Когда он наконец отпустил ее, она еле могла дышать. В темноте глаза его таинственно мерцали, как у кота.

— А это вы тоже сочтете оскорблением? — вкрадчиво спросил он.

Конечно, а то как же? Но… это было свыше ее сил.

— Только если вы намерены подпустить в мой адрес очередную мерзкую шпильку касательно моей любви к дуэтам в интимной обстановке.

На лице его дрогнул мускул.

— На данный момент, к сожалению, не могу придумать ни одной.

— Очень жаль! — едко бросила Регина, изо всех сил стараясь держаться так, словно ничего не произошло. — А меня, признаться, они забавляли.

Из-за двери выглянула Сайсели и недовольно нахмурилась, заметив их обоих за колоннами.

— Лорд Дрейкер, что вы там делаете? Регина, немедленно иди в дом, — ворчливо велела она.

Подавив улыбку, Маркус поймал руку Регины и галантно поднес ее к губам. Его поцелуй, несмотря на тонкую замшу перчатки, обтягивающей ее пальцы, возымел на нее совершенно неожиданное действие. Регина вся задрожала, почувствовав, как ее тело откликается на его поцелуй.

— Желаю вам доброго вечера, мадам, — чопорно проговорил он. — Думается, мне лучше уйти, не то ваша дуэнья, чего доброго, спустит меня с лестницы. — И с коварной улыбкой добавил: — Но завтра я буду более настойчив…

Регина все еще хлопала глазами, пытаясь прийти в себя от подобной наглости, а он уже сбежал по ступенькам и вскочил в ожидавшую его карету. Не в силах двинуться с места, она молча смотрела ему вслед. Очнулась Регина, только заметив, как кучер виконта и лакеи на запятках кареты, поглядывая на нее, обмениваются понимающими улыбками. И едва не сгорела со стыда, слишком поздно сообразив, что те скорее всего видели, как они с виконтом целовались за колоннами, словно двое ошалевших от любви подростков..

С пылающим лицом Регина пулей промчалась мимо Сайсели и бросилась в дом. Ее душила злость. Ну почему этому нахалу всегда удается застать ее врасплох?! И чего он, собственно, этим добивается — выставить ее шлюхой в глазах света? Возможно… Нужно быть осторожнее, не то ее репутации конец.

Жаль… потому что целуется он замечательно.

Как только дверь за Региной захлопнулась, ее догнала запыхавшаяся Сайсели.

— Прости, — с виноватым видом пробормотала она, — мне и в голову не пришло, что он способен… способен… — Она заикалась от возмущения.

— Все в порядке, Сайсели. Он ничего мне не сделал. — Регина тяжело вздохнула. Из-за Маркуса за эти два дня она наговорила Сайсели целый ворох вранья, наверное, больше, чем за все предыдущие годы.

Сайсели деликатно кашлянула.

— Не понимаю, на что тебе сдалось это ухаживание?

— Чтобы помочь Луизе с Саймоном, для чего же еще? — Отвернувшись, чтобы спрятать разгоревшееся лицо, Регина сбросила на руки подскочившему лакею мантилью. — Не думаешь же ты, что он меня интересует как мужчина?

— Надеюсь, что нет. Не совсем подходящая для тебя партия. Регина, вздрогнув, напряглась. Потом решительно повернулась к кузине:

— Если ты намекаешь на его манеру вести себя…

— Я имею в виду его маниакальную любовь к книгам. — И, украдкой покосившись на суетившегося лакея, очень тихо добавила: — Любовь, которую ты вряд ли сможешь с ним разделить.

«Поскольку ты сама не умеешь читать».

В душе Регины что-то оборвалось. Сайсели, конечно, права.

— Тогда, выходит, я делаю доброе дело, что езжу с ним повсюду только в угоду брату, разве нет? — Заметив, что Сайсели нахмурилась и уже открыла рот, чтобы возразить, Регина поспешила перевести разговор на другую тему: — Кстати, о брате… а где Саймон? Если честно, я боялась, что он ждет не дождется, когда я приду, чтобы изводить меня своими шуточками.

— Прошу прощения, миледи, — вмешался дворецкий, — но его светлость у себя в кабинете. У него сегодня особый гость.

Регина застыла.

— Спасибо, Джон, — кивнула она. Особым гостем у слуг было принято называть принца. Но для чего его высочеству понадобилось приехать на ночь глядя, учитывая, что завтра они с Саймоном и так увидятся за ужином? Неужели подозрения Маркуса насчет сговора ее брата с Принни имели под собой основания?

Что за чушь… конечно, Нет. Она ему не верит. Но с другой стороны…

Регина окинула беглым взглядом коридор, который вел в восточное крыло, и замялась в нерешительности. Можно ведь пойти туда и попытаться выяснить, что они замышляют. Кстати, у нее есть великолепный предлог — должна же она извиниться перед принцем, что не сможет приехать к нему на ужин! И сделать это лучше всего лично.

Торопливо распрощавшись с кузиной, Регина по привычке расправила плечи и отправилась в восточное крыло. По дороге она ругала себя последними словами за то, что поверила Маркусу. Как глупо, с досадой думала она. Да, ее брат честолюбив, это правда, но он человек чести, и не в его правилах использовать любовь совсем еще юной девушки.

А Маркус поверил в это просто потому, что всегда верит худшему. Достаточно вспомнить, что он думал о ней самой!

Хотя, положа руку на сердце, теперь она уже и не знала, что именно он о ней думает. Вначале она нисколько не сомневалась, что он уделяет ей внимание, только чтобы позлить их с Саймоном. Но после того как он с такой страстью целовал ее в кабинете у Айверсли, все его оскорбительные замечания в ее адрес лишний раз подтверждали, что в чисто человеческом отношении она нисколько его не интересует.

А как же тогда тот случай в карете, когда он бросился на ее защиту? Он тогда похвалил ее пение. И сказал что-то лестное о ее уме. Странно… до Маркуса ее никто не называл умной. Красивой — да, постоянно. Утонченной, искушенной — сколько угодно. Но умной? Ни разу.

Ей вдруг очень понравилось, что кто-то назвал ее умной. Особенно Маркус. К несчастью, он быстро изменит свое мнение, как только узнает о ней правду.

Слова Сайсели не шли у нее из головы. Если Маркусу станет известно, что Регина даже не умеет читать, он сочтет ее просто дурочкой… если не хуже, учитывая, каким грубым он умеет быть. Или вообще решит, что у нее не все в порядке с головой. И уж конечно, сразу потеряет к ней всякий интерес.

Ни один нормальный мужчина не захочет иметь неграмотную жену, да еще если существует риск благодаря ей получить наследника-урода. И не важно, насколько сама она богата, остроумна или хороша собой, — все равно любая женщина, выходя замуж, вынуждена взять на себя определенные обязательства. А что, если она не сможет этого сделать?

Глубокое уныние охватило ее.

К счастью, Регина была уже в двух шагах от кабинета Саймона, и можно было хоть на время выкинуть из головы этого навязшего в зубах виконта. Но, не желая столкнуться с какой-то неожиданностью, она, прежде чем постучать, осторожно приложила ухо к двери. Однако не услышала ничего, кроме смутного бормотания, — разговаривали двое, и очень тихо, видимо, не желая, чтобы их услышали.

Пропади все пропадом! Тяжело вздохнув, Регина постучала, и разговор тотчас же оборвался. А мгновением позже она услышала недовольный голос Саймона:

— Войдите!

Регина влетела в кабинет, и мужчины поспешно встали. Его высочество шагнул к ней. Регина присела в глубоком реверансе, но он с приветливой улыбкой покачал головой:

— Нет-нет, моя дорогая, прошу вас без церемоний! — Потом с кряхтеньем пристроил поудобнее свои массивные телеса на крепком диване, специально купленном Саймоном для таких вот дружеских визитов, и добродушно похлопал по подушке у себя под боком. — Садитесь-ка рядом со мной и расскажите, как вы поживаете.

Кривая усмешка на лице брата, по всей вероятности, означала, что он не слишком доволен ее вторжением и был бы только счастлив, если бы она убралась поскорее. Но это не входило в ее планы, и Регина высокомерно сделала вид, что ничего не заметила.

— Я так рада, что вы приехали, ваше высочество, — пропела она, усаживаясь возле принца. — Оказывается, я не смогу приехать к вам завтра на обед. Надеюсь, вы великодушно простите меня.

— Посмотрим, посмотрим… А что за причина? — Принц игриво потрепал ее по подбородку. — Судя по вашему цветущему виду, о болезни речь не идет…

— Лорд Дрейкер пригласил Регину завтра вечером поехать с ним в оперу, — брякнул Саймон, прежде чем Регина успела дать ему знак промолчать.

Огонек интереса, вспыхнувший в глазах принца, заставил Регину насторожиться.

— Ну, это совсем другое дело, не так ли? Не волнуйтесь, дорогая, я не из тех, кто мешает кавалерам.

Не зная, что и думать после подобного заявления, Регина бросила на брата вопросительный взгляд.

Саймон присел на край письменного стола.

— Я уже успел поведать его высочеству о твоем новом поклоннике, — ухмыльнулся он. — Решил, что ему будет интересно послушать о первых шагах лорда Дрейкера в свете.

— Стало быть, вот чем вы тут занимаетесь! Перемываете косточки виконту Дракону, — фыркнула Регина. Мысль о том, какую омерзительную и жалкую картину, должно быть, нарисовал Саймон, настолько возмутила ее, что она даже забыла удивиться, с чего это им вдруг вздумалось запираться в кабинете, чтобы посудачить об их с Маркусом «романе».

— Ну, вашему брату отлично известно, как я обожаю по сплетничать. — Его высочество по-отечески похлопал ее по руке. — Но вам не стоит ломать над этим свою хорошенькую головку, моя прелесть. О вас Фоксмур, как всегда, говор: только хорошее.

Честно говоря, ей было абсолютно безразлично, что именно говорил о ней Саймон. Другое дело, когда речь шла о Маркусе. Впрочем, спохватилась Регина, почему это, собственно должно ее волновать? Конечно, принц его отец, но сам Маркус всегда вел себя так, словно ему на это ровным счетом наплевать. Тогда почему это небезразлично ей?

Сказать по правде, она и сама толком этого не понимала.

Небезразлично — и все тут.

— А Саймон говорил вам, какой великолепный голос, оказывается, у лорда Дрейкера? — с невинным видом спросила она.

Принц с нескрываемым интересом посмотрел на нее: