— Я пришла просить прощения… — Она уже хотела сказать «девуля», но вовремя спохватилась и произнесла «мэм».

Услышав это, Тилли так резко повернула голову, что шея хрустнула. Тилли встала, подошла к Бидди, взяла ее за плечи и встряхнула.

— Не смей! Ради Бога, женщина, не смей! Такой необходимости никогда не возникнет. Господи, старая ты дурочка. — Тилли обняла пожилую женщину, и они застыли так на некоторое время. Потом смущенно отстранились друг от друга и Тилли почти грубо приказала: — А ну-ка, садись.

— Нет, девуля, у меня полно работы…

— Садись, кому говорят.

Когда Бидди села на стул, Тилли уселась напротив и взяла ее за руки.

— Все дело в Люке. Понимаешь, когда он был здесь, он так хорошо с ними занимался, и мы… мы с ним о них говорили. Едва не поругались. — Тилли отвернулась, потом продолжила: — Он сказал, что им обоим, не только Вилли, но и Жозефине, требуется присутствие мужчины в доме, что они окружены только женщинами, их воспитывают одни женщины. Он заставил меня задуматься. А я не решилась ни на что большее, как найти Вилли приятеля по играм. Видишь ли, Бидди, я никогда не отправлю его в школу. С точки зрения физического развития, я сама смогу научить его лишь ездить верхом, а он уже это умеет. Вот я и хочу, чтобы он мог бегать, боксировать, бороться с другими мальчиками. Ты понимаешь?

— Да, девуля, теперь понимаю.

— Жозефине, кстати, тоже не помешает научиться крепче стоять на ногах.

Бидди улыбнулась и заметила:

— Сомневаюсь я, чтобы она переросла легчайший вес.

Женщины рассмеялись, а Тилли сказала:

— Да, вряд ли, зато у нее здесь все в порядке, — и постучала себя по лбу, — тут она намного опередила Вилли.

— Вот это да! — возмутилась Бидди. — Уж не хочешь ли ты сказать, что Вилли тупой?

— Конечно, нет. Но у девочки потрясающая ясность ума, что… Я бы сказала, не английская. Жозефина развита и умна не по возрасту и не по-детски чувствительна. Кроме того, — Тилли сжала руку Бидди, — я ведь не собираюсь посылать их на соревнования.

— И за то спасибо. — Бидди встала и неожиданно сменила тему. — Скоро Новый год, мистер Джон и Анна к нам приедут?

— Совсем ненадолго, Бидди. Они приглашали меня к себе, но я не могу оставить детей и на пару дней. Поэтому они лишь заскочат на ужин, если, конечно, погода позволит. Тебе не показалось, что пахнет снегом?

— Показалось. Я сказала себе то же самое, когда утром вылезала из постели: все кости ломило.

— Ну, это ты сама виновата. — Тилли задержалась в дверях. — Тебе нет никакой нужды вставать до восьми часов, Пег вполне справится.

— Привычка, девуля.

— Ну что же, эту привычку тебе скоро придется поломать.

— Если такое случится, ты уж закажи мне коляску, ладно?

— Да будет тебе. — Тилли вышла в холл, и тут ее остановила мысль, что ведь Бидди уже старая женщина. Ей уже около семидесяти, хотя она ни за что в этом не признается. Тилли печально подумала, что когда Бидди отойдет от дел или умрет, в ее жизни образуется пустота. Ведь эта женщина, с их самой первой встречи, стала ей почти что матерью. А в последнее время они так сблизились, что Бидди на самом деле стала той матерью, единственной настоящей матерью, которую Тилли послал Господь.

По дороге в детскую Тилли решила, что отзовет Пег и Фэнни в сторонку и попросит их облегчить груз, лежащий на плечах Бидди. И еще попросит приглядеть, чтобы она не вставала слишком рано и давала отдых ногам…

Бабушка любила говорить, что работа еще никого не убила. Может быть. Но чрезмерное напряжение уверенно вело человека к краю могилы.

Глава 15

К новогодней вечеринке готовились и в зале для слуг. Лиззи Гэмбл и Бетти Лейберн веселились с раннего утра, а к середине дня заразили Пег и Фэнни и даже Кристин Пибоди. Когда отца не было поблизости, она улыбалась, предвкушая предстоящее веселье.

Приглашенный брат Питера Майерза, который умел играть на скрипке, пообещал привести с собой друга, играющего на концертино, причем оба парня были холостяками. Собирались придти также Генри, старший сын Бидди, с женой и двумя детьми, Алек с женой и Сэм с женой.

Пибоди, вероятно, пришло в голову, что семейство Дрю монополизирует предстоящую вечеринку, поэтому он обратился к хозяйке за разрешением пригласить в качестве гостей своего брата с женой, которые жили совсем рядом. И уж коль скоро он зашел так далеко, то нельзя ли им тут переночевать? На что хозяйка с готовностью согласилась. Некоторые из Дрю тоже останутся на ночь, так что пусть он распорядится, чтобы проветрили и натопили комнаты.

Оставался один Биддл. И тут он вдруг удивил всех, спросив, не мог ли он пригласить своих родителей. Как, смеясь, заметила Фэнни: «Представьте себе, у Биддла есть мама с папой. Ну, ведь кто-то его однажды родил». Насмешница, отправилась к матери и рассказала, что Биддл объяснил свое желание пригласить родителей тем, что у него нет подходящей спутницы. Затем она смутилась и добавила:

— Он спросил, буду ли я с ним танцевать и вообще…

Бидди долго смотрела на дочь и решила:

— Ну, под своей униформой он мужчина, причем не из худших.

Фэнни зарделась и воскликнула:

— Ну ты что, ма! Я и Биддл?

А Бидди отчеканила:

— Ты и Биддл. Тебе не до выбора.

И снова Фэнни воскликнула:

— Ну тебя, мама! — И выскочила из кухни, шурша юбками. Но в коридоре она остановилась и взглянула в направлении комнаты, где Пибоди и Биддл обычно пили чай по утрам. Затем оглянулась на дверь кухни, помотала головой и пошла дальше, загадочно улыбаясь. Он ведь может когда-нибудь стать дворецким: старый Пибоди не вечен. Фэнни поправила фартук и вошла в зал. Там уже стояли два длинных стола, накрытых крахмальными скатертями. Бетти и Лиззи расставляли тарелки и бокалы, раскладывали приборы.

Разумеется, Тилли пообещала придти на вечеринку и вместе со всеми встретить Новый год. Она решила, что выпив бокал за Новый год, сразу уйдет к себе, чтобы не мешать общему веселью, которое начнется после ее ухода.

Пока Марк был жив, она частенько прислушивалась к смеху и песням, доносившимся сквозь толстые стены. Слугам разрешали устраивать вечеринки только на Новый год. Так что Тилли не хотелось вредничать и прерывать ее, если веселье затянется до утра.

Марк не был вредным хозяином. Но Тилли чувствовала, что его раздражают звуки музыки и отдаленный топот танцующих пар. Разумеется, она отдавала себе отчет, что для человека, лишенного ног, звуки чужой радости особенно неприятны. И она ни разу, ни словом, ни жестом не показала, как ей хочется оказаться внизу вместе с семейством Дрю и принять участие в празднике.

Странно, сказала себе Тилли, но ей ни разу не довелось присутствовать на новогодней вечеринке: там, где ели, пили и танцевали. В детстве она встречала Новый год, стоя между дедушкой и бабушкой. Потом год за годом она встречала Новый год, стоя у окна этой самой спальни. Еще она встречала Новый год в Америке. Но по-настоящему повеселиться ей не приходилось ни разу, и поэтому она с нетерпением ждала сегодняшнего вечера. Конечно, она должна быть сдержанной, но, по крайней мере, порадуется праздничному настроению других. Ей будет хорошо с Бидди и ее близкими, ведь они, как она рассуждала, были не только ее друзьями, но самой настоящей семьей.

Тилли уже почти спустилась с лестницы, когда увидела, что дверь столовой распахнулась, и в холл выбежала Фэнни. Увидев ее, она остановилась и сказала:

— Прости, Тил… мэм.

Тилли намеренно строго взглянула на нее, затем поджала губы и покачала головой.

— Тебе должно быть стыдно. Тебе еще повезло, что я не Пибоди.

Выговор был шуткой, но Пегги опустила голову, закусила нижнюю губу и уже спокойным шагом направилась в кухню.

Улыбаясь про себя, Тилли прошла в гостиную, раздвинула тяжелые шторы и выглянула на улицу. К своему удивлению она увидела у дома спешивающегося всадника. Это был Джон. Внезапно возникший словно ниоткуда, Пибоди пошел открывать дверь. Дворецкий нюхом чувствовал гостя, а, может, у него такой тонкий слух, что он расслышал, как он подъехал.

Джон буквально влетел в комнату, отстранил потянувшегося за его пальто и шляпой Пибоди и обратился к Тилли:

— Р… р… рад, что з… з… застал тебя. Б… б… боялся, что т… т… ты уехала в Н… Н… Ньюкасл.

— Что случилось, Джон?

Тилли видела, что одежда его в грязи, а все лицо в потеках грязи. Джон без спроса прошел вперед в ее комнату. Казалось, что он забыл, кто здесь хозяин. Только когда дверь за ними закрылась, и они остались одни, Джон повернулся к Тилли и сказал:

— На шахте б… б… беда. Р… р… решил, что т… т… тебе надо знать. Там п… п… произошел несчастный с… с… случай.

— Ох, нет! — Она прижала ладонь к губам и спросила: — Тяжелый?

— Д… д… довольно тяжелый. Один человек п… п… погиб, трое т… т… тяжело ранены. Ч… ч… четверых засыпало в… в… внизу.

— Когда это случилось?

— Утром. В п… п… последнюю смену. Перед п… п… праздниками. Рабочие в… в… всегда становятся н… н… немного беспечными. — Он подошел к ней и добавил: — Я н… н… не хотел тебя б… б… беспокоить, но формально шахта т… т… твоя, Тилли, т… т… так что т… т… ты должна знать.

— Разумеется. Где это произошло, на каком участке?

— Четвертом.

— Четвертом? — повторила она. — Это как раз напротив того, где недавно?…

Он кивнул и сказал:

— Да, Тилли, это в… в… все тот же аварийный ш… шов. И ведь Макграт н… н… нас предупреждал. Во всяком случае, Мидоуза. Яз… з… астал их в… в… во время разговора. Но Мидоуз уверял, ч… ч… что там все в порядке. Я н… н… никогда особо не д… д… доверял Мидоузу. Он редко с… с… спускался под з… з… землю, оставлял все Макграту. Макграт хороший р… р… работник, но он не имел н… н… нужных полномочий, и в… в… вот теперь они оба т… т… там, под землей.