Галина Ивановна тут же подхватила:

- Значит, Дима.

Маша руками на родителей замахала.

- Его зовут Дмитрий Александрович. И он просто хочет помочь. Папа, ты же хотел гениального адвоката!

- А он гениальный?

- По крайней мере, он сам в этом уверен. А это уже полдела, - закончила Маша негромко.

Конечно, ни о каком спокойном, здоровом сне и разговора не было. И дело совсем не в том, что Маше пришло в голову ждать завтрашнего появления Харламова, как рыцаря в лучах восходящего солнца. Но она прокрутилась полночи с боку на бок, размышляя о том, что он предпримет в сложившейся ситуации. Если отступить от того факта, что это её семья, её сестра, попавшая в сложные, практически неразрешимые обстоятельства, она, как юрист, что бы сделала? Как бы выстроила линию, если не защиты, то своих дальнейших действий? Она пыталась предполагать, предугадать мысли Харламова, и это было самым интересным, если честно, пытаться мыслить, как он. Ведь если она начнёт угадывать его логику, то поднимется на одну, а то и две ступеньки. Станет к нему ближе. То есть, не к нему лично, а к его умению решать чужие проблемы.

Наутро её Света разбудила. Сначала тем, что бегом кинулась к туалету и громко хлопнула дверью, а затем, вернувшись, принялась лить слёзы. Судя по всему, пока сидела в туалете, подслушала разговор родителей на кухне. А говорили они про Харламова. Маша тоже через стенку слышала обрывки их разговора. И вот младшая сестра решила возмутиться и помотать ей нервы с утра.

- Кто приезжает? Зачем приезжает? Почему вы все просто не можете оставить меня в покое?

- Света, успокойся, - попросила её Маша. Убирала постели, и сестру с кровати погнала. Света пересела на подоконник и мрачно на неё уставилась. – Это просто мой… друг.

- Вчера один уже приезжал, твой друг, и ты его выгнала!

- Я его не выгоняла. Просто ему не стоило приезжать. И, вообще, это не твоего ума дело.

- Да? А моя личная жизнь твоего ума дело?

Маша оглянулась на неё через плечо, взглянула снисходительно.

- У тебя нет личной жизни. И быть не может. Тебе семнадцать лет.

- И что?

- Личная жизнь, Света, это когда ты самостоятельная, с профессией, и в состоянии себя обеспечить. Ты не проходишь ни по одному параметру.

- Я тебя ненавижу, - сказала Света, причём без всякой злости, зато с огромной печалью в голосе. – Я вас всех ненавижу.

Маша только головой качнула.

- Замечательно начинается утро.

За то, что Харламов может заблудиться на улицах их маленького городка, Маша не переживала. И если Стаса вчера ждала, поглядывая в окно, то Дима просто появился и позвонил в дверь квартиры. И это почему-то было правильным и понятным. Он ни разу не позвонил ей по дороге, не спрашивал, где свернуть. Он даже адрес не спросил, просто приехал и позвонил в дверь. А Маша кинулась к кухонному окну, глянуть вниз. Машина Харламова стояла у подъезда, и она только увидев её, поверила в то, что он на самом деле приехал, чтобы ей помочь. Или не ей? Или, вообще, не помочь, а преследуя свои какие-то цели?

Раздумывать о тайных целях Дмитрия Харламова можно было бесконечно, но что-то Маше подсказывало, что она всё равно бы не разгадала его замыслы. Поэтому лучше выкинуть из головы лишние мысли и поторопиться открыть ему дверь.

- Я был в полиции, - сообщил он ей с порога, без всякого намёка на приветливость. Вошёл в квартиру и на Машу уставился.

- Уже?

- Я мимо ехал.

Маша от него отступила на пару шагов, так, на всякий случай. Тоже Диму разглядывала. Между прочим, впервые видела его не в костюме, а одетого весьма демократично, в джинсы и футболку. И впервые после того, как ушла от него утром. Тоже неловкость, но, видимо, тревожащая лишь её душу.

- Ты завтракать будешь?

- Конечно, буду, - удивился он, разуваясь. – Я с пяти утра за рулём.

- Я не просила…

- Мань, не начинай. Я уже приехал, хватит мне гордыню демонстрировать.

Она обернулась к нему в тесном коридорчике. Харламов среагировать не успел, сделал ещё шаг, и они оказались нос к носу. То есть, Маше пришлось нос задрать, чтобы попытаться быть с Дмитрием Александровичем на одном уровне, что она и сделала.

- Ты можешь быть немного более корректным? Это дом моих родителей.

- К ним корректным или к тебе?

- Ко всем.

Дима загадочно улыбнулся.

- Раз ты просишь…

- Вообще, я требую. Уважения. К себе.

- А я тебя уважаю. – Он смотрел ей в лицо и усмехался. По-особенному усмехался, и по-особенному смотрел, и Маша почувствовала, что у неё явственно и уже знакомо засосало под ложечкой. Харламов руку протянул, просто коснулся её талии, прикосновение было лёгким, но с явным умыслом, который Маша уловила и физически ощутила. Поторопилась отступить.

На кухне их ждали родители. Не вышли навстречу, как вчера со Стасом, наоборот, казались серьёзными и сосредоточенными. Они явно ждали появления гениального адвоката, который поможет, решит, рассудит. И Маша подозревала, что родители могут всерьёз удивиться, когда познакомятся с Харламовым лично.

- Мы очень благодарны, что вы решили нам помочь, - сказала Галина Ивановна, когда Харламов знакомился за руку с Машиным отцом. – Приехали специально…

- У меня была причина, - признался Дима, кинул на Машу быстрый взгляд.

Павел Викторович тоже на дочь посмотрел, но Маша поспешила отвернуться к плите. Чайник на газ поставила, и вдруг осознала, что собирается готовить Харламову завтрак, впервые, и это на глазах родителей. А Дима ещё и посматривает на неё весело и со значением. Это его любимая манера – самому потешаться над людьми, при этом с загадочным выражением на лице.

- Я сейчас заезжал в ваше районное отделение полиции, правда, участкового не застал. Сказали, что он будет позже. Но этот Голиков сидит у них в камере.

Маша обернулась.

- Правда?

Харламов присел на стул у окна, руки на груди сложил. И задумался в своей привычной манере. По сторонам не смотрел, родителям успокаивающих нотаций не читал, он думал о деле. Даже волосы взъерошил.

- Вы так быстро всё узнали? – Галина Ивановна всерьёз поразилась.

Харламов же носом дёрнул.

- Это самое простое. К тому же, мужики там неплохие оказались, сами всё рассказали. – Он поднял глаза на Машу. – Говорят, приходила вчера, заступница, печалилась. Ну, как не помочь?

- Я не заступница, - возмутилась Маша, - я адвокат.

- Ты адвокат, - подтвердил Харламов, и деловито покивал.

Павел Викторович неожиданно усмехнулся, видимо, отреагировав на его тон.

А Дима продолжил:

- Я попросил не допрашивать его без нас. Послушаем сами, понаблюдаем. Но, господа родители, - Маша после такого обращения, глаза закатила, но всем было не до неё и её реакций, - вам надо решить, что вы в итоге хотите получить. Думаю, Маша вам картинку нарисовала. И она совсем не радужная.

Галина Ивановна присела за стол напротив Харламова, взглянула на того печально, но как на последнее возможное спасение. И принялась жаловаться, чему Маша, если честно, совсем не порадовалась.

- Дмитрий Александрович, не знаю даже, как объяснить. Она ведь такой хорошей девочкой росла. Да, она не Маша, к учёбе всегда прохладно относилась, уроки из-под палки делала, но ведь это не важно?

- Мама, что ты говоришь? – постаралась остановить жалобы Маша. – Дмитрию Александровичу это совсем не интересно.

Харламов же Галине Ивановне кивнул.

- Интересно. Это моя работа.

Маша головой качнула. Выложила на тарелку яичницу и гренки, и поставила её перед Димой. Чашка с кофе, вилка, салфетка – Харламов всё принял, поддакивая исповеди Машиной мамы. На саму Машу не отвлекался.

- А тут этот Голиков, будь он не ладен! Они ведь даже не встречались! Она всё скрывала, а потом вот такой сюрприз!

- Да уж, сюрприз так сюрприз.

Дима ел и думал, потом на Павла Викторовича посмотрел.

- Вы с Голиковым лично в эти дни не разговаривали?

- Я? Нет.

- Вообще, не встречались?

- А где с ним встретишься? Его Светка, наверное, предупредила, вот он и смылся от греха. А я хотел!.. Я бы этому сучонку!..

- Папа! – шикнула на отца Маша. Он замолк, но дышал тяжело, словно, кинулся стометровку бежать, а его неожиданно остановили.

- Это хорошо, что не встречались, - сказал Дима, не отвлекаясь от еды. – То есть, он знал, что в его адрес могут последовать обвинения, и сбежал. А не потому, что ему угрожали.

- Я ему не угрожал. Я бы его убил!

- Вот этого не надо. Но давайте вернёмся к насущной проблеме. В конце концов, дело сделано и нужно что-то решить с результатом. – Дима на Машу взглянул. – Сестры твоей дома нет?

- В магазин ушла.

- Хорошо. Тогда давайте напрямую, без неё. – Харламов рот салфеткой вытер, допил кофе. Потом посмотрел на всех по очереди. – Вы чего хотите? Только не отрываясь от реальности. Исходя из возможностей.

Маша посмотрела на примолкших, растерянных родителей. Те на Харламова смотрели, как крестьяне на дракона. С ужасом и оттенком благоговения. Поэтому она решила сама уточнить:

- Дим, что ты имеешь в виду?

Тот руками развёл.

- Мань, прекращай мыслить эмоциями и включай мозги, - без обиняков попросил он. – На фоне того, что твоя сестра скоро станет мамой, выхода из ситуации три. Первый: мы оставляем всё так, как есть, потому что мы не докажем совращение. И ты это понимаешь сама. Второй: у вас появляется зять. Обдумайте этот вариант. Понимаю, что не фонтан, но… обсудить стоит. Женится, признает ребёнка, при разводе будет платить алименты. Это можно устроить. Ну, и третий, если уж очень хочется отомстить, что я понимаю и принимаю: это посадить поганца.