Ричард остановился и вопросительно на нее посмотрел. Кристиана глубоко вдохнула для храбрости и выпалила одним махом:

- Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты доверил мне опросить персонал.

Он слегка приподнял брови, но затем нахмурился и, взяв ее за плечи, развернул к себе лицом:

- Я не Джордж, Кристиана. Я убедился, что ты умная и самостоятельная женщина. К тому же ты моя жена и партнер. Доверие - необходимая вещь в наших отношениях. Мы должны научиться доверять друг другу, если хотим, чтобы наш брак был успешным.

- Да, - призналась она. И даже если она понимала, что это так, все равно ей было трудно привыкнуть к новым отношениям. Печальный опыт жизни с Дикки серьезно поколебал ее уверенность в том, что она способна завоевать чью-то любовь.

При этой мысли Кристиана удивленно моргнула. Только сейчас она осознала, что боится не того, что Ричард изменится, она опасалась того, что не достойна любви. Не заслуживает ее. Ребенком она не сомневалась в том, что ее есть за что любить. Она росла в окружении домочадцев и друзей, и все ее обожали. Но каким-то образом фундамент, на котором зиждилась эта уверенность, оказался подмыт, и теперь она тонула в коварном море неуверенности. Все из-за того, что Джордж ее не любил, и Кристиана уверила себя в том, что в ней есть некий изъян, некий порок, который не позволяет ей быть любимой. Если бы она была чуть умнее, чуть красивее, чуть обаятельнее, он бы ее наверняка на руках носил. По правде говоря, она весь последний год своей жизни стремилась понять, что же с ней не так, старалась исправиться, чтобы завоевать его любовь, и в своем безнадежном стремлении едва не потеряла самое себя.

- Мне пора, - пробормотал Ричард, обеспокоенно на нее глядя.

Когда она вымучила улыбку и кивнула, он наклонился, чтобы быстро поцеловать ее в губы. По крайней мере она подумала, что это будет быстрый прощальный поцелуй. Однако поцелуй не оказался быстрым, потому что Кристиана сделала то, что хотела сделать еще тогда, когда проснулась, и чего так боялась. Она поднялась на цыпочки и обвила руками его шею и, всем телом прижавшись к нему, ответила на его поцелуй.

Ричард замер, очевидно, застигнутый врасплох, но не остался безучастным. Он прижал ее к себе и поцеловал в ответ. Кристиана облегченно выдохнула. Она следовала зову инстинкта, а не придерживалась кодекса поведения, который считала достойным настоящей леди, и он ее не отверг. Это был маленький первый шаг, но в то же время это был шаг вперед, шаг навстречу уверенности. И она, забыв о своих страхах, отдалась на волю страсти.

Когда он стиснул ее ягодицы и приподнял ее, прижимая к отвердевшей выпуклости у него между ног, Кристиана тихонько застонала и схватила его за волосы. Внизу живота уже растекался жар, распространяясь по телу, но… Он опустил ее на пол и прервал поцелуй.

- Искусительница, - прошептал он, прижавшись лбом к ее лбу.

- Я тебя искушаю? - польщенная, шепотом спросила его она.

- Ты сама знаешь, - невесело усмехнулся он в ответ.

- И тебе это не нравится? - спросила она, затаив дыхание в ожидании ответа.

- Мне может не понравиться то, что моя жена соблазняет меня в гардеробной среди бриджей и шляпных коробок? - с веселым удивлением спросил он. - Нет, я не имею ничего против этого. Но боюсь, если я поддамся искушению, Дэниел будет возражать.

- С ним Сюзетта. - Она опустила руку с его плеча на то место, что свидетельствовало о том влиянии, что она на него оказывала. - Не думаю, что он стал бы возражать против того, чтобы подождать еще немного.

Ричард издал звук, похожий на рычание, когда она провела по нему рукой там.

- И все же я должен…

Он замолчал, резко втянув ртом воздух, когда она сунула руку ему в бриджи и сжала его.

- Колдунья, - выдохнул он, и, странное дело, слово это не прозвучало как порицание.

В следующее мгновение он уже снова ее целовал. Руки его блуждали по ее телу, ласкали грудь и ягодицы. Затем рука его скользнула ей под юбки и начала движение вверх по бедру. Кристиана между тем торопливо стаскивала его панталоны и как раз успела сделать свое дело, когда рука Ричарда стиснула ее между ног. Они застонали, целуя друг друга, и этот звук и эти ласки еще сильнее возбудили обоих.

Кристиана чувствовала, как край туалетного столика впивается в ее бедра сзади. Она поняла, что он загнал ее в угол, но все равно, когда он рывком поднял ее и усадил на край стола, она растерялась. Тогда он снова стал ее ласкать, принуждая шире развести ноги, чтобы он мог встать между ними. Когда он отвел ее руку, она отпустила его и схватила за плечи. Затем Ричард взял свой член в руку и провел, дразня, по ее промежности. Кристиана вскрикнула и сползла на край стола, обхватив его ногами и притянув к себе.

- Колдунья, - повторил он, прервав поцелуй, а затем, сжав ее ягодицы, подтянул еще ближе к себе и, перестав дразнить, резко вошел в нее.

Кристиана вскрикнула, вонзая ногти в его плечи, вжимая пятки в его ягодицы, побуждая его входить в нее глубже. Она подняла к нему лицо, ища губами его губы, в отчаянии целуя их. Ричард вышел из нее и со стоном вонзился вновь, одновременно протолкнув в ее рот язык. Она сквозь туман слышала, как дребезжит под ними туалетный столик на хлипких гнутых ножках, как он ударяется о стену при каждом его толчке, но ей было все равно. Она просто держалась за край изо всех сил, когда звук превратился в частую барабанную дробь.

Все закончилось так же стремительно, как и началось. Они одновременно обрели блаженство. Обоих трясло. Кристиана без сил привалилась к стене, увлекая за собой Ричарда. Он уткнулся головой ей в плечо, пытаясь отдышаться, а потом вдруг рассмеялся.

- В чем дело? - пробормотала она, приподняв вялую руку, чтобы убрать волосы с его лица и разглядеть его выражение.

Ричард поднял голову и улыбнулся ей.

- Я просто подумал, что вкус у Джорджа все же был, если он выбрал себе такую жену, - почти виновато признался он. А потом он взял в ладони ее лицо, нежно поцеловал в губы и прошептал: - Спасибо.

Глава 16

- Эта часть операции прошла успешно.

Ричард откинулся на спинку сиденья в карете и кивнул. Они только что завершили все приготовления к получению денег, которые Ричард намеревался передать шантажисту. Он надеялся, что в том не будет необходимости, но все равно решил подготовиться. Ричард был рад тому, что одной заботой у него стало меньше. Последний час он провел в постоянном страхе, что кто-нибудь поднимется и закричит: «Самозванец!» Наверное, волноваться по этому поводу было глупо, потому что настоящим Ричардом Фэргрейвом, графом Рэднором, являлся все-таки он. Однако Джордж выдавал себя за него целый год, и те люди, с которыми сегодня пришлось иметь дело Ричарду, привыкли общаться с Джорджем. Ричард был уверен, что кто-нибудь заметит различие если не во внешности, то в манере говорить и вести себя. Он был немало удивлен и даже несколько уязвлен тем, что никто ничего не заметил. Ричарду было приятно думать, что он не такой, как его брат.

- Похоже, никто ничего странного во мне не заметил, - проворчал он.

Дэниел усмехнулся и пожал плечами:

- Люди по большей части видят то, что хотят увидеть. Кроме того, когда ты поблагодарил клерка за предложенный чай, я как бы вскользь заметил, обращаясь к лорду Шервуду, что рад тому, что ты стряхнул с себя грусть, в которой пребывал весь год со дня смерти брата. Он сказал, что слышал о том, что ты наконец стал выходить в люди и даже побывал на днях на балу. Так что на твоем месте я не стал бы слишком переживать. Скорее всего если кто и заметит в тебе что-то необычное, то спишет это на то, что ты наконец стал отходить от шока, в который ввергла тебя трагическая гибель родственника.

- Ну, это уже что-то, - с усмешкой ответил Ричард, подтянув рукав своего бледно-зеленого фрака и состроив кислую мину. Он терпеть не мог этот цвет, но ничего лучшего под рукой все равно не было. - Мне надо заняться своим гардеробом.

- У Джорджа всегда был ужасный вкус, - сухо заметил Дэниел, взглянув на наряд друга. - Почему бы нам не заехать к портному по пути домой?

Ричард колебался с ответом. Ему было совестно заниматься своим гардеробом тогда, когда обстоятельства требовали его участия в расследовании. С другой стороны, он не хотел, чтобы Кристиана подумала, будто он не доверяет ей, да и собирать слухи он не хотел и не умел. И посему объективных причин для того, чтобы не заехать к портному, у него не было. Ричард, кивнув Дэниелу, пошел отдавать распоряжения кучеру.

- И как тебе супружеская жизнь? Нравится? - спросил Дэниел, когда Ричард вернулся и сел в карету рядом с ним.

- Рано делать выводы, когда еще и суток не прошло с момента заключения брака, тебе не кажется? - насмешливо сказал Ричард.

Дэниел пожал плечами.

- Кристиана, кажется, вся на нервах. Я думаю, она боится, что ты внезапно начнешь ее критиковать и отчитывать, как это делал Джордж.

Ричард кивнул. Он не удивился тому, что его друг обратил внимание на нервозность Кристианы. Впрочем, ее было трудно не заметить. Если тревога и исчезала из ее глаз, то лишь тогда, когда они были затуманены страстью. Тогда она забывала обо всем, кроме наслаждения, которое и он с ней разделял, и доверялась ему целиком. По крайней мере в постели. И это давало Ричарду надежду на то, что со временем она станет доверять ему не одно лишь тело, но и душу.

- Время исправит то, что испортил Джордж. Когда она поймет, что я не собираюсь сам меняться и ее менять, она расслабится и станет самой собой.

Дэниел кивнул и с усмешкой сказал:

- Сегодня она сделала шаг в нужном направлении. Я имею в виду утренний эпизод, когда она босиком носилась по дому с Лизой наперегонки.

Ричард улыбнулся при воспоминании. Она его удивила. Кристиана была такой вежливо-замкнутой, когда проснулась, что в ней трудно было распознать ту страстную женщину, с которой он занимался любовью всего несколько часов назад. По правде говоря, он испытал разочарование, когда она не ответила на его поцелуй. Она даже заставила его встревожиться. Какой-то станет их совместная жизнь? Будет ли она одной женщиной ночью и совсем другой днем? Страстной искусительницей по ночам с ним и чопорной ханжой при солнечном свете? Нельзя сказать, чтобы такой расклад был самым худшим, ибо многим мужчинам вообще не достается страстных жен, но Ричард хотел от Кристианы большего. Он желал, чтобы она ему доверяла, чтобы она не сдерживала своих порывов и дарила ему свою любовь не только в постели. Он хотел, чтобы она привязалась к нему и полюбила так, как любила сестер и даже Роберта. Он хотел видеть в ней и друга, и возлюбленную.