— И где ты обитаешь?

— Где придется. То по знакомым болтаюсь, то на улице. На этой недели совсем не повезло. Все деньги на проездной потратил. Полностью на мели.

— Тебя пожалеть?

— Накормить. Этого вполне будет достаточно, — жуя хлеб и запивая его молоком, ответил Данко.

— А если бы я жила по другому адресу? Не тому, что указан в прописке?

— Первое, тебя все равно должны были знать. Второе, ты из этого района. Я тебя бы нашел. Хотя бы на той же остановки, завтра утром. Третье, все оказалось проще, — он довольно улыбнулся. Допил молоко, положил голову на руки и задремал.

Парня было жалко, но я не красный крест, чтоб всем помогать, но тарелку с супом перед ним поставила. Этого было достаточно, чтоб Данко очнулся и принялся за еду. А может он просто все выдумал? Обокрадет еще.

— Ты на меня так смотришь, словно хочешь съесть или на мясо пустить, — заметил он.

— Думаю, куда тебя положить. Ты бы так не улыбался и губы свои закатал.

— Что не так? — спросил он, опять оглядывая меня с ног до головы. — Я как бы и не против.

— Отстань, — отмахнулась я и включила на телефоне фонарик.

— Идем кого-то грабить?

— У меня в комнате свет не работает.

— Почему?

— Розетку починить надо. Забыла воду перекрыть. А ты вещи из машинки доставай. Надо их на балконе развесить. Так может быстрее высохнут. В квартире сырость, что сушить бесполезно.

— На улице как бы дождь.

— Балкон крытый. Завтра может солнце выглянет. Вот твои вещи и высохнут, — ответила я, подсвечивая путь фонариком от телефона. Данко обо что-то споткнулась, чуть не грохнулся.

— У тебя здесь ноги переломать можно.

— Надо лишнюю мебель выкинуть. Все никак руки не доходят. Сейчас телевизор включу. Светлее станет.

— Кровать и диван. Оригинально.

— Еще кресло раскладывается. Раньше в этой комнате подруга жила с детьми. Мы на двоих квартиру снимали. Теперь она вышла замуж, а я осталась одна в комнате. Соседнюю мы сразу мальчишкам отдали. Сыновьям.

— Как вовремя она вышла замуж.

— Это ты к чему? — спросила я, стеля ему на диване.

— Потому что я тебя точно не потесню, — ответил он с балкона. — А на улице холодно.

— Так осень. Чего ты хочешь?

— У меня ботинки дырявые. Теплой погоды хочу.

— До следующего года о ней можно забыть.

— А жаль, но всегда есть замена теплу, — я не заметила, как он подошел сзади и обнял меня холодными руками. Я на рефлекс ударила его локтем в живот, отчего парень отлетел на кровать. — Драться зачем?

— Так нечего лезть. Я согласилась на твои условия и пожалела тебя. Но это не значит, что ты будешь греться в моей кровати, — ответила я.

— Пожалела, — он закинул руки за голову и нагло смотрел на меня. В свете телевизора его глаза казались странными, нечеловеческими. — Не надо меня жалеть. Жалость унижает.

— Тогда проваливай, — спокойно ответила я.

— Нее, у нас договор. А то ты останешься без своего паспорта, который ты у меня забыла забрать. Растяпка.

— Давай спать. Завтра отдашь. Я сплю чутко.

— Это ты к чему? — поднимаясь, спросил он.

— К тому, что не думай меня обокрасть.

— А у тебя есть что-то ценное? — Вовремя я выключила телевизор. Он решил от своей повязки набедренной избавиться. Я только видела, как полотенце полетело на спинку дивана. Стыд ему явно был незнаком. Да и ладно. Я спать легла. Повернулась к нему спиной. Завтра на работу. Надо Сережке задание дать, чтоб в магазин сходил молока и хлеба купил. Основные продукты я в выходной закуплю. Или самой вечером зайти…

— Эля, спишь?

— Сплю.

— Хочешь завтра твою розетку починю?

— А сможешь?

— Смогу. И кран починить смогу. Завтра утром посмотрю что там. А за это у тебя холод пережду.

— Ты до весны у меня жить собрался? — от возмущения я даже повернулась к нему.

— У тебя здесь работы непочатый край. Как раз пока все сделаю, вот и весна наступит, — зевая, ответил он. Через минуту Данко отключился.

Я еще подумала, что парень сильно вымотался. Самой не верилось, что я пустила его в квартиру. Расскажу потом Светке, так она только у виска покрутит. Скажет, что я совсем с дуба рухнула. В наш век обмана верить людям…

* * *

— Раз, два, три, четыре, пять, вышел, ух, зайчик, погулять…

Предрассветные сумерки. В комнате еще темно. За окном льет дождь. Кто-то настойчиво повторяет детскую считалочку, крутя ее по кругу. Я с трудом открыла глаза. Чья-то фигура качала пресс, повторяя считалочку. Данко. Я достала из-под подушки сотовый телефон. Пять часов утра. Глаза закрыли автоматически.

— Наша Таня громко плачет, — он бормотал это себе под нос, мешая мне спать. На этот раз пошли приседания.

— И что тебе не спится? — пряча голову под подушку, спросила я.

— Выспался. Привык рано вставать, — не прерывая упражнения, ответил он.

— Какой ты сосед беспокойный. Нормальные люди еще третий сон видят, а не ногами машут.

— Это ты лентяйка.

— Я спала всего пять часов. Мне больше надо, чтоб выспаться.

— А жизнь тем временем мимо пройдет.

— Я не против. Пусть проходит. Главное поспать. Хотя это вряд ли удастся сделать, если ты будешь бормотать и меня разговорами отвлекать.

— Уже утро, — он сел рядом и приподнял подушку, с помощью которой я пряталась от него. — Хватит спать.

— Издеваешься что ли?

— Нет. Ты всегда так поздно заканчиваешь?

— Вчера коллега попросила за нее отработать. Я обычно до шести работаю. Хотя тебе какое дело?

— Не хочу весь вечер под дверью провести. Сегодня вечером встретимся на станции, зайдем в магазин и купим все, что нужно для мелкого ремонта. Советую и крупным заняться.

— Времени нет. И денег нет на него.

— Еда и крыша над головой, я тебе его сделаю.

— Умеешь? — недоверчиво спросила я.

— Да. Так как?

— Сначала розетку и люстру почини, а потом об остальном поговорим.

— Договорились. За каждый ремонт будет плюс одна ночь.

— Не дороговато берешь? Я мастера вызову, отдам меньше.

— Но ты его не вызвала. Наверное меня ждала, — усмехнулся он. — Дай утюг. Пока будешь завтрак готовить, я вещи посушу. Все сырое и холодное.

Пока я заставляла себя встать, достала утюг и застелила кровать с диваном, это чудо уже и ополоснуться сходило. Теперь сверкало семейниками в цветочек по колено.

— Оделся бы. Мало того что так разгуливать неприлично, так еще и холодно.

— Все выстирано и сырое. У тебя халат есть?

— В цветочек подойдет?

— Не, в цветочек не хочу. Придется и дальше тебя смущать, — весело ответил он.

— Было бы чем, — проворчала я. Ушла на кухню. Завтрак. Кофе. Один его аромат пробуждал. Из комнаты вышел Сережа. — Ты чего так рано встал?

— Тебя поймать хотел, — он протянул мне дневник. — Училка сказала, чтоб ты свою роспись поставила.

— И чего меня в школу вызывают?

— Да, ерунда, — отмахнулся Сережа.

— Но вызывают. Так о чем разговор будет?

— Эля, тебе чего-нибудь погладить нужно? Пока я тут утюгом машу? — донесся из комнаты голос Данко.

— Нужно. Только не прожги, — я достала из шкафа кофту, которую хотела сегодня надеть.

— Даже если и прожгу, это только придаст ей более современный вид.

— В дырочку от утюга?

— А что? Зато нежарко, — хмыкнул Данко.

— Лучше сама поглажу.

— Да ладно, я уже тут разошелся, — помахивая мне утюгом, ответил Данко. — Лучше кофе сделай.

Почему-то я с ним спорить не стала. Это было странно. Не верила ему, что справится, но дала шанс. Разбираться в тонкостях психологии не было времени.

— Это что? — спросил меня Сережа.

— Ты о чем?

— О том придурке, который гладит у тебя в комнате одежду, — ответил сын. При этом он старательно смотрел в окно.

— Этот чудик нашел мой паспорт. Решил его вернуть. Пока дождался меня с работы, уже поздно было. Не выгонять же парня в ночь? Тем более доброе дело сделал. Вот и постелила ему на диване, — сказала я. — Ты мне объясни, чего натворил? И не морщись, как будто лимон съел.

— Подрался. Они говорят, что я с ними подрался. На самом деле только толкнул. Так Шуркина совсем озверела. Порвала на себе кофту и побежала к учительнице жаловаться. Та сразу на меня бочку катить. Мол, я виноват. Ну и тебя вызывает, — отмахнулся Сережа.

— Ссора из-за чего была? — Я пыталась сообразить, что делать дальше. Как поступить. Картинка произошедшего складывалась плохо.

— Не из-за чего.

— Хочешь сказать, что ты ее толкнул, она порвала кофту себе и все это на пустом месте? Я на дуру похожа? — спросила я. Шесть утра. Запищал будильник на телефоне. Охота спать, а не выяснять кто кого толкнул.

— Мам, не знаешь что ли как это бывает?

— Я ни с кем не дралась в школе. Поэтому не знаю, — ответила я, раскладывая кашу по тарелкам.

— Давай я объясню, — зашел Данко. Хоть джинсы надел. Правда рубашку надевать не стал. На плече татуировка в виде черной травы, в которой ползет черная змея. Спросонок я ее не заметила. Данко же продолжил как ни в чем не бывало. — Слова за слово. Кто первый начал, это уже никто не вспомнит. А ссора началась. Девчонку чем-то парень зацепил, раз она мстить пошла. Так еще таким странным способом.

— Она себя крутой считает. Да только в чем крутая? Все родители покупают. Я ей об этом и сказал, что без них она никто. Ее задело.

— Вот и весь конфликт, — ответил Данко, принимаясь за кашу.

— Но мне из-за этого придется отпрашиваться с работы, — я вздохнула. Этого делать не хотелось.

— Да необязательно.