Закрывая файл, он набрал ряд чисел на телефоне и передал изменения в планах партнеру Евы: зеркало по-прежнему было в приоритете, но приложить все усилия, чтобы доставить г-жу С. Джеймс живой.

Ему бы понравилось взламывать и изучать ее. Он не был заинтригован женщиной уже очень долгое время.

Он делал бы это на глазах у Келтара, когда он в бессилии будет наблюдать, вися высоко на стене лаборатории.

– О, теперь это не сработает, – сказала Джесси категорически, когда Кейон вышел из ванной. Она спрыгнула с кровати и отошла от него на безопасное расстояние, поближе к окну. Сидеть на кровати в комнате рядом с этим мужчиной ей казалось легкомысленным.

– Ты вернешься в ванную и оденешься, – распорядилась она.

Забавно, она только что делала ставки, в каком виде архаичный Горец выйдет: одетый в клетчатую юбку и скромный, в полотенце и полускромный, или «в чем мать родила» и хищно подкрадывающийся.

Она выбрала «в чем мать родила». И она задолжала себе пять долларов.

Он положил свои набедренные ножны и кинжал, украшенный драгоценными камнями на письменный стол. На нем было два полотенца: одно обернутое вокруг талии и другое как тюрбан вокруг головы. Это было чуть лучше, чем нагой. Фактически от этого ей только больше захотелось сорвать и отбросить их подальше, чтобы не оскорбляли внешний вид.

Как будто читая ее мысли, он нагнул голову и раскрутил первое полотенце, впитавшее лишнюю влагу из его темной гривы. Выпрямившись, он отбросил свои волосы назад на плечи, металлические бусинки при этом звякнули. Крошечные капли воды катились по его великолепной татуированной груди, один тонкий ручеек скользил по его украшенному татуировкой соску. Мышцы его бицепса слегка бугрились.

Она облизала свои губы, задаваясь вопросом: что же, спрашивается, было с ней не так? У нее никогда раньше не было такой сильной реакции на мужчину.

Ей достаточно было просто посмотреть на него, чтобы все ее чувства всколыхнулись. Не подумайте, что у нее раньше никогда не было свиданий с красивым мужчиной. Они были. Кенни Диризайо относился к виду итальянских экстраординарных жеребцов. Даже умничка Джинджер, которая во всех отношениях была собранной и энергичной, сказала: – Джесси-птенчик, послушайся моего совета, понизь свои требования и займись с ним любовью. Такие, как он, попадаются не часто.

Но она не стала заниматься любовью с ним. Она фактически вызвалась добровольцем преподавать еще один семинар, из-за чего они и расстались. Теперь она знала почему. В то время как умом она оценила потрясающую внешность Кенни, ее тело никак не реагировало на него. Так было со всеми парнями, с которыми она встречалась.

С Кейоном МакКелтаром, наоборот, несмотря на то, что ее мозг хотел, чтобы между ними ничего не было, ее тело хотело сделать с ним все, что только возможно между мужчиной и женщиной. Ее тело жаждало удовольствий; это делало ее готовой для МакКелтара.

С мужчиной, который называл «зеркало» домом. Это никуда не годится.

– Разве ты не посылала за едой, Джессика?

Джесси моргнула, пробуя перефокусировать свои мысли.

– Да, но все же некоторое время придется подождать. Слушай, я тут думаю, что ты планируешь делать дальше?

– Уложить тебя спать.

– Нет, я подразумеваю твой план, который мог бы реально действовать. – Она обнажила свои зубы в прохладной улыбке.

– Ах, тот план. Он состоит в том, чтобы пересечь эту комнату прямо сейчас и целовать тебя, пока ты не начнешь срывать свою одежду и просить меня...

– Нет, это тоже не то, что я подразумевала, – сказала она торопливо.

Как он переместился так быстро?

Один момент он был посреди комнаты между кроватями; в следующий – одной большой рукой обхватил ее подбородок, откинув ее голову назад, и другой рукой притягивая ее за талию. У мужчины была смертельная скорость. Что служило хорошим признаком для защиты – от каждого, но не от него.

Он разжигал в ней с тлеющие угольки страсти, медленно и лениво приближая свой рот к ее, не отрывая при этом взгляда от ее глаз. Вблизи он был вне конкуренции. Эти глаза цвета виски мерцали золотом в обрамлении густых темных ресниц. Его бархатистая загорелая кожа была покрыта короткими темными волосами. Его розовые чувственные губы изогнулись с легким намеком на улыбку.

– Скажи мне, чтобы я не целовал тебя, Джессика. Скажите мне прямо сейчас. И лучше, чтобы ты убедила меня, что подразумеваешь именно это, – предупредил он мягко, касаясь своим дыханием ее губ.

– Не целуй меня.– Она облизала свои губы.

– Попробуй еще раз, – сказал он категорично.

– Не целуй меня. – Она тянулась к его телу, как магнит к стали.

– Попробуй еще раз, – шипел он. – И старайся лучше, женщина, это твой последний шанс.

Джесси сделала глубокий вдох. – Не будешь. – Еще один глубокий вдох. – Целовать меня?

Он засмеялся дерзко с довольным мурлыкающим звуком.

Сладость греха, думала она мрачно, когда он склонил свою сексуальную темную голову к ней, даже она услышала неправильную расстановку акцентов в предложении.

Глава 10

Даже притом, что ей было известно о его намерении поцеловать ее, Джесси оказалась неподготовленной к поцелую Кейона МакКелтара. И возможно, ничто не могло подготовить ее к его невероятной, потрясающей, обжигающей глубине и силе.

Он никоим образом не походил на нежный, чистый поцелуй, подаренный ей в вестибюле. Этот был настоящим. Напористый и требовательный, неукротимый во всех отношениях, без сомнения чувственный, и в тоже время чарующий.

Захватив горсть ее коротких темных кудрей, горец из девятого столетия приблизил свои губы к ее. Он положил свою большую ладонь на ее щеку, надавив большим пальцем на уголок губ, заставляя их раскрыться. Она моментально прекратила сопротивляться, когда мужчина запечатал ее губы своими, раскрывая их, углубляя поцелуй, полностью овладевая ее ртом, пресекая любой вялый протест, который только мог возникнуть у нее.

Это был подчиняющий поцелуй, опытный поцелуй, поцелуй мужчины, который сознавал свою уникальность и точно знал, что он делает. Это был не мальчик из колледжа, целующий ее, не молодой аспирант, разрывающийся между желанием сблизиться и субординацией. Это был мужчина, который на сто процентов был уверен в своих желаниях, который не признавал сомнений и запретов.

Она смутно понимала, что всегда ждала именно такого поцелуя. Просто до сих пор, она не была в состоянии точно определить, что ей требовалось и чего ей недоставало. Ее поразила внезапная догадка, что проблема с ее парнями состояла в том, что они были просто молодыми людьми, с акцентом на слове «молодой».

Кейон МакКелтар совмещал в себе сильное мужское начало и мощь, очень сексуальное сочетание. И она полностью поглупела, если думала, что сможет быть с ним на равных.

Девушка была потрясена внезапной мыслью, что ей очень, очень повезет, если она сумеет выйти из этого гостиничного номера, куда бы они в будущем ни направились, такой же, какой она вошла в него. Девственницей, хотя она никогда не призналась бы в этом никому из своих друзей. В ее кругу не было больше девственников, и давление с их стороны могло стать невыносимым, если бы они узнали об этом.

Лично она никогда не думала, что кого-то должно волновать, действительно ли она девственница. Это касалось только ее и мужчины, с которым она хотела разделить это. Ее мама хорошо бы отнеслась к ее беременности, но она также развивала в дочерях чувство собственного достоинства.

– Выбирайте тщательно, девочки, – советовала Лилли С. Джеймс своим дочерям. – Существует много никчемных людей.

Поскольку ее мама в настоящее время сменила четвертого мужа на пятого, Джесси полагала, что она знает, о чем говорит.

– Христос, девушка, ты такая сладкая на вкус, – мурлыкал он.

Она задрожала от удовольствия, когда он всосал ее нижнюю губу в свой рот и прикусил ее, его язык пробирался все глубже, штурмуя самые укромные уголки ее рта. Он целовался как мужчина, который не мог позволить себе такую роскошь тысячу лет, и брал от этой ситуации все, что только мог, смакуя все тонкие, чувственные оттенки. Соблазняя в одно мгновенье, нападая в следующее, что сводило ее с ума. Он целовался так, будто хотел проглотить ее, возможно, проникнуть прямо в ее кожу. Он целовался так, будто совокуплялся с ее ртом своим горячим влажным языком, этот греховно великолепный Горец с его твердым татурованным телом. Он целовался так совершенно и собственнически, что Джесси перестала существовать. Остались только женщина и мужчина, и она существовала только потому, что он целовал ее и если бы он остановился, то она могла бы умереть.

Она понятия не имела, как они оказались на полу.

Одно мгновение она была в его объятиях, будучи зацелованной до беспамятства в буквальном смысле этого слова, а в следующее она лежала на спине, растянувшись под его все еще влажным после душа, крупным, мощным телом, ее соски затвердели и упирались через лифчик и свитер в его голую грудь, а его стальная эрекция упиралась ей в живот.

И ей показалось или это действительно было так, но она не чувствовала больше между ними полотенце. Ну и дела, мужчина был огромен.

Затаив дыхание и зарывшись пальцами во влажной путанице его волос, она задавалась вопросом, она вообще думает, что делает.

И снова поцелуи – нежные и неспешные, пылкие и требовательные. Она тонула в мужчине, в его вкусе, аромате и прикосновениях. Ее руки против воли скользили вниз от основания шеи по мускулистым рельефам его плеч.

Она едва обратила внимание на то, что он изменил положение так, чтобы его ноги широко раздвинули ее. Он уютно пристроился меж ее бедер, и его толстая выпуклость с восхитительным трением уперлась во внутренний шов ее джинсов прямо напротив клитора. Она стала влажной от такой близости.