Как и ожидалось, ничего толкового добиться в полиции не удалось. Воскресенье, на месте только дежурные оперативники, у участкового законный выходной, а дежурный лейтенант ни про какие заявления, к нему не относящиеся, ничего не знал. Но с Машей поговорили, со всей терпеливостью, которая появилась в представителях власти после того, как она предъявила удостоверение адвоката, и посоветовали вернуться завтра утром. И если будет необходимость, обратиться сразу к начальнику отделения.

- Хотя, что он сделает? – хмыкнули оперативники и между собой переглянулись. Они оказались неплохими мужиками, и отнеслись к ситуации с пониманием. Но только руками развели.

Маша провела в их кабинете больше получаса, сидела на неудобном стуле, слушала их, говорила сама, но это ни к чему не вело, и все это понимали.

- По крайней мере, его нужно найти, - сказала она в ответ на скептические рассуждения. – Заявление есть, факт преступления на лицо. А он спокойно гуляет по району.

- Во-первых, где он гуляет ещё непонятно. Может, его и в городе давно нет. И к тому же, факт преступления, на который вы, Мария, намекаете, ещё доказать надо.

Маша недовольно поджала губы, но не согласиться с доводом не могла. А оперативник помоложе ещё и масла в огонь подлил.

- Как сейчас докажешь, что он отец? Он откажется и всё. Скажет: не было меня рядом с этой малолеткой.

Маша выразительно глянула, и молодой мужчина лет тридцати, рыжий и улыбчивый, скроил виноватую физиономию.

- Извини. Но сама посуди, это она говорит, что он отец. А его нет. На основании чего мы должны его разыскивать?

- Да и надо ли оно тебе? Точнее, твоей сестре.

- Ей-то как раз надо, - с печалью в голосе проговорила Маша. И повторила мамины слова: - Не знаю что делать. А если заявлению уже дали ход?

- Может быть. Хотя, вряд ли. Денисов не слишком любит такие разборки. Потом ведь реально не придумаешь, куда это дело заткнуть.

- Бывают, знаешь, какие персонажи? Приходят, заявление подают, через два дня забирают, а через неделю с проломленной башкой возвращаются и опять пишут. И так по кругу.

- Я знаю, - сказала Маша. – Я в городской адвокатуре работаю.

- Тогда что тебе объяснять. Чаю хочешь?

Она головой покачала. Поднялась.

- Спасибо. Хотя бы не выгнали.

- Толку тебя выгонять. Ты завтра вернёшься, по глазам вижу.

Маша улыбнулась.

- Скорее всего. – Прежде чем выйти из кабинета, помедлила, раздумывая. Потом спросила: - А где участковый живёт? На этой территории?

- Хочешь к Денисову домой наведаться?

- Хочу выяснить, чего мне завтра ждать.

Адресом Машу не побаловали, но дали номер телефона нового участкового. Тот, как и рассказывал отец, оказался человеком молодым и энергичным, и занимаемая должность и нудные обязанности его интересовали не сильно. К делу новый участковый подходил весьма формально, но при этом действовал чётко по букве закона. Явно планировал впечатлить начальство и должность районного участкового перешагнуть без всякого сожаления. На звонок Маши он откликнулся, и после некоторых усилий и уговоров с её стороны, согласился встретиться в свой законный выходной. Правда, торопиться на работу не собирался, и домой не пригласил, но через час Маша смогла встретиться с ним в парке неподалёку. Молодой симпатичный мужчина спортивного телосложения не подошёл к ней, он подбежал, прервав пробежку. Приличный спортивный костюм, фирменные кроссовки, смарт-браслет на запястье. На их бывшего участкового, которого Маша помнила с детства, грузного и серьёзного мужчину с кустистыми бровями, похож совсем не был. Александр Денисов, так звали нового представителя власти их микрорайона, внешне походил на шпиона из голливудского блокбастера, в такого вполне можно было влюбиться с первого взгляда и навсегда. И совершенно ясно, что подобная работа не для него. Какой из него участковый?

- Вы Маша?

Он остановился перед ней, руки в бока упёр, пытался справиться с дыханием. А Маша в это время его разглядывала, надо сказать, что на некоторое время откровенно позабыла, для чего просила о встрече, и что Александр Михайлович сделал ей одолжение, согласившись на короткий разговор. А она его разглядывала, впитывая его образ. А Александр Михайлович, по всей видимости, прекрасно знал, какое впечатление способен производить на женщин, потому что в какой-то момент откровенно усмехнулся. Эта усмешка Машу из ступора и вывела. Она смущённо кашлянула и кивнула.

- Да, я Маша. Спасибо, что уделили мне несколько минут. – И чтобы как-то оправдать свой ступор, призналась: - Стереотипное мышление. Подсознательно ожидала увидеть продолжение Сергеича.

Денисов посмеялся.

- Да, уже знакомо. Давайте прогуляемся, не хочу останавливаться.

Маша кивнула, направилась с ним по длинной аллее.

- Так что именно вы хотите мне сказать, Маша? Вчера я разговаривал с вашей мамой… Она ведь ваша мама?

- Да. Она написала заявление на этого Голикова.

- Написала, - согласился Денисов. – Я его принял, по всей форме.

- И что? Уже дали ему ход?

- Я его зарегистрировал. – Денисов кинул на Машу взгляд, причём взгляд был оценивающим. Теперь он к ней присматривался. – Не должен был?

- Понятия не имею. Александр Михайлович…

- Саша.

- Саша, - не стала спорить она, - вы же участковый, расскажите мне об этом Голикове. Чего ждать?

- То, что мне есть, что о нём поведать, уже плохо. Да?

- Это точно.

Он руками развёл.

- Не назову его бандитом или преступником, молод он ещё для этого, но личность в районе известная. Хулиган, несколько раз замечен в серьёзных драках, даже в угоне подозревался.

- Наркоман?

- Не замечен. Но всё я знать не могу. Я здесь только полгода, если честно. Но Сергеич, уходя, мне всю свою базу передал. Если понимаете о чём я.

- Понимаю. Я адвокат.

- Серьёзно? – Денисов заметно заинтересовался. – Где учились?

- В Нижнем. Там и работаю.

- Понятно. Покинули отчий дом.

Он явно с ней заигрывал. Маша головой покачала.

- Сейчас не обо мне речь. К сожалению.

Денисов сунул руки в карманы спортивных штанов.

- Я не знаю чем вам помочь, Маша. Я принял заявление вашей мамы, обязан был это сделать, и Голикова мы найдём, допросим. Но что ещё мы можем сделать?

- Я всё понимаю. Доказать будет очень трудно.

- Трудно. И я не уверен, что вашей сестре это нужно. Он не педофил, он… местный остолоп. Соблазнивший девочку. Конечно, это совращение. И это статья, вы правы. Но огласка…

- Света не даст никаких показаний, я уверена.

- А то и заявит, что соврала, и это не он. Были такие случаи.

- Но заявление…

- Заявлению мы ход дадим. Найдём Голикова, допросим, но в остальном… Ничего не могу обещать.

- Да что тут обещать, - пробормотала Маша себе под нос. Они дошли до конца аллеи, Маша остановилась и повернулась к Денисову. Благодарно тому улыбнулась. – Спасибо вам, Саша. Думаю, ещё увидимся.

- Вот этому буду рад. Искренне.

Денисов ослепительно улыбнулся, простился и поспешил по аллее, а Маша всё-таки задержалась, глядя ему вслед. И даже проговорила негромко:

- Бегите, Саша, бегите.

А он взял и оглянулся через плечо. Маша задохнулась от неловкости, повернулась и пошла прочь. И ничего особенного в её удивлении нет. Вы когда-нибудь видели такого участкового? Она представить не могла, что подобное возможно. Это даже чуточку несправедливо.

Дома её мама встретила. Света, как оказалось, снова заперлась в своей комнате, не желая никого видеть. Наверное, это нежелание казалось ей очень взрослым и продуманным, она продолжала настаивать на своём, и этот безмолвный протест считала продуманным. Для всех остальных это было передышкой и временем для обдумывания новых доводов. Которые Свете были не нужны.

- Что-нибудь узнала? – спросила Галина Ивановна.

- Ничего хорошего, мама.

Галина Ивановна руками всплеснула, повторила за дочерью:

- Ничего хорошего. А я и не жду ничего хорошего, уже не жду.

- Мама, не впадай в отчаяние. Где папа?

- В магазин пошёл. В этой квартире все задыхаются.

Маша прошла на кухню, налила себе воды. Сказала:

- Я так понимаю, что вопрос о ребёнке не стоит. Она будет рожать.

- А что делать? На таком сроке? Маша, она ведь специально молчала, ты понимаешь? – Маша кивнула. А Галина Ивановна продолжала возмущаться, правда, вполголоса. – Эта дурочка решила, что он на ней женится. Из-за ребёнка. Это ведь уму непостижимо!

- Мама, - Маша взглянула на неё в упор, - вряд ли мы сможем доказать факт совращения.

- Как это? А беременность?

- Для этого нужно провести анализ ДНК, а для этого нужно его согласие. Или предписание суда. А для суда нужны доказательства.

- Да что ж это за законы такие? – Галина Ивановна смотрела на старшую дочь в полной растерянности, Маше даже неудобно стало. Она пожала плечами.

- Вот такие законы. Единственная возможность – это Светкины показания. А она их не даст. Ты ведь это понимаешь?

Галина Ивановна вздохнула, на стул присела.

- И что делать, Маша? Нам с отцом что, в ножки ему поклониться? За то, что он нам ребёнка испортил?

- Я не знаю, мама. Если бы не беременность, я бы сказала, что всё пройдёт. Любовь её пройдёт, а так…

Телефон зазвонил так неожиданно, что Маша вздрогнула. Достала его из кармана, взглянула на экран и мысленно ругнулась. Сейчас ей не хотелось со Стасом общаться, поэтому вызов она отклонила. Мама наблюдала за ней. А когда Маша убрала телефон обратно в карман, спросила: