люся, правда?

Люся к племяннику присмотрелась.

- Есть немного, - согласилась она. – Но что поделать, Аня, первая любовь.

- Первая? – всерьёз поразился Харламов.

Стас обжёг его недовольным взглядом через стол.

- Хоть и не первая, но он жениться собирался, - вступилась за мальчика Люся. – А это серьёзно. Стас, мне очень жаль. Маша показалась мне приятной девушкой.

- В том-то и дело, что показалась, - не удержалась от замечания Анна Александровна. – Вот и давайте на этом остановимся. Не нужно напоминаний.

Борис Николаевич переглянулся с Дмитрием, усмехнулся.

- Как бы ты того ни хотела, Нюта, но такую девочку сразу не забудешь. Да, сынок?

Стас раздражённо выдохнул, вилку с ножом отложил.

- Что вы пристали ко мне? Мы расстались. По-моему, каждый за этим столом этого хотел. Кроме Люси, конечно.

- Конечно, - поддакнул Харламов.

Стас устремил на него обвиняющий взгляд.

- Тебе весело, я понимаю. Чего тебе не веселиться? Ты ведь маме ещё не рассказал о своём новом приобретении?

Аня тут же насторожилась, Дмитрию даже смотреть на неё не нужно было, чтобы это понять. Она смотрела на брата и ждала объяснений. Харламов знал, что ему от них не отвертеться, к тому же Стас, кажется, раскипятился не на шутку и тоже ждал, как Дима выкручиваться станет. Поэтому он дал себе всего секунду, затем рот салфеткой вытер, а племяннику сказал:

- Называть свою бывшую невесту чьим-то приобретением, и вообще приобретением, это как-то чересчур, не находишь?

- Зависит от того, как ты её расцениваешь.

- Я её расцениваю, как сотрудника своей фирмы. Именно так и никак иначе. Или ты на что-то намекаешь?

Под прямым взглядом дяди, Стас спасовал. Опустил глаза, правда, уже в следующее мгновение кинул быстрый взгляд на мать. Анна Александровна непонимающе хмурилась, затем решила прояснить всё до конца и к брату повернулась.

- Ты предложил Маше работу?

- Серьёзно? – Борис Николаевич разглядывал шурина с интересом.

Харламов пожал плечами.

- То, что она кого-то не устроила в качестве жены, не означает, что она плохой юрист. Наоборот, у девочки большое будущее.

- Что ты знаешь о том, что меня устроило, а что нет? – возмутился Стас.

Анна Александровна протянула к сыну руку и погладила того по плечу.

- Стас, успокойся. – А на брата взглянула обвиняюще. – А ты не прав. Эта девушка… она поступила непорядочно по отношению ко всей нашей семье, а ты предлагаешь ей работу?

- Нюта, поступать непорядочно так, чтобы тебя не поймали, или хотя бы поймали не сразу – это суть моей профессии.

- Дима, что ты говоришь? – Люся совершенно простецки махнула на него рукой. – У тебя замечательная профессия, ты людям помогаешь.

- Ага, - отозвался Харламов, скрывая усмешку и не собираясь спорить с наивной Люсей. Зачем лишать человека иллюзий? На племянника взглянул и решил спросить напрямую. – Ты чем недоволен? Тем, что она у меня работает? Так к тебе это не имеет никакого отношения.

- Правда? – ехидно переспросил Стас.

Дима серьёзно кивнул. Правда, после полюбопытствовал:

- Или тебе было бы приятнее, останься Маня в городской адвокатуре, по голову зарывшись в низкосортные дела? То есть, на том месте, которое ты ей определил в своих фантазиях?

- Маня? Она уже Маня? – Это Борис заинтересовался.

- А что? – ничуть не смутился Харламов. – По-моему, ей идёт.

Анна Александровна схватилась за бокал с вином.

- Это какое-то бедствие. То есть, эта девушка. Она появилась, и спасения от неё нет.

- Нюта, ты перебарщиваешь, - качнул Борис головой. – Тебе жалко, что ли? Пусть работает. К тому же, не такое счастье, работать на твоего брата. Я-то знаю. Он душу из своих бедняг вынимает.

- У меня такое чувство, что душу вынимают из меня, - пожаловалась Анна Александровна, сверля брата взглядом. – Почему вы никогда меня не слушаете?

- Нюта, не передёргивай, - попросил сестру Дима, устав играть с ней в благожелательность. – В этом доме всё происходит так, как ты хочешь. Взгляни хотя бы на сына. Он бы уже в свадебном фраке сидел, если бы не ты.

- Ты меня обвиняешь? – Анна Александровна возмущённо выдохнула. – И в чём ещё я виновата, по-твоему?

- Прекратите, - тихо попросила их Люся. – Это же семейный ужин.

Харламов старательно задавил в себе всколыхнувшееся недовольство и желание доказать свою правоту, чувство, что было ему так присуще. Выдохнул и примирительно проговорил:

- Я ни в чём тебя не обвиняю. Вообще, давайте оставим эту тему. – На племянника взглянул. – И ты угомонись. Ты мужик или нет? Прими решение. Либо женишься, либо маму слушаешь.

- Дима! – воскликнула Анна Александровна, и едва ли салфетку в него через стол не швырнула.

Харламов же сестре улыбнулся, широко и ослепительно. И сказал:

- Я люблю тебя, сестрёнка. Ты у нас одна такая. Бесценная.

Борис Николаевич хмыкнул и согласно кивнул. Правда, при этом кинул взгляд исподлобья на Люсю, которая старательно делала вид, что за столом ничего не происходит. И лишь снова попросила всех:

- Ешьте. Пока горячее.

Закончился ужин без особой душевности, но аппетита Дима от этого не растерял. Ел и на родных посматривал. На племянника, который откровенно злился на него, но слов для доказательства своей правоты у него не находилось, а, возможно, и пыла достаточного не чувствовал, что было весьма показательно. На сестру смотрел, Нюта выглядела недовольной, но разговор с Люсей старательно поддерживала. Это было очень важно, не выдать своих эмоций и не опуститься до выяснения отношений за столом. А больше всего Анна Александровна не любила выяснять отношения с сыном и братом. Если происходило нечто, её расстраивающее или выводящее из себя, она предпочитала найти момент и провести с ними беседу с глазу на глаз. И Дима знал, что эта беседа не заставит себя долго ждать. Просто так новость о Машином трудоустройстве Аня не пропустит мимо себя. Но он же прекрасно знал, как сестра отреагирует, с самого начала знал, предвидел ещё до первого разговора с виновницей всех проблем семьи Тихоновых, которую он вздумал опекать. Поэтому он сейчас спокойно ужинает и не реагирует на все многозначительные взгляды сестры. А та в голове, наверняка, уже выстроила весь ход наставительной беседы. Вот только не сегодня. Не сегодня.