Воцарилась полная тишина, все крутые парни и крутые коммандос смотрели на меня, поэтому я продолжила:

— И малыш, — сказала я, переведя взгляд на Хока, — я понимаю, ты расстроен из-за Бретта и снова меня спасал, но если мы узнаем, что с Бреттом все будет в порядке, ты можешь пообещать мне вечеринку, а не посещение ночью полицейского участка, чтобы поговорить с тобой по телефону через стекло. У меня нет желания посещать полицейский участок… ночью, — я наклонилась немного вперед, — и я не хочу этого делать.

— Говори все, как есть, милочка, — пробормотала Эльвира, и мне послышалась улыбка в ее голосе.

Хок не шевелился и выражение его лица не изменилось, то же можно было сказать и про Скала.

— Отойди от агента под прикрытием, Хок, — приказала я, но он продолжал смотреть на меня, тогда я произнесла совершенно спокойно:

— Малыш, ты нужен сейчас Бетси.

Хок нахмурился, глядя на меня, затем отошел от Скала, но сказал мне:

— Иди сюда.

Несмотря на то, что он отошел в сторону, напряжение в комнате не изменилось, и я в сию минуту отметила про себя свое качество, которое сработало без борьбы с ним, но продолжала стоять на месте, брови Хока поползли вверх, и я решила рискнуть и подойти к нему.

Второе открытие, которое я сделала, как только его рука легла мне на шею, и он притянул меня к себе так, что моя голова уперлась ему в грудь, и он обхватил меня со спины за плечи, а другая его рука обвилась вокруг моего запястья, была именно в этом. Он поднял мою руку, чтобы она оказалась на одном уровне с глазами Скала и показал красные следы, оставшиеся у меня на коже, от наручников.

— Ее следы на тебе, — тихо сказал он и отпустил мои запястья, но его пальцы соскользнули вниз, взяв меня за руку, которую он завел себе за спину, чтобы я обняла его за талию. — Если у нее начнется бессонница, это будет на тебе. Если я потеряю своего парня, это будет на тебе. Любое последствие из-за твоих действий, и я сделаю своей миссией — ты никогда не забудешь, это будет грузом висеть на тебе до скончания жизни. Ясно?

Видимо, к Скалу вернулась способность говорить:

— Если бы ты не прервал мое представление, она бы по-прежнему оставалась в безопасности, и я бы спас ее сестру.

Хок вытянул губы в тонкую линию и одновременно сжал меня рукой, и я поняла, что этими усилиями он старался удержать контроль над собой. Поскольку Хок молчал, Скал перевел взгляд на меня.

— Тебе бы ничего не угрожало, — повторил он.

— Я бы лучше оценила выбор, на который ты тратишь столько усилий, — ответила я.

— Гвен, работа, которую я совершаю спасает чьи-то жизни, не думаю, что ты понимаешь, о чем я, можешь обвинять меня, думая, что я человек, который не понимает, что жизни, которые я собираюсь сохранить стоят риска обмена одной хорошей женщины, — добавил Скал.

— Спасибо, если за правду, но как ты объяснишь это Бретту? — выстрелила я в ответ, и рука Хока еще крепче обняла меня за плечи.

— Потому что, — мягко произнес Скал, хотя выражение его лица не изменилось, он по-прежнему выглядел грубовато, этаким рок-н-ролльщиком, ультра-крутым горячим парнем, но как только выражение его лица изменилось, и голос стал бы более сдержанным, более сексуальным, сожалению, но я готова бы тотчас же рвануть в стратосферу. — Этот парень работает на тебя, поэтому я знаю, что это такое. Каждый день, когда он надевает свои армейские ботинки, он отдает себе отчет, что с ним сегодня может что-то произойти — всегда присутствует, неожиданный поворот событий, и он знает об этом всегда. И я тоже знаю, он работает на твоего мужчину, у него был выбор, ты злишься, что я не предоставил тебе такого выбора, но у него не было даже времени мигнуть прежде, чем он смог бы просчитать свои шансы на выигрыш.

Вот дерьмо. Я думаю, что он прав.

Я решила прекратить этот разговор. Скал ожидал, что я еще что-то скажу, он, на самом деле, тянул время ожидая моего ответа, и я хотела сказать именно то, что хотела, но не желала этого признать, потому что Скал был не моим любимым мужчиной, и мне это нравилось.

И именно в этот момент я поняла, что удерживая меня в этой поганой, грязной комнате, он фактически стоял на страже, защищая меня, но в хорошем смысле. И я еще кое-что поняла, почему он выглядел таким несчастным, не потому, что я исцарапала его руки. А потому что он был хорошим парнем, который, для блага страны, выбрал другую жизнь — притворяться плохим парнем. Он участвовал в операции, где на его стороне был лишь он один, внедрившись в теневое общество города, и какое счастье, что он оказался в сейчас в этих обстоятельствах, я подозревала, что слишком многое он пережил за последние полтора года, чтобы сохранить свое прикрытие. Он должен был принять решение, позволить всему происходить и был бессилен как-то вмешиваться.

И я должна была согласиться, я должна была дать ему свое согласие. И эта мысль сделала меня тоже несчастной.

Я молчала, он оторвал свой взгляд от меня, мгновенно скользнул по Хоку, а потом развернулся и исчез из комнаты.

Лоусон появился передо мной, и я взглянула ему в глаза.

— Милая, я ненавижу это говорить, но я должен взять у тебя показания.

Я вздохнула.

Потом заметила:

— Мы должны прекратить встречаться по подобному поводу.

Хок еще сильнее прижал меня к себе.

Лоусон улыбнулся.

Глава двадцать пятая.

Ты обещал

Я открыла глаза.

Большая часть лофта Хока была окутана темнотой, но откуда-то рядом проходил свет.

Я была в его постели, но его не было рядом. Не было ни его тяжести тела, ни тепла, ни его самого. Хока рядом не было. Я всегда знала, что он рядом, даже когда он до меня не дотрагивался, я просто чувствовала.

А сейчас все говорило о том, что его здесь нет.

До этого мы все сидели в больнице, пока Бетси не покинула палату Бретта. Она выглядела потрясенной и немного не в себе, я поняла это, хотя совсем ее не знала, но мне не составило труда увидеть эти эмоции у нее на лице. Хок, папа, Мередит, Эльвира и я, вместе с родителями Бетси и Бретта, все ждали обхода врачей, они сообщили Бетси, что пока все без изменений, его состояние стабильно, но критическое, и ей следует пойти домой и вернуться утром.

Хотя ее родители были рядом, Хок попросил папу отвезти меня домой, а сам повез Бетси. Ее семья, возможно, хотела высказать ему все, что думала, но Хок, все же был Ястребом, видно, взглянув на него, они не стали этого делать. Эльвира последовала за Хоком, чтобы провести ночь с Бетси.

Отец и Мередит повезли меня к папиному другу Рику, поскольку Мередит и папа жили у них, пока их собственный дом не будет пригодным для жилья.

Жена Рика Джоани и Мередит пыталась заставить меня поесть, но я отказалась, сказав, что буду ждать Хока. Он, наконец, прибыл, Джоани приготовила горячие сэндвичи с сыром под острым, нетерпеливым взглядом Хока, завернула их в фольгу, положила в пакет, мы обменялись объятиями и поцелуями, и Хок помчался вместе со мной в свое логово.

По пути он не произнес ни слова. Думаю, это было потому, что его парня подстрелили, и он лежал на больничной койке в критическом состоянии, и находясь в бессознательном состоянии ему предстояло бороться за свою собственную жизнь. Я предполагала, что Хок надеялся, что Бретт выиграет эту битву, потому что я также надеялась на это. По-моему, именно эти мысли заполняли его голову так же, как они заполняли и мою, и хотя я знала Бретта намного меньше, чем Хока, я посчитала что Хоку необходимо поразмышлять над возникшей ситуацией, поэтому не стала его дергать.

Когда мы вошли в его логово, я неосознанно почувствовала страшный голод, поэтому прямиком отправилась на кухню, пока Хок включал сигнализацию. Я развернула сэндвичи и положила их на тарелки, разрезав по диагонали. Хок подошел к холодильнику и достал бутылку воды.

Когда он закрыл холодильник, я предложила ему сэндвич, тихо сказав:

— Малыш.

Он посмотрел на меня, посмотрел на тарелку, взял тарелку, подошел к мусорному ведру, открыл педаль носком ботинка и выбросил сэндвич. Затем он поставил тарелку на столешницу. Я молча наблюдала, как он крадущейся походкой отправился к своему столу, включил ноутбук, настольную лампу, сел, отвинтил пробку у бутылки с водой и сделал огромный глоток.

Пока я наблюдала за ним, я поняла одну вещь — я вообще его не знала. Я знала его полтора года, но только сейчас начинала по-настоящему его узнавать всего лишь неделю назад.

По-видимому, когда один из его парней получает ранение, он становится совсем угрюмым.

Теперь все стало ясно, хорошо, что я это знаю.

Я съела свой сэндвич и старалась всеми силами не нарушать его личное пространство. Немного убралась.

Потом стоя на кухне, крикнула:

— Хок, детка?

Его голова поднялась от изучения экрана ноутбука, но он не сказал ни слова.

— Не возражаешь, если я посмотрю телевизор?

Он только качнул головой и снова уткнулся в экран.

Ладненько.

Я посмотрела телевизор, потом собралась спать. Поэтому выключила телевизор, выключила лампы в гостиной и пошла к Хоку.

Его глаза не покидали экран.

Я стояла напротив него у стола и ждала, когда он обратит на меня свое внимание. После нескольких долгих секунд, он поднял голову, и его глаза остановились на мне.

— Я иду спать, — сообщила я ему.

Он кивнул и снова перевел взгляд на экран. Я прикусила губу, раздумывая, что мне делать.

Тогда я решила сделать именно то, что хотела бы чтобы кто-то сделал это со мной, если бы я была на месте Хока. Я обогнула стол, наклонилась к нему и обняла его за шею. Он повернул ко мне голову, чуть-чуть наклонившись и смотря мне в глаза.

— С ним все будет в порядке, — прошептала больше с надеждой, чем с уверенностью, немного нажимая пальцами на его шею.

Хок не ответил, и когда я говорю не ответил, это значит, что он никак не отреагировал. Не сжал свой подбородок. Даже ни одна мышца не двинулась на его скулах. Не было вспышки в его глазах. Ничего. Тишина.