Я очень боялась за нее.


…Однажды утром мы проснулись и обнаружили, что стоим у ворот на Восток. Палубы были залиты солнцем, пассажиры шумели и волновались.

Еще до того, как Эдвард оделся и позавтракал со мной в каюте, миссис Блэйки привела Джонни. К ним присоединилась Чантел. В скромном белом платье и жакете, в шляпе с широкими полями, но под которой виднелись ее волосы, она выглядела очаровательно. Меня всегда поражало, как меняется ее облик, когда она надевает не униформу.

– Полагаю, – сказала она, – вам обеим придется следить за детьми. Бедняжки! Я так рада, что, когда мы приходим в порт, у меня есть возможность погулять.

– Значит, капитан приглядит за своей женой, – заметила миссис Блэйки.

– Он, кажется, ведет ее в гости к каким-то агентам. Она достаточно хорошо себя чувствует.

– Похоже, ей стало гораздо лучше.

– Солнце и сухой климат благотворно действуют на нее. Мы собираемся осмотреть город.

– Мы? – спросила я.

– У нас сложилась компания, – уклончиво ответила она. «Рекс?» – гадала я.

Она быстро произнесла:

– Вам обеим следует договориться между собой. Вам совершенно необязательно вдвоем смотреть за детьми. Вы можете это делать по очереди. Понимаешь, Анна, ты можешь приглядеть как за одним, так и за двумя, а миссис Блэйки будет свободна, и наоборот.

Миссис Блэйки эта идея пришлась по душе, мне тоже.

– Надо подумать, – добавила я.

– Анна – самая добросовестная женщина на свете, – засмеялась Чантел.

Корабль стоял на некотором расстоянии от порта. Когда мы вывели мальчиков на палубу, их сильно поразили юные арабчата примерно их возраста, плавающие вокруг корабля и выпрашивающие монеты. Они ныряли за деньгами прямо на дно. Вода была такой прозрачной, что были видны и монеты на дне, и темные извивающиеся тела нырнувших за ними детей.

Эдвард и Джонни визжали от восторга, им хотелось кидать и кидать деньги в воду, мы с трудом удерживали их, боясь, что они свалятся в воду. Но меня, так же, как и их, охватило радостное возбуждение.

К нам подошла мисс Рандл и встала рядом.

– Всего лишь попрошайки, – пробормотала она.

При этом она неприятно подергала носом, но солнце было таким теплым, а веселье таким буйным, что мы не очень обратили на нее внимание.

И тут поблизости раздался другой голос.

Я почувствовала, как краска заливает мои щеки, и ощутила на себе взгляд проницательных глаз мисс Рандл.

– Доброе утро, капитан, – миссис Блэйки заговорила первая.

– Доброе утро, – сказала я.

Эдвард выпрямился, охваченный благоговением, и я поняла, что встреча со своим отцом доставляет ему больше радости, чем ныряющие за деньгами арабчата.

– Доброе утро, капитан, – поздоровалась мисс Рандл. – Не часто вы доставляете нам удовольствие своим присутствием.

– Вы очень любезны, считая это удовольствием. Но видите ли, у меня на попечении корабль, отнимающий большую часть моего времени и заботы. Позже, когда мы выйдем в открытое море, возможно, у меня появится время, чтобы получить удовольствие от вашей компании.

Она была довольна его ответом и тихо хихикнула.

– Что ж, капитан, будем ждать с нетерпением. «Даже на нее действуют его чары», – подумала я.

– А мой сын доволен путешествием? – спросил он.

– Так точно, сэр, – возвестил Эдвард, мы рассмеялись. Джонни задал вопрос:

– А вы настоящий капитан, сэр?

– Совершенно настоящий, – ответил Редверс. – Уверяю, что в клубы дыма я не превращусь. Так что не бойтесь, когда вечером увидите Галли-Галли.

– Галли-Галли? – восторженно воскликнул Эдвард.

– Колдуна, – пояснил капитан. – Подождите и увидите.

– Когда? Почему? – одновременно закричали мальчики.

– Сегодня вечером. Надеюсь, вам разрешат не ложиться спать, чтобы увидеть его, – он повернулся к нам и улыбнулся, у меня заколотилось сердце, я страстно надеялась, что умело скрываю свои чувства.

– А в котором часу появится этот колдун? – спросила миссис Блэйки.

– В половине девятого. Мы не станем засиживаться за обедом.

– Пожалуйста, – взмолился Эдвард, а потом закричал. – Галли-Галли! Галли-Галли!

– Пожалуй, один раз можно разрешить, правда? – обратилась я к миссис Блэйки.

Она согласилась. Капитан сказал:

– Буду вас ждать.

Он смотрел, улыбаясь, прямо на меня, и я поняла, что не сумела скрыть своих чувств. Нелепо, неблагоразумно, дурно испытывать подобные чувства к чужому мужу. Меня извиняло лишь то, что прежде я не знала, что он женат.

Он продолжал:

– Наверное, вы поедете осматривать город. Советую не ходить одним. Я приказал, чтобы вас отвезли на берег. Вас будет сопровождать первый помощник.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Поклонившись, он ушел. Эдвард с обожанием смотрел ему вслед, а меня беспокоило, не выразилось в моем взгляде то же самое. Мисс Рандл тихонько фыркнула.

– У него такая репутация, – произнесла она.

Я посмотрела на детей, она пожала плечами. Я разозлилась на нее.

Через два часа мы отправились на берег в сопровождении первого помощника, который показал нам мечеть, с башни которой звучал призыв к молитве, потом мы пошли на базар. Я купила белые, расшитые золотом шлепанцы с заостренными концами, завивающимися на концах, и кусок бирюзового шелка на платье.

Там очень дешево продавались шарфы различных цветов с блестками, я подумала, что такой шарф может пригодиться для маскарада. Миссис Блэйки купила духи, продававшиеся в огромном количестве на каждом шагу. Они сильно пахли мускусом. Мальчикам мы купили по феске, которые они с удовольствием надели. Однако мы решили, что, раз они лягут поздно, им следует отдохнуть днем. На корабль мы вернулись совершенно измученные от жары.

Чантел вернулась лишь за час до обеда.

Перед этим я зашла в ее каюту, там никого не было. Я задумалась, где же она может быть. Я вернулась к себе. Когда она пришла, она позвала меня посмотреть ее покупки. Она купила несколько пузырьков египетских духов, ожерелье, браслет и серьги-кольца из золота и ляпис-лазури.

– Какие красивые, – воскликнула я. – Они, должно быть, очень дорогие.

Она засмеялась. А я подумала, что это Рекс все купил.

– Видишь ли, – сказал она, – здесь все гораздо дешевле, чем у нас.

Усевшись на кровать, она стала пробовать духи, по каюте распространился запах мускуса и цветов, не наших английских цветов с легким освежающим запахом, а с ароматом экзотических эссенций Востока.

– Пожалуй, я буду королевой Нефертити.

– От домоправительницы шаг к королеве, – прокомментировала я.

– Сестра Ломан всегда должна быть на высоте. А кто такая Нефертити?

– Королева Египта. Кажется, ее муж выколол ей один глаз, потому что она была настолько красивой, что он боялся, что мужчины станут домогаться ее.

– Типичный пример мужского зверства. Я буду Нефертити. Уверена, что она сохранила оба глаза до самой смерти, да и все равно она оставалась красивой. Итак… я стану Нефертити.

– А Рекс Кредитон? – поинтересовалась я.

– О, он переоденется грабителем гробниц. На нем будет бурнус, а в руках специальные инструменты или чем там они вскрывают могилы королей и вытаскивают оттуда сокровища.

– Значит, вы поделились друг с другом, во что будете одеты?

– Мы же будем не в масках. Таинственность ни к чему. Понюхай эти духи, Анна. Правда, необычный запах? Навязчивый восточный аромат. Да, но пора собираться идти обедать. Взгляни на часы.

Я ушла от нее, размышляя, что, несмотря на то, что говорила она очень много, сказала она почти ничего, а единственное, что интересовало меня, это насколько она увлечена Рексом Кредитоном. К тому же меня тревожила моя собственная реакция на капитана. Но я никогда не выдам себя, уверяла я саму себя. Никто не догадается.

Известный как Галли-Галли, египетский фокусник, поднявшийся на борт в Порт-Саиде забавлять нас своими трюками, имел огромный успех, в особенности у Эдварда с Джонни. В центре зала для отдыха были установлены кругом стулья, мальчики сидели на полу, скрестив ноги.

Фокусник был одет в бурнус и поэтому казался мальчикам еще более таинственным. У бурнуса были широкие рукава, с помощью которых он проделывал различные трюки. Он творил чудеса с кольцами и бумагой, но наибольшего эффекта он добился, извлекая живых цыплят из самых неожиданных мест, включая карманы мальчиков. Он давал подержать мальчикам кольца, бумагу и другие предметы. Наверное, они никогда еще так не веселились.

Когда он, засунув руку в карман куртки Джонни, вытащил оттуда двух цыплят, мальчики запрыгали от восторга, когда он проделал то же самое с Эдвардом, они прямо покатились со смеху. После окончания каждого фокуса волшебник издавал вопль «Галли-Галли», тут же подключались мальчики, сердечно выражая аплодисментами свое одобрение.

Этой ночью Эдвард так сильно устал, что никак не мог заснуть. Галли-Галли ушел, а корабль двинулся вниз по Суэцкому каналу.


Стояла чудесная ночь, светила луна, и сквозь иллюминатор мне были видны песчаные берега и одинокие пальмы. Я не могла удержаться и, выскользнув из каюты, поднялась на верхнюю палубу.

На палубе было пусто. Опершись о перила, я подумала, что бы мне сказала тетя Шарлотта, если бы увидела меня в эту минуту. Представив себе ее выражение лица, я усмехнулась.

– Здравствуйте.

Я обернулась, рядом стоял он. Его бронзовое лицо, казалось, сияло при свете луны. На нем был белый смокинг, и я поняла, почему Эдвард смотрит на него, как на нечто сверхъестественное.

– Здравствуйте, – неуверенно поздоровалась я.

– С тех пор, как мы покинули Англию, мне не представилась возможность поговорить с вами наедине, – сказал он.

– Это вполне объяснимо. У вас на попечении корабль. А пассажиры – это совсем другое дело.

– Но меня они тоже касаются.