Царь ассирийский, что в дни мира жил,

Дух осквернив для низменного чувства,

В войну, не возгорясь отвагой, был

Разбит, не знавший ратного искусства.

Сменил он поцелуи на мечи,

На латы дамский поменял альков,

Пиры же – на солдатские харчи,

И шлем был тяжелей его венков.

И он, что имя мужа не стяжал,

Что в женственном купался наслажденье,

Что слабым был, от трудностей бежал,

Когда и честь утратил, и владенья, —

На троне горд, дрожащий пред пучиной, —

Убил себя, чтоб в чем-то быть мужчиной.

…Нагруженная повозка больно задела ногу сэра Джона, и грубый мужской голос прорычал:

– Чего вы тут бормочете? Что встали на пути, господин? Ехали бы лучше своей дорогой и не мешали другим.

– Вы правы, мой друг, – отозвался сэр Джон, – поеду своей дорогой и не буду никому мешать… Ну же, Арабелла, – потрепал он лошадь по гриве, – вперёд! Выедем за ворота, там будет свободнее. Что нам ещё надо, кроме воли и покоя, – остальное всё в прошлом. Жизнь прошла, – и слава Богу, ведь если бы жизнь была хорошей штукой, человек не плакал бы, появляясь на свет… Вперёд, Арабеллла, вперёд!..

  • 1
  • …
  • 28
  • 29
  • 30
  • 31
  • 32
  • …
  • 46