Сьюзен Кинг - Заклятие ворона

Из горла Рори вырвалось грубое проклятие. Он сделал было шаг, но острие кинжала Дункана кольнуло его в спину.

– И этому человеку ты тоже не причинишь вреда, – звонко и отчетливо добавила Элспет. – Это Дункан Макрей, королевский адвокат! Даже ты, Рори Макдональд, не посмеешь пойти против власти.

– Макрей! – Крик скорее напоминал рев животного, чем человеческую речь. Раздувая ноздри, задыхаясь от ярости, Рори стрельнул в Дункана взглядом и злобно плюнул в его сторону. Дункан, борясь с собственным гневом, смотрел на него молча, ровно, не отводя глаз.

Рори вдруг извернулся, поднырнул под руку Дункана и бросился бежать. Дункан кинулся было за ним, но Элспет догнала его и схватила за руку:

– Пусть убирается!

Дункан оглянулся на девушку в изумлении, но прекратил погоню.

Мгновение спустя Рори уже вскочил на лошадь, взмахнул поводьями и умчался прочь. Цокот копыт заглушил внезапный разряд грома.

Тяжело дыша, Элспет вскинула голову к Дункану.

– Нужно было его убить, малышка. Нам было бы спокойнее.

– Я очень хотела, чтобы ты это сделал, – призналась она, – но испугалась.

– Испугалась? Чего?

– Если бы ты его убил, то, возможно, подписал бы себе смертный приговор. Рори – племянник Джона Макдональда, а ты королевский посол в восточной Шотландии. Тебя предали бы суду и казнили!

Дункан вздохнул. Все верно. Так оно и было бы. Увидев, как встревожена девушка, он взял ее руку.

– Успокойся. Не нужно волноваться, – шепнул он. – Ничего со мной не случится. – Раскаты грома звучали все чаще, все сильнее. Шквальный ветер безжалостно рвал их накидки, пытался сбить с ног. Дункан глянул в небо. – Гроза – вот что сейчас страшнее. Нужно где-нибудь спрятаться.

Элспет, кивнув, потянула его за руку:

– Туда!

Они побежали через лес, вниз по склону. Ветвистая молния, расколов небеса, ушла в землю чуть впереди них. Первые тяжелые холодные капли косо полетели в лицо.

– Туда! – перекрикивая ветер, повторила Элспет.

Страшный грохот вновь разорвал небеса, ослепительной белизны молния сверкнула над долиной. Через несколько секунд Дункан и Элспет уже мчались сквозь плотную завесу дождя. Увидев меж деревьев камышовую крышу маленькой хижины, Дункан поспешил к ней.

Дверь оказалась незапертой и легко распахнулась. Дункан втолкнул девушку внутрь, захлопнул дверь, прислонился к ней, задыхаясь от бега, – и лишь тогда обвел взглядом комнатку, выискивая хозяина. Вот уж, должно быть, кто удивлен неожиданному появлению гостей.

– Здесь никто не живет, – словно угадав его мысли, сказала Элспет. – Это пристанище для пастухов на случай непогоды. – Тыльной стороной ладони она вытерла лицо, смахнула прилипшую ко лбу мокрую прядь. – Можно разжечь огонь. И одеяла здесь наверняка найдутся.

Дункан кивнул, не отходя от двери и спиной чувствуя, как она содрогается от мощных порывов ветра, осмотрел хижину. Сполохи молний освещали убогое сырое помещение сквозь оконце под крышей; в центре земляного пола чернел обложенный камнями холодный очаг.

Очередная молния залила комнату мертвенным светом. Элспет прошла к деревянному сундуку, открыла его и вынула сложенные стопкой накидки. Гроза швырнула в оконце пригоршню капель с такой неистовой силой, что ледяные брызги долетели даже до Дункана.

Элспет пересекла комнатку, захлопнула ставни и закрепила кожаную петлю на крючке. Теперь синеватый свет молний проникал лишь сквозь щели в двери и ставнях.

Не поворачиваясь к Дункану, Элспет отстегнула брошь на плече, развернула свою длинную накидку. Холщовая сорочка казалась в полумраке бледным пятном; длинные стройные ноги влажно блестели. Набросив на плечи одно одеяло, второе она кинула Дункану, а насквозь промокшую накидку разложила на столе.

– У тебя тоже мокрая накидка, – сказала Элспет. – Пусть подсохнет, а ты пока закутайся в одеяло.

Дункан отошел наконец от двери, расстегнул пояс и сбросил накидку; затем снял и ботинки, оставшись лишь в длинной рубахе. Завернувшись в одеяло, пахнущее плесенью и дымом, он тоже, как и Элспет, расстелил свою накидку на столе.

Элспет присела у очага с двумя палочками в руках и попыталась зажечь огонь. Через несколько минут она сдалась:

– Ничего не выходит!

– Дай-ка я попробую. – Дункан вынул из ножен свой кинжал, устроился на земле рядом с девушкой и взял палочки из тоненьких, чуть дрожащих от холода пальцев.

Еще когда Дункан был ребенком, отец научил его добывать огонь самым древним способом. Прежде всего нужно получше заточить вертикальную палочку… Несколькими ловкими движениями он справился с этой задачей, затем пристроил острый конец в углубление другой палочки и принялся терпеливо вращать в ладонях.

Вскоре из углубления поднялась струйка дыма. Крошечной золотой звездочкой зажглась первая искра… У Дункана заныло сердце. Как был доволен отец всякий раз, когда его сыну удавалось самостоятельно разжечь огонь!

Элспет улыбнулась. В золотистом слабом свете трепетного огня мелькнула и исчезла очаровательная ямочка на ее щеке.

– Там, в углу, сложен торф. – Девушка прошла к противоположной стене и, вернувшись с несколькими кусками торфа, вывалила их в обложенный камнями круг очага. Дункан поджег один из брикетов, подул осторожно, прикрывая ладонями едва теплящийся огонек. Пламя перекинулось на торф, брикет с треском вспыхнул, едкий дымок защекотал ноздри, защипал глаза, уплывая вверх, в щель под крышей.

Поудобнее устроившись на земле, Дункан вытянул руки к огню. Оба молчали, прислушиваясь к завыванию ветра и методичному стуку дождевых капель по камышовой крыше. Элспет вздрогнула и съежилась, когда сверкнула ослепительная молния, а вслед за ней хижину сотряс мощный разряд грома.

– Скоро закончится, – подбодрил девушку Дункан. – Такие грозы долго не длятся.

– Я боюсь за братьев. Интересно, они смогли где-нибудь укрыться? – пробормотала Элспет. Последние слова почти заглушил очередной раскат грома.

– Думаю, они успели вернуться в замок до грозы. А вот Рори наверняка попал в самое пекло.

Элспет кивнула. Пламя очага плясало янтарными бликами на нежной коже девичьих щек, вспыхивало золотом в завитках надо лбом.

– Нужно иметь отважную душу, чтобы столкнуться с ним, как это сделала ты.

– Я страшно разозлилась. Да и ты был рядом. Защитил бы, если бы нужно было.

– Почему ты сказала: «Это тебе за Беток»? – спросил Дункан.

Элспет опустила глаза.

– Он как-то напал на нее… – едва слышно шепнула девушка.

Дункан понимающе кивнул:

– Ты оставила ему хорошую отметину. И напугала проклятием. Он сбежал от тебя, я тут ни при чем.

Она искоса взглянула на Дункана. В прозрачных глазах вспыхнуло отражение золотого огня.

– Я видела – ты готов был перерезать ему горло. У тебя даже рука дрожала, но ты сдержался. Мне раньше казалось, что длиннополые все, как один: выращены среди книг, вскормлены чернилами и бумагой. А ты… ты умеешь выслеживать дичь и зверя, знаешь, что такое ночные набеги, способен справиться даже с таким врагом, как Рори.

Дункан спрятал усмешку:

– Не все длиннополые одинаковы. Тот, что перед тобой, видел в жизни не одни лишь библиотеки да залы суда. Я жил по обе стороны закона. Я знаком и с одними шотландцами, и с другими.

Элспет удивленно склонила к плечу голову.

– Как это – и с одними, и с другими?

– В низине горцев называют дикими шотландцами. Ну а горцы, в свою очередь, жителей нижней Шотландии зовут домашними.

– А ты?

– Что – я? – Дункан откинулся назад, опираясь на локоть и вытянув босые ноги к очагу.

– Ты тоже… «домашний»?

– В определенном смысле. В Эдинбурге у меня есть дом, вернее, квартира, и есть женщина, которая ведет хозяйство.

Элспет резко отвернулась:

– А-а… Понятно.

Дункан ухмыльнулся. Ничего ей не понятно… но она ревновала, и эта ревность была ему приятна.

– Моей экономке как минимум сто лет; она дальняя родственница моей матери. А ты подумала, что я женат?

Элспет безразлично передернула плечами, но даже в тускловатом свете очага Дункан заметил, как вспыхнули ее щеки.

– У тебя ведь дар видения. Что, разве он тебе не подсказал?

– Не все так просто, особенно с тобой. Тебя я плохо знаю.

Дункан едва не рассмеялся. Да, Элспет, похоже, знала его лучше, чем кто-либо другой! Ему вспомнились слова девушки о шраме, оставленном ударом Макдональда. Впрочем, решил Дункан, об этом лучше помолчать.

– В первую же нашу встречу ты предсказала мне ужасную судьбу. И продолжаешь стращать меня ею.

– А ты не слушаешь, даже после того, как я рассказала все, что открыло мне видение. – Она помолчала. – Я не стращаю. Во мне нет злости. Только тревога за тебя.

Дункан вскинул брови:

– Тревога? Так это тревожась за меня, ты набросилась однажды с кинжалом и треснула дверью по носу в другой раз? Благодарю покорно за такую тревогу, малышка. Даже заклятый враг – и тот был бы ко мне добрее.

Элспет зарделась, как маков цвет.

– Это все мой характер.

– Да уж. Я бы даже сказал – норов. Головка золотая, но горячая. – Он протянул к ней руку вверх ладонью, пошевелил длинными пальцами. – Ну-ка, погадай мне. Вот увидишь, что я проживу еще долго-долго. Может, тогда ты успокоишься?

Элспет отдернула руку:

– Я тебе не египтянка, чтобы предсказывать судьбу по линиям руки. Я не вызываю видения. Они сами приходят ко мне.

– Ты что же, не гадаешь на костях, камнях и тому подобном?

– У Беток тоже есть дар, но она использует в гаданиях и кости, и воду, и огонь. Она и меня научила, но я… я чаще просто жду, когда мне будет видение. Иногда, бывает, я вижу прошлое человека или ощущаю близкую опасность. – Она пожала плечами. – Это трудно объяснить. Но настоящее видение всегда приходит неожиданно и ощущается очень остро.