Анна Абрамова - Зачем ты причиняешь мне боль?

 - Ма, приготовь что-нибудь, я в душ, проходите девочки, чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что в гостях.

Когда Матвей вышел из душа, девчонки снова замерли, неприлично глазея на парня. Матвей натянул только спортивные штаны, тело, влажное после душа заманчиво блестело.

 - Матвей! Не смущал бы ты девчонок, - шутливо хлопнула его по прессу мать, - а то стоят рты разинув вместо того, чтобы салат делать.

Девчонки смутились и шумно засуетились в поисках ножей и овощей.

 - Ма, - Матвей обнял мать, утыкаясь ей в волосы, - соскучился.

Мама улыбнулась, потрепав влажные волосы сына.

 - Садись давай, ешь, поди все в ресторанах питаешься? Завел бы себе что ли домработницу или девушку приличную?

Матвей улыбнулся, налегая на омлет.

 - Какие девушки, мама? Учеба, учеба и еще раз учеба! Как завещал…Маш, так как твои дела? – вдруг переключился он на молчавшую девушку. – Как ты у мамы-то моей оказалась?

 - Так я всегда у нее была, с детских лет, - поправила волосы Маша, -  а прошлым летом отпуск у меня был, ты ж даже не спросил кто я, просто имя узнал и все.

 - Дети, так вы знакомы? – обрадовалась мама. – Маша такая хорошая девушка, сынок!

 - Мама, - нахмурился вдруг Матвей, - я знаю, что Маша - хорошая девушка, не надо рекламы. Ты же знаешь, что я не люблю манекенщиц.

Тут Маша вспыхнула. Чертёнок, всегда живший в ней, проснулся!

 - Да? – деланно удивилась она. – А по тебе не скажешь, что ты так уж не любишь манекенщиц. Ночка была жаркой!

 - Молод был, горяч, - пожал плечам Матвей. – Не готов продолжать отношения. Я, кажется ясно дал понять тогда. – два взгляда, мужской и женский, схлестнулись в безмолвной борьбе. Маша закусила губу. То время с Матвеем вспоминалось ей чаще других. А точнее весь последний год, Маша просто грезила этим парнем, хоть он и был ее младше. Несколько раз она порывалась написать ему в соц. сетях, но так и не решилась, отслеживая его жизнь издалека. А тут – сама судьба свела их! Значит это знак!

 - Дети, – мать встала между ними, разрывая контакт взглядов, - не ссорьтесь! Матвей, ты же не откажешь матери в маленькой просьбе?

Матвей напрягся. Просьбы матери иногда были экстравагантны.

 - Матвей, мне на сегодняшний показ нужен…

 - Нет!

 - Матвей, Влад заболел, у него аппендицит, ты понимаешь, что при всем желании он не сможет подняться, а ты такой красавчик. Съемка для журнала, сделаешь свое самое страшное лицо, тебе ведь даже стараться не надо, просто постоишь рядом с Машей. Пока она белье демонстрирует. Это важно для меня, Матвей! Если все пойдет удачно, крупный контракт у меня в кармане. А ты будешь вишенкой на торте, никто никогда тебя не видел, а ты такой. - и мать отошла чуть назад, оценивая сына, -  Может быть даже в этих штанах, вот так босиком, с обнаженным торсом! Даже фотомонтаж делать не надо. Красиво тело, глаза чуть …– и мать понесло. Она была больна своей работой, и где-то даже Матвей ей потихонечку завидовал, но, б…ть, участвовать в фотосъемках? Бред!

 - Все, Матвей, сегодня в шесть в студии, вот по этому адресу. Ты мне нужен! Своих в беде не бросают! – и мама, звонко хлопнув сына по спине, закрылась в гостевой спальне.

 - Нормально так да? – обратил растерянный взгляд Матвей на оставшихся в гостиной девчонок. – Единственная женщина, которой не могу отказать! Ты там что собираешься демонстрировать? – откровенно оглядел он девушку, которая так и не представилась. Та почему-то скривилась и отвернулась.

 - Марина у нас мужчин не очень любит, - ответила за нее Маша, - а ничего ты так устроился, на гонках зарабатываешь или мама с папой помогают, - усмехнулась Маша, обходя апартаменты.

 - Я уже взрослый мальчик, чтобы деньги у родителей клянчить, - ушел от ответа Матвей, лениво наблюдая за девушкой.

 - И зачем тебе столько комнат на одного? – продолжала вслух удивляться Маша, пытаясь рассмотреть, что есть на втором этаже.

 - Тебе не все ли равно, Маш?

 - Спальню свою покажешь?  - и Маша замерла, ожидая ответа, мечтая, чтобы эти секунды промелькнули со скоростью света, и он ответил так, как ей хотелось. Она давно желала еще раз пережить те мгновения близости, которые так поразили ее, что все остальные связи просто казались пустышкой по сравнению с той ночью, хотела проверить не придумала ли она, не нафантазировала ли сама себе.

 - Не, - протянул Матвей, взглядом давая понять, что все понял, - для девушек это место табу! Не хочу пока впускать никого в свой мир, прости! – Матвей поднялся. – Ладно, счастливо оставаться, я по делам, вечером буду на студии. Твоя комната любая на первом этаже. На второй можешь даже не ходить, там все заперто, - усмехнулся он, увидев, как девушка бросила любопытный взгляд наверх.

Вечером Матвей подкатил к студии. Кое-как пристроив мотоцикл, он быстро взбежал по лестнице, надеясь, что его помощь матери не понравится. Однако, мама, завидя его еще издали, стала давать распоряжение:

 - Матвей, быстро снимай футболку, носки и кроссовки. Яна, закатай ему чуть джинсы, и спусти их, чтобы бедра открылись. Нет, нет белье не демонстрируй, мы тут женское белье показываем, его задача только подчеркнуть сексуальность этого белья. Матвей, на подиум. Маша рядом. Так встали вместе, я думаю, как вас поставить.

Мама сейчас казалась чужой женщиной, директором, слово которого непререкаемо. Матвей встал, как велела мать, чуть дальше Маши, разглядывая аппетитную попу, заткнутую в черные кружева. Через пятнадцать минут, он начал тихо подвывать, матери все не нравилось, как они стояли, не было страсти, эмоций, накала, чего-то там еще.

 - Все, мам! Хватит! – прервал он ее очередные разочарованные стоны. – Давай я встану, как удобно мне. Что тебе надо? Страсть? Так пойдет?

И он чуть приобнял Машу, заставляя девушку смотреть на себя, медленно очертил одним пальцем границу нежных трусиков, пробираясь рукой под тонкий край ажурного белья. Глаза Маши затуманились, кожа на животе дернулась, будто он погладил самой чувствительное место из существующих на женском теле. Вторая рука уверенно обхватила женскую грудь, поверх белья. Матвей насмешливо взглянул в камеру.

 - Стоп! – заорал оператор. – Снято!

Мать прыгала вокруг фотографа, причитая:

 - Это же будет кадр века. Сынок, завтра ты проснёшься популярным, тебя будут хотеть все ведущие модельные агентства. Господи, как я тебя люблю. Ты – лучший. Я тебя покупаю. Плачу много!

 - Мама! – Матвей спрыгнул с подиума. – Ты, кажется, забыла, что я не собираюсь делать карьеру в модельном бизнесе, а пришёл только потому, что ты меня попросила. И если я тебе не нужен, я пойду? – надежда промелькнула в его голосе, но мать так быстро отпускать сына не собиралась.

 - Что ты, сынок, я ж бизнесмен, - удивилась она, - поэтому отпускать такую модель, которая тем более работает бесплатно, после первого кадра не намерена.

Сколько было сделано кадров за этот вечер Матвей уже не считал. Через четыра часа съемок он проклял все: себя, мать, всех сотрудников, эту жизнь. Уж лучше на ринге тысячу раз выложиться, чем трогать кучу обнаженных женских тел.

 - Мам, что ты творишь? – взмолился он, - у меня же теперь ни на одну женщину не вст…, то есть, я ж теперь всех баб ненавижу, смотреть на них не могу, как дальше-то жить?

 - Ничего, сынок, - довольно хлопнула по мощному плечу мать, выспишься и будешь как новенький, вон тебе Маша готова помочь, говорю же хорошая девочка!

Маша укладывала вещи в сумку с интересом прислушиваясь к разговору.

 - Матвей, ты на чем? – звонко крикнула она. – Прокатишь? А то скорости хочется, сил нет!

 - А давай погоняем, - согласился Матвей, - вещи только маме отдай, за ней Серж заедет, домой завезет.

Мама кивнула, подтверждая, что вещи заберет сама, отпуская детей в ночь.

Ночь. Скорость. Сияние неоновых реклам сменяется на огромное звездное небо. Чувство такое будто ты в свободном полете. Есть только небо и ты. Матвей мчался за городом, испытывая огромную потребность в единение с природой. Маша, крепко прижавшись к спине парня, молчала, наслаждаясь его близостью. А Матвей наслаждался скоростью, все ускоряясь и ускоряясь по безлюдной дороге. Свежий ветер в лицо, ночной воздух с капельками росы и темное небо на горизонте – ехал бы и ехал всю жизнь, туда, где скоро встанет солнце, где его Ирка досматривает сны, где он будет свободен от самого себя! Мотоцикл остановился на берегу реки, зласково урча разгоряченным мотором, дальний свет мешал и Матвей выключил его, темнота стала полновластной хозяйкой.

 - Зачем мы здесь? – шёпотом спросила Маша, вглядываясь в пугающую ее темноту и зябко поводя плечами.

 - Просто захотелось, -  Матвей казалось и не замечал, как Маша обхватила себя руками за плечи, пытаясь согреться. От воды тянуло прохладой, ночь вступала в свои права. Он подошёл к воде и вдруг стал быстро раздеваться.

 - Искупаемся? - крикнул она Маше с разбега влетая в воду.

Если честно, Маша терпеть не могла мерзнуть, тем более купаться в холодной воде, но что не сделаешь, ради того, чтобы приствоить этого парня, поэтому, дрожа на прохладном ветру, Маша быстро стянула с себя все и в чем мать родила ринулась в воду, сама поражаясь своей смелости.

 - Лови меня, - завопила она, врываясь в воду будто торпеда. Матвей подхватил девушку, тут же сжимая в своих объятиях.

 - Матвей, - простонала Маша, - я так мечтала о тебе.

Матвей только грустно улыбнулся, наблюдая, как Маша тает в его руках словно воск, отдаваясь ему вся до малейшей частички, растворяясь в нем, вот только сам парень наблюдал за этой сценой отстраненно, оставаясь равнодушным к женским прелестям, просто идя навстречу физическим желаниям, не вкладывая душу, на отдавая всего себя без остатка.