— Могут и нас травить?

— Угу. Кто-то воду мутит. Блин, эту историю уже забыть можно. Лет сколько прошло. Да, история вышла шумная. Но все равно… Так и меня можно в эти маньяки записать.

— Почему?

— Я же тоже там был.

— Данко, а ты уверен, что Гена не виноват? — осторожно спросила я.

— Уверен. Не мог он тогда этого сделать, — твердо сказал Данко. — А с кем девчонка целки лишилась? Непонятно. Я спал. Миха со своей мадам тусил. Он тогда ни на кого не смотрел, кроме нее.

— Остается твой товарищ, — спокойно сказала я.

— Надо с ним поговорить. Хотя, он мой друг.

— Даже если не прав?

— Он мой друг, — повторил Данко.

— Все равно это не повод напиваться и мне нос разбивать.

— Ну, хочешь мне отомсти. Я тебе свой нос подставлю.

— Ага, а потом еще кулак лечить.

— Тебе не угодишь. Все тебе не так и не этак, — Хлопнула входная дверь. — Генка ушел?

— Или Сережка на рыбалку пошел.

— Совсем забыл про эту рыбу. Ладно, он с дядей Васей. Можно быть спокойным, — сказал Данко. — Пойдем чего-нибудь существенного перекусим?

— Проглот.

— Знала же за кого замуж выходила, — ответил Данко.

Пять утра. Нос распух. Из-за этого я гнусавила. Глаза заплыли. Жуть. Теперь на улицу не выйти. Сходила за шампунем. Но все это было ерундой по сравнению с надвигающимися проблемами. Сережа уехал на рыбалку. Гена стоял около плиты и разогревал вчерашний ужин.

— Я ему сковороду не доверю, — сказал Гена, когда я вошла на кухню.

— И правильно сделает, если мы хотим завтрак, — Данко ковырялся в телефоне. Посмотрел на меня. Присвистнул. — У меня где-то мазь была для ушибов.

— Скорее уж у меня. Потому что купить ее настояла я, когда ты ногу ушиб. В аптечке посмотри.

— Какая разница? Сейчас тебя лечить буду, — открывая мазь, сказал Данко. Как всегда, проблемы мы не видим. Просто перешагиваем ее. Чувство вины — не знакомо. Я опять начала злиться.

— Что ты делаешь?

— Нос чешу. Авось подобреешь, — ответил он с совершенно серьезным лицом.

— Я тебе не лампа Алладина.

— Нет, ты Элечка, которая не в духе. Но ведь ты подобреешь? — с надеждой спросил он. — Я ведь еще могу рассчитывать на помилование?

— Можешь надеяться. Говорят, надежда последней умирает, но не факт, что оно будет.

— Ты хорошая. Ну, куда без тебя денусь? Кто меня еще так терпеть будет? М? — спросил он. Я решила больше не продолжать разговор, который крутился по кругу. Наверное, в глазах Гены мы были как два идиота. Ладно, Данко. Порой мне казалось, что у него точно что-то с головой, но я-то… Или еще до знакомства с ним была не в себе, или это заразно? Надо было ругаться, злиться, а я тихо кипела, но молчала. Да, я на него была в обиде, но не готова была хлопнуть дверью.

Завтрак проходил в молчании. Я терла глаза. Хотелось спать. Привыкла уже высыпаться. Это раньше по пять часов спала, а потом бежала на работу. Теперь жизнь была боле равномерной.

— Ген, может тебе рассмотреть вариант свалить из города? — прямо спросил его Данко.

— Нет. Даже в мыслях такого не было, — ответил Гена.

— Может нужно рассмотреть этот вариант?

— Нет. Я на досрочном. Мне здесь проще остаться. Да и зачем уезжать?

— Затем, что кто-то тебе решил организовать травлю, — ответил Данко.

— Я понял, — последовал спокойный ответ. — Даже предполагал такое развитие событий. Поэтому и не звонил тебе. Это мои проблемы.

— Угу, раньше у нас общие были проблемы. А теперь чего изменилось? — буркнул Данко. Гена лишь пожал плечами.

— Может вас оставить? Без меня все выясните? — спросила я.

— А смысл? Все равно ведь все узнаешь, — ответил Данко. — Мы как бы в одной связке.

— Правильно мыслишь, — сказал Гена. Он опять задумчиво мешал чай с грустной улыбкой. — У вас хорошая команда. Именно поэтому я тебе не рекомендую лезть в эту историю.

— Ген, честно, было или не было? Данко готов за тебя стоять, даже если ты сумочки у старушек вырывать будешь. Мне знать надо. Чисто для себя. Впечатление местного маньяка ты не создаешь. Но по пьяни у нас и Данко в зверя превращается, — сказала я.

— Из-за травмы. Раньше такого не было, — сказал Данко. — А пока учился, то не до алкоголя было. Не проверял.

— Теперь проверил и с алкоголем завязал. Или будешь без меня такими выкрутасами заниматься, — сказала я.

— Но вчера не водка, же была. Пиво. Потом самогон. Потом…

— Коктейль вырви глаз. Я помню, как ты все это в себя заливал. И заканчивай друга прикрывать. Не думай, что я забыла про свой вопрос.

— А она тебя уже хорошо знает. Не поддается, — рассмеялся Гена.

— Угу, но попытаться можно. Иногда прокатывает. Редко, но бывает, — ответил Данко.

— Ничего не было в ту ночь, — ответил Гена.

— В смысле? — не понял Данко.

— В прямом, — усмехнулся Гена.

— А ты сказал…

— Сказал. Но не было, — Гена быстро посмотрел на меня, потом опять уставился в свой чай. — Ничего не понимаю, — Данко даже головой встряхнул, словно надеялся привести мысли в порядок. — Видно же было, что она не против была.

— Была. А потом передумала. Как ноги увидела, так все желание пропало. Уродом обозвала. Я тогда обиделся. К стенке развернулся и уснул. Утром она проснулась. Поняла, что с кем-то переспала. Ко мне претензии. Я хоть выпивши, был, но не в таком состоянии, чтоб не помнить вечер. Пристала ко мне, было или нет. Я и ляпнул, что было. Еще и приплел, как у нас было. В подробностях. Она-то мало что помнила. Быстро оделась и домой. Вернулась уже с отцом и ментами.

— А там всех опросили. Все видели, что продолжение будет. Никто не сомневался. Ты не отрицал.

— Только она начала говорить, что не по взаимному было. А признаваться, что я натрепал, было неудобно. Зато девять лет получить было удобно. Да и не поверил никто бы моим словам, — ответил Гена.

— Но ведь не против была.

— Я думал над этим. Наверное, сам факт, что все именно со мной произошло и сыграло роль. Девкам сказки охота и принцев, а не с уродами ночи проводить.

— Глупости все это, — отмахнулся Данко. — А сейчас спросим женское мнение. Эль, вот у человека проблемы с ногами. Попал в пять лет в аварию. Ноги по частям собирали. Естественно шрамы остались.

— Шрамы сильные. Еще и на ногах три пальца сросшихся. Аномалия такая. Родители думали прооперировать, но это были меньшее из проблем. Тогда вопрос стоял, смогу ли ходить, — добавил Гена.

— И? Все в жизни бывает, — пожала я плечами.

— Но не все так считают, — ответил Гена.

— Может в восемнадцать лет или сколько тогда той девчонке, было? — спросила я.

— До восемнадцати двух месяцев не хватило, — ответил Гена.

— В том возрасте внешность имеет значение. Чем старше становишься, тем больше понимание приходит, что внешность — это лишь дополнение. Больше на самого человека смотришь. Понятие красоты — это вещь индивидуальная, к тому же она не вечна. А вот что скрывается за этой оболочкой, на это стоит обращать внимания. Так что зря ты так зацепился за слова пьяной девчонки, — ответила я.

— Все равно. Все это в прошлом, — ответил Гена.

— А что в будущем? — спросил Данко.

— Не знаю.

— Они ведь тебе житья не дадут, — продолжал Данко. Гена лишь плечами пожал, словно ему все равно было.

— Только меня интересует, а кто в итоге виноват в случившемся? — спросила я. — Насколько я поняла, там было трое ребят и две девчонки.

— Я ее не трогал, — сразу сказал Данко. — Тогда у меня подружка была. А я как-то принципиально, если с кем встречаюсь, то на других не смотрю.

— А если женат? — спросила я.

— Тем более, — хмыкнул Данко, обнимая меня.

— Но обниматься тебе это с другими девчонками не мешает.

— Даже не обращаю на это внимание. Нравится мне кого-то тискать. У каждого свои заморочки. Тебя под рукой не было, — ответил он, смотря на меня.

— Вот теперь хочется ударить.

— Бей прямо в нос. Будем с тобой вдвоем разукрашенные ходить, — ответил Данко, подставляя свой нос.

— Миха не мог, — прервал наше препирательство Гена. — Он тогда кроме своей зазобы никого не видел.

— И кто тогда? — спросил Данко.

— Санек, с которым она тогда тусила. А потом бросила за два дня до выпуска. Переключилась на меня. Он в курсе был, к кому мы поедем. Или какой-то тип заезжий, который к нам на дачу проник. Сделал свое дело и свалил, — сказал Гена.

— Санек против тебя и начал компанию. Но при этом сам свалил из города, — сказал Данко. Наступила тишина. Каждый думал о своем, или об общем. Меня поразило, как из-за какой-то глупости парень перечеркнул себе судьбу, а девчонка, скорее всего, получила травму на всю жизнь. А ведь все из-за какой-то глупости. И чувств там не было. Только любопытство, желание отомстить.

— Мы с ним всегда на ножах были, — сказал Гена. Я промолчала, что было последней глупостью начать встречаться с девушкой своего врага. Похоже, Гена и сам это понимал.

— И что теперь? — спросила я.

— Переживем, — уверенно ответил Данко. — Только товарищей, с которыми после работы можно будет посидеть и потрепаться, у меня убавиться. Хотя, один хороший друг стоит сотни мнимых друзей. Так что, все нормально. Ген, родители как восприняли твое возвращение?

— Никак. На порог не пустили. Мать в запое. Отец в открытую с любовницей живет. Им сейчас не до меня. Да и видеть не хотят.

— А ночуешь где?

— Сегодня здесь. Вчера на развалинах, — спокойно ответил Гена, как будто это было в порядке вещей.

— Эль? — Данко посмотрел на меня.

— Сам решай, — ответила я.

— Ну, решить-то я решил. Только твое мнение меня также интересует, — ответил он.