— Это твое, — сказал Тэк, повернув мою руку ладонью вверху и опуская в нее ключи.

Я посмотрела на ключи. Тэк продолжил:

— Ты можешь покрасить в любой цвет стены, в какой захочешь, они просто загрунтованы.

Я задрала голову, чтобы взглянуть ему в глаза и почувствовала, как начинают пощипывать мои глаза от слез.

— Тэк... — прошептала я, — не знаю, что и сказать.

Он ухмыльнулся.

— Добро пожаловать домой, детка.

Не думая, я потянулась к нему, обхватила его руками и крепко обняла.

— Спасибо, — прошептала я, прижавшись к его груди.

Он крепко сжал меня в своих объятиях.

А потом сказал:

— Не думаю, что ты сделаешь то, что я скажу тебе, красавица.

Я запрокинула голову назад, но не отпустила его.

— Что?

Его пальцы заскользили по моим волосам, убирая их на плечо, а затем он обхватил мой затылок.

— Если ты не будешь чувствовать себя здесь в безопасности, ты можешь остаться у меня, на сколько захочешь. Но мы расспрашиваем людей, копаем, твоя сестра залегла на дно. Постепенно все успокаивается, это значит, что тебе ничего не угрожает, и ты можешь вернуться домой, если, конечно, хочешь.

Я, конечно, была рада, что все успокаивается, хотя и немного беспокоилась о Джинджер, которая «залегла на дно», но я поняла, что если Тэкс это говорил, то значит так оно и есть.

— Ты хочешь предоставить мне личное пространство? — тихо спросила я.

— Я хочу, Гвен, так должно быть, когда ты приедешь ко мне, ты приедешь ко мне по своему желанию, потому что хочешь этого, а не потому, что должна приехать ко мне. И это должно работать не только с моей стороны, но и с твоей тоже.

Боже, он был хорошим парнем.

Я опустила голову, лбом уперлась в его грудь, он обхватил меня за шею.

— Спасибо, — повторила я ему в грудь.

— Я видел, что ты хотела вернуться домой, — сказал он, и я кивнула ему в грудь. — Ладно, дорогуша, ты пока тут обустраивайся. Я съезжу за твоим компьютером. Шейла поможет собрать твое барахло. Я привезу их тебе.

Я опять задрала голову и посмотрела ему в глаза.

— Я что-нибудь придумаю. Тебе не нужно ездить туда и обратно ради меня.

— Успокойся, детка.

Он был прав. Я должна успокоиться, так и сделала. Я так долго была выбита из колеи нормальной жизни, что сейчас нужно о многом подумать и приять решение.

А он был таким хорошим парнем.

Я потянулась к нему.

— Спасибо.

Он наклонил голову, и я поцеловала, его губы раскрылись. Идиотка, глупая, бестолковая, я открыла свои губы, и его язык скользнул ко мне в рот, и наши языки двигались на ошупь.

Приятно. Очень приятно.

На вкус он был очень хорошим.

Его губы отпустили мои, он поднял голову и поцеловал мой кончик носа.

Потом посмотрел мне в глаза и мягко сказал:

— Все для тебя, Гвен.

Настолько хороший парень.

Я зарылась лицом в его шею и еще сильнее сжала его в своих объятиях. Он позволил мне сделать это, пока его руки не отпустили меня. Я поняла, что мне стоит от него оторваться и отпустить.

— Увидимся, детка, — пробормотал он.

— Увидимся, Тэк, — ответила я, он повернулся и вышел из дома.

* * *

Пару часов спустя Тэкс доставил мой компьютер и подключил его. Он также привез мои чемоданы. Потом он ушел, у него была своя жизнь, и я должна была принять решение, и, хотя моя жизнь в бешенном темпе вращалась, это не значит, что все остальные должны тоже крутиться вокруг меня.

Я распаковала свои чемоданы, загрузила стиральную машину, потом составила список покупок. Потом написала Мередит, Кэм и Трейси сообщив, что я вернулась домой, но мне нужно обустроиться, хотя бы сегодня. Кэм ответила, что собираемся у нее завтра с Cosmo, не принимаются никакие отказы. Я написала в ответ, что буду у нее. Не уверена, что была готова к встрече с ними, но я же должна начинать жить своей жизнью, поэтому почему бы не начать сейчас?

Я спускалась со второго этажа на кухню, когда услышала звонок и стук в дверь.

Я застыла, как вкопанная, неожиданный страх резанул по мне.

Последний раз мне звонил и стучал в дверь Хок, когда приходил за мной, чтобы отвезти на ужин. Папа тогда сказал, чтобы Хок не беспокоился о звонке, который не очень хорошо работал. Потом Хок подарил мне туфли. После этого моя надежда расцвела.

Я задержала дыхание, чтобы как-то на минимум свести страх и уставилась на дверь, зная одно, что это не Хок.

Кэм, Трейси и Мередит согласились предоставить мне личное пространство на сегодня. Папа и Трой видно с этим были не согласны. Папа мог потерять терпение, и поскольку он чувствовал свою ответственность, пытаясь меня защищать, после всей этой перестрелки и похищения, и уже известного факта, что я больше не была с Хоком, скорее всего он хотел проявить свою заботу и все выяснить. Трой был неотъемлемой частью моей жизни и, видно, тоже решил проявить заботу. Поскольку Хока теперь не было со мной рядом, он решил сделать свой ход.

Я не была готова встретиться с любым из них.

Но я все-таки направилась к двери, несмотря на то, что была не готова, я любила их обеих, и я не могла заставить их стоять за дверью. Это было не красиво.

Я заглянула в боковое окно и замерла, уставившись на того, кто стоял перед моей дверью.

Ладно, я не была готова встречаться с папой и Троем, но я совсем не была готова к неожиданному визиту Марии Дельгадо.

Она заметила меня в окне, внимательно разглядывая.

Я дернулась, отскочив от окна.

Дерьмо!

Опять позвонила и ударила в дверь.

Дерьмо. Вот дерьмо. Полное дерьмо!

Ну, она уже заметила меня. Я не могла сделать вид, что никого нет дома.

Вот дерьмо.

Я открыла дверь.

— Привет, Мария.

Она уставилась на меня. Не произнеся ни слова, она протиснулась через мою дверь, внутрь дома.

Я тупо смотрела на свой двор и внутренне молилась, чтобы мне хватило сил выдержать ее визит. Я пережила расставание с Хоком, в конце концов. Хотя это разрывало меня в клочья внутри, но я все же выстояла. И ее приход я тоже смогу пережить.

Я закрыла входную дверь и повернулась к ней.

— Вот так сюрприз, — отметила я, заставив себя улыбнуться.

Она прищурившись посмотрела на меня, потом резко произнесла:

— Что происходит?

— Что..., — я замерла, осмысливая ее слова, потом спросила: — Происходит?

— Да, — ответила она. — Неделю назад ты была без ума от моего сына. Неделю назад я со своими мальчиками пришли к нему домой утром, и ты была в его ванной комнате. Неделю назад ты играла в прятки с племянниками. Неделю назад ты обратилась к нему, чтобы он защитил тебя, когда у тебя сердце разрывалось от визита твоей мамы. А сейчас Эльвира сообщает мне, что ты закончила с ним отношения. Что, — она наклонилась вперед, — происходит?

Эльвира. Великолепно.

— Мария, — тихо произнесла я. — Это он порвал со мной.

— И что с того? — тут же спросила она, я тупо уставилась на нее.

— И что с того? — так же тупо повторила я.

— Да, — она выбросила руку вперед, — и что с того?

— ... Когда Хок заканчивает отношения, он их заканчивает.

Она скрестила руки на груди.

— Его зовут Кейб, Гвен.

Было что-то странное в том, как она мне это сказала.

Но я отрицательно покачала головой.

— Нет, Мария, он сказал мне, что этот человек исчез. Сейчас он стал Ястребом.

Она покачала головой, глядя на меня.

— Нет, Гвен, этот человек не исчез. Когда я пришла к нему домой в то утро со своими мальчиками, впервые за восемь лет, я увидела, что мой сын Кейб вернулся.

О Боже.

— Мария…

Она сделала шаг ко мне и направила на меня палец.

— Послушай меня. Ты не мать, поэтому скажу тебе, когда твой ребенок испытывает боль, ты испытываешь ее вместе с ним. Мой сын испытывал мучительную боль восемь лет. И ее было не мало, к ней невозможно привыкнуть, к такой боли нет, она ставит на колени. Восемь лет. Восемь лет я наблюдала, как он мучился и терпел, я мучилась и терпела вместе с ним, мы все — Гас и мои сыновья пережили это вместе с ним. И впервые за восемь лет в то утро я увидела, что боль отошла, когда он был с тобой.

О Боже.

Я не могла это слушать, не могла, потому что все было совсем не так.

— Он продолжает испытывать эту боль, Мария, он не закончил с ней, — спокойно объяснила я.

— Нет, и она никуда не денется, — согласилась она. — Очевидно, ты даже не задумывалась, но ты заставила его увидеть жизнь вокруг, что несмотря на то, что он потерял Симону и Софи, он не потерял себя. Он чувствует их потерю, но ему все же удалось излечиться. Ты проделала эту работу, так не отпихивай его от себя.

— Он бросил меня, — сказала я ей, потому что это сделал именно он!

Она покачала головой.

— Я вижу, ты не понимаешь, насколько важна для него.

— Если что-то и важно, Мария, мне жаль, очень жаль говорить это, но вы воспринимаете это не так, как относился ко мне и воспринимал ваш сын. Многое что произошло, чего вы не знаете, и я могу вам рассказать за спиной вашего сына, я уже как-то справилась с этим, но вы не знаете всего, что произошло.

— Ты права, я не знаю всего, что произошло, но кое-что я знаю наверняка, как любая мать я хочу видеть своего ребенка счастливым. Ты даже не осознаешь этого, но ты дала ему обещание сделать его счастливым, а если ты дала ему обещание, считай ты дала это обещание и мне.

— Вы не понимаете, — прошептала я, она отрицательно покачала головой, поправила сумку на плече и двинулась к двери.

Положив руку на ручку двери, она обернулась.

— Я понимаю, Гвен, прости, я вижу, что ты расстроена, и я также вижу из-за чего ты расстроена, и это приводит меня к мысли — я разочаровалась в тебе.