Невероятно.

Ничего похожего он до сих пор не испытывал. Будь это всего лишь физическое желание, хорошо знакомая и легко объяснимая тяга здорового сильного мужчины к красивой женщине – все было бы понятно. Дункан не сумел бы выразить словами то, что он чувствовал к Элспет, но одно знал точно: страсть – лишь малая толика его головокружительного, фантастического влечения.

Элспет его завораживает… вот, пожалуй, самое подходящее слово. Их связывают невидимые, но прочные нити, он кожей ощущает ее присутствие; музыка нежного голоса проникает ему в душу. Уверенность девушки, что она способна предугадывать будущее – его будущее – если и не тревожит, то будит любопытство. Наблюдая за Элспет все эти дни, он понял, что она смела и вместе с тем трогательно-беззащитна, наделена от бога тонким умом, но и невообразимым упрямством. Он успел познакомиться и с восхитительным чувством юмора этой девушки, и с ее неистовым нравом… А еще он узнал сладостный вкус ее губ.

Что и говорить… Знакомство с Элспет Фрейзер стало самой непредвиденной и самой интригующей частью поездки в Гленран.

Соединившие их незримые нити с каждой минутой все крепнут. Будь Элспет природным магнитом, он сравнил бы самого себя с отколовшейся половинкой того же камня… Точно божественная рука, вначале разделив целое, теперь вновь складывала две половинки. Повернет одной стороной – и ему хочется бежать из Гленрана, от Элспет. Повернет другой – и вот уже, кажется, никакой силой не оторвать его от этой девушки.

Каскад золотистых волос, сердитая морщинка меж тонких бровей, смешливая ямочка на одной щеке – все в ней очаровывало и манило Дункана. Верность Элспет своему клану, ее отвага и открытость вызывали уважение. Он пытался понять, что же это происходит между ними, но всякий раз терпел крах. Одного ее взгляда было довольно, чтобы магнит вновь пришел в действие…

Влечение к Элспет никак не вписывалось в планы Дункана; он покинул горы Шотландии, создал для себя размеренную жизнь, к которой уже привык. Много лет назад, хватив неприятностей, решил, что на его долю достаточно, – и отступил. Его жизнь была безопасна, упорядоченна, защищена от неожиданностей… хотя и пресна для человека, выросшего в гуще борьбы и опасности.

Пальцы Дункана добела сошлись на поводьях, прорезавшая лоб морщина казалась отражением замкнутости Элспет.

Чувства к этой девушке возникли нежданно… и решительно, решительно ни к чему не приведут. А значит, выход один.

Получить на документе нужные подписи и уехать из Гленрана. Все. Никаких лишних привязанностей. Вообще ничего лишнего.

Элспет вдруг оглянулась, стрельнула из-под насупленных бровей недовольным взглядом и почти полетела вперед. До сих пор двигавшийся не спеша – из опасения за раненое копыто Лазайра – Дункан тоже ускорил шаг.

Лет десять или даже больше тому назад, такой же юный, как сейчас Фрейзеры, проводя время в набегах со своими кузенами Керрами, Дункан не чуждался и мимолетных, но страстных связей с красивыми женщинами. Одна темноглазая девушка тронула его настолько, что он готов был жениться. И женился бы – пусть не из любви, так из благодарности… Она умела доставлять наслаждение его телу, а душу радовала добротой и непритязательным нравом. Но горячка унесла ее жизнь, и с тех пор Дункану не встречалась женщина, с которой хотелось бы провести больше одной – двух ночей.

И даже с той милой темноглазой девушкой его никогда не захлестывала волна пульсирующего жара, где страсть, нежность и разум сливались воедино.

Лазайр вдруг споткнулся, захромал сильнее, почти остановился.

– Ну-ну, мой хороший, потерпи еще немного, – пробормотал Дункан, нагибаясь к поврежденному копыту лошади. – Элспет! – окликнул он несколько секунд спустя. Элспет… Это имя звучало музыкой, сладостными звуками рвалось с губ. Ему хотелось повторять его снова и снова.

– В чем дело? – недовольно отозвалась девушка.

– Лазайр устал. Давай передохнем.

Увидев у журчащего неподалеку ручья раскидистое дерево, Дункан потянул коня к берегу и заставил зайти в ледяную воду. Подошла Элспет, с нежностью погладила животное, заговорила тихонько, уговаривая Лазайра подержать больное копыто в ручье.

Бросив поводья, Дункан сделал несколько шагов, прислонился к искривленному растрескавшемуся стволу, откинул голову. Сплетение веток и темно-зеленых широких листьев нависало над ним, заслоняя облачное небо. Дункану еще не доводилось видеть столь громадного тиса, неохватного, протянувшего ветви чуть ли не к небу, с причудливо изогнутым и расщепленным стволом.

Элспет тоже поднялась на берег, пристроилась на траве, опираясь на локоть.

– Говорят, этому тису многие сотни лет, – задумчиво вглядываясь в зеленую крону, произнесла она. – Вон, видишь, в середине ствола трещина. Старое дерево дало новую жизнь.

Теперь и Дункан заметил, что раздвоенный, искореженный ствол дерева был, по сути, не одним, а двумя стволами: древний тис тянулся ввысь молодым побегом.

– Новое дерево растет прямо из сердца старого, – продолжала Элспет. – Потому-то мы, Фрейзеры, и выбрали тис эмблемой своего клана.

Дункан подобрал с земли веточку с несколькими листочками, повертел в руках, вспоминая легенды о деревьях, которые слышал в детстве.

– Тисовое дерево возрождается снова и снова, верно? Так же, как возродились за последние двадцать лет Фрейзеры.

Девушка кивнула:

– Сотни Фрейзеров погибли от рук Макдональдов в битве при Лох-Лочи. Но мы жизнелюбивы, как и тис. Макдональдам нас не уничтожить. – Она нахмурилась. – Но они получили послание, из-за которого вражда может вспыхнуть с новой силой.

Дункан тоже кивнул в ответ:

– Я сам составил письмо к Макдональдам. Твоя помолвка с Рори разорвана. Хью подтвердил отказ.

Элспет склонила голову набок; отливающая золотом коса закачалась у плеча.

– Хью сказал… это ты предложил послать письмо. Спасибо. Я рада, что с этим покончено.

– Теперь ты можешь выходить замуж за того, кто тебе по душе. – Его собственную душу как ножом полоснуло от этих слов. Дункан опустил взгляд, потер веточку тиса, вдохнув острый смолистый аромат.

Элспет вскинула глаза – точно серебряный дождь пролился на него – и тут же отвернулась:

– Ты помог мне, Дункан Макрей, а сам заработал смертельных врагов.

– Неужели?

– Роберт страшно разозлился. Ты ведь служишь королеве, в твоих руках большая власть, чем у него. К тому же Роберт терпеть не может признавать свои ошибки.

– Ну, письмо-то он подписал. Хоть и кривился, но возражать не осмелился. Он тоже юрист, Элспет, а значит, должен уважать закон.

Она пожала плечами:

– Ты его почти не знаешь, а я с Робертом выросла. Он на время затаится. Возможно, даже сделает вид, что смирился. Но обиды не забудет. Только я о другом… У тебя, Дункан Макрей, появился враг куда опаснее Роберта.

– То есть?

– В конце письма стоит и твоя подпись. Узнай Макдональды, что ты живешь в Гленране, наверняка попытаются отомстить. Не думаю, что их остановит то, что ты посланец короны. Рори жесток и злопамятен. Твое письмо приведет его в бешенство.

– Что ж, выходит, новых врагов я не заработал, – спокойно отозвался Дункан.

Недоуменная морщинка перерезала лоб девушки.

– Что мог не поделить королевский законник с горным кланом?

– Я же Макрей, не забыла? Мой клан враждует с Макдональдами десятки, если не сотни лет.

Ее пристальный взгляд, казалось, проник ему в самую душу.

– Твое сердце страдает, Дункан Макрей, – помолчав, сказала девушка. – Зажили раны на теле, но не на сердце.

– Ты о чем? – По спине у него пробежал холодок.

Ее глаза потемнели… точно грозовая туча затянула доселе прозрачное небо.

– На спине твоей и на груди я чувствую боль. Утихшую, но не забытую. Ты пострадал от руки Макдональда. Рана зажила… но гнев и ненависть все еще владеют тобой. Ты много потерял в тот тяжкий день.

Дункан, хоть и не выдал себя, на самом деле был потрясен.

– Не я один пострадал, – пряча изумление, выдавил он. – В моем клане у многих на теле раны, нанесенные кем-нибудь из Макдональдов. – Дункан взглянул на Лазайра – тот щипал траву под деревом. – Пора. Далеко еще до твоей знахарки?

Одним неуловимо-гибким движением Элспет поднялась с земли.

– Теперь совсем близко. Вверх по холму и в долину. Там проходит граница земель Гленрана. – Она подошла к лошади и взяла поводья.

Дункан тоже встал, потянулся – да так и застыл с раскинутыми в стороны руками. Давно заживший зигзагообразный шрам, перечеркнувший его ребра под левой рукой, от груди до спины, вдруг дал о себе знать. Сдвинув брови, Дункан хмуро следил, как Элспет ведет Лазайра к соседнему холму.

Она не могла знать о шраме, это точно. Правда, она видела его без рубашки, но оба раза в кромешной тьме. Глубокая и очень серьезная рана едва не свела его в могилу, но за столько лет следы от нее поблекли… Дункан помрачнел.

Этот удар когда-то нанес ему один из Макдональдов.

ГЛАВА 10

– Ну, допивайте, и я взгляну на лошадь, – сказала Беток. Элспет кивнула, мелкими глотками прихлебывая холодный эль. Из-под полуопущенных ресниц посмотрела на Дункана. Они сидели во дворе, на поросшем травой куске торфа, который заменял Беток скамью.

Дункан осушил и отставил свою кружку, поднялся и теперь ждал, прислонившись к стене и скрестив на груди руки. Он смотрел, как малышка Айрик играет со смешным голенастым ягненком, спасенным из болота. А Элспет, глядя на него, гадала, о чем сейчас думает Дункан Макрей.

На подходе к дому она улучила момент, чтобы предупредить законника о дочурке Магнуса, которая после смерти матери живет у Беток, своей бабушки. Макрей удивленно повел бровью – и только. Он вообще, как отметила Элспет, умел хранить молчание и слушать, когда нужно. Даже понимая, что для юриста это качество вполне естественно, девушка оценила его уважительное отношение. О чем бы она ни говорила, Макрей весь обращался в слух, устремив на нее серьезный, вдумчивый взгляд синих глаз. И тогда ей казалось, что он видит лишь ее, вслушивается лишь в ее слова. Восхитительное ощущение. В такие мгновения у Элспет кружилась голова, как от глотка старого вина.