— Пиратством, насколько я понимаю. Вполне законным пиратством, то есть каперством.

— Вот именно, вполне законным. А теперь я — респектабельный владелец торговой корабельной компании. Но для того, чтобы добиться того, что я имею сейчас, мне не один год приходилось обманывать, красть и проливать кровь. Поверьте, я не сторонник насилия, однако могу прибегнуть к нему в случае необходимости. Да, я топил корабли и проливал кровь, но лишь для того, чтобы обеспечить своих близких, брата и сестру. Конечно, мы с ней не родные, а сводные брат и сестра, но это не имеет значения, потому что Грейсоны — одна семья. — Грей осушил рюмку с бренди и со стуком поставил ее на стол. Затем скрестил на груди руки и пристально посмотрел на Тоби. — Семья для меня — все. И если вы обидите мою сестру, то я убью вас. Причем сделаю вашу смерть долгой и мучительной.

Тоби не сомневался, что Грей сдержит слово, даже если ему самому придется после этого отправиться на виселицу, а затем — прямиком в ад.

— К счастью для вашей шеи, Грей, я не собираюсь обижать Изабель, — ответил Тобиас. — Я действительно намерен на ней жениться.

Грей покачал головой:

— В лучшем случае вы можете считать себя помолвленным с ней. Но помолвки, случается, расторгают.

О нет, Грейсон этого не сделает! Будь он, Тоби, проклят, если позволит этому человеку расстроить его вторую помолвку!

— Послушайте, что сделано, то сделано. Вы хотели устроить сцену на балу у Кендаллов, и вы получили то, чего желали. Теперь я и ваша сестра публично объявили о том, что мы намерены вступить в брак. Расторгнуть эту помолвку уже нельзя, не запятнав репутации вашей сестры. Я уж не говорю о крушении ее надежд.

Грей пристально смотрел на гостя. Наконец спросил:

— Вы уверены в том, что брак с моей сестрой — это именно то, чего вы хотите? Ведь холостяцкая жизнь вам по душе, не так ли? Может, вас больше привлекают долгие и приятные каникулы на континенте? Тысяча фунтов — такая сумма вас устроила бы?

Тоби в изумлении уставился на Грея:

— Вы пытаетесь меня подкупить? Подкупить пригоршней золотых и парижскими прелестницами! Побойтесь Бога, сэр, у меня ведь обширное поместье в графстве Суррей и годовой доход шесть тысяч фунтов. Ваше «предложение» унизительно для нас обоих. Скажите, ваша сестра знает, как дешево вы цените ее счастье?

— За счастье Бел я готов заплатить любую цену, — заявил Грей.

— Я тоже, — ответил Тоби с улыбкой. Откинувшись на спинку стула, он продолжал: — Но мне почему-то кажется, что ваша сестра сейчас не так уж счастлива. Ведь если бы она была счастлива под вашей опекой, то зачем бы ей понадобилось выходить замуж за первого же мужчину, обратившего на нее внимание? Уверен, что вчера на балу она была очень несчастна. До тех пор, пока я не заставил ее улыбнуться. Я знаю, как сделать женщину счастливой.

— Неужели? — Грей криво усмехнулся. — Боюсь, что моя жена с вами не согласится.

О, этот был удар ниже пояса. Чрезвычайно неприятный удар. Рана, которую нанесла ему София, все еще не затянулась и часто давала о себе знать по ночам, она наводила на бесконечные раздумья, причем выводы всегда были неутешительными. Действительно, почему же София бросила его, почему сбежала к этому субъекту? А сейчас она даже не вышла, чтобы поздороваться с ним, то есть отказалась принять его в своем доме.

— Бел не похожа на других юных леди, — продолжал между тем Грей.

— Да, я это заметил, — кивнул сэр Тобиас. Ему тут же вспомнился их поцелуй на террасе — этот поцелуй до сих пор будоражил его кровь.

— Я не это имел в виду, — ответил Грей, словно читая его мысли. — Бел росла в уединении, но она видела горе и несчастья, какие не пристало видеть леди. Наш отец спился, а мать ее сошла с ума, в то время как…

— Минуточку! — перебил Тоби. — Говорите, ее мать сошла с ума? — Сейчас он мог бы заявить, что очень немногие джентльмены решились бы взять в жены женщину, в роду которой были сумасшедшие.

— Это не то, что вы думаете, — поспешно ответил Грейсон. — Когда Бел была еще ребенком, ее мать заболела тропической лихорадкой. Она выжила, с трудом выжила, но разум у нее помутился. Бел росла совсем одна, пока мы с братом бороздили моря. Но ее всегда поддерживала вера. Она сильна духом, однако очень наивна в своих надеждах и ожиданиях.

— И вы не думаете, что я могу им соответствовать.

— Вы правы, черт возьми! Я действительно не думаю. — Грей снова уселся в кресло. — Но ради того, чтобы угодить сестре и сохранить ее репутацию, я все же дам вам шанс. Однако предупреждаю: если за время помолвки Бел вдруг решит, что перспектива брака с вами уже не кажется ей столь уж радужной, я немедленно расторгну помолвку.

Сэр Тоби ненадолго задумался. Потом спросил:

— Но если вы обо мне такого плохого мнения, то зачем вообще даете согласие на этот брак?

— Не сомневайтесь, сэр Тоби, я считаю вас ослом. И мне становится тошно при мысли о том, что придется называть вас братом. Однако мне не станет легче, если ваша помолвка вновь расстроится. Лондон разочаровал малышку Бел, несмотря на все наши усилия ее развлечь. Ничто ее не радует. Она так чертовски молчалива, так серьезна… Я наблюдал за ней во время званых ужинов и музыкальных вечеров. Она постоянно молчала и хмурилась. А когда танцевала с вами… — Грей поморщился. — Трудно поверить, но в эти мгновения она выглядела счастливой. И сегодня утром она с жаром защищала вас перед Софией. Даже сказала ей несколько неприятных слов. — Грей сокрушенно покачал головой. — Прежде я ни разу не слышал, чтобы она говорила кому-нибудь обидные слова. Слова упрека — да, говорила. Слова разочарования — чаще, чем мне бы хотелось. Но обидные — никогда.

Тоби никак не мог понять логику Грея. Изабель была счастлива вчера вечером, но сердита сегодня утром… Что бы это значило?

— О чем вы? — спросил он наконец.

— Видите ли, моя сестра… она как бы возвела стену вокруг своих чувств и эмоций. И называет эту стену «нравственностью», хотя я склонен считать это страхом. Но из чего бы ни были эти высокие стены, вы, похоже, способны пробить в них брешь. Как я уже говорил, вам удалось заставить ее улыбнуться вчера вечером. — Грей смерил собеседника угрожающим взглядом. — Сэр, сделайте так, чтобы эта улыбка не исчезала с ее лица.

— Непременно сделаю, — ответил Тоби. И решимость его не была показной. Он действительно никогда в жизни не был исполнен такой решимостью, такой волей к победе. Если он что-то и умел делать лучше других, то это заставлять женщин улыбаться. И он обязательно найдет способ сделать Изабель счастливой. В мире не было ничего, что могло бы убедить его отказаться поднять перчатку, что бросил ему сэр Бенедикт Грейсон своим взглядом. Ничего.

Тут в дверь постучали.

— Входи! — крикнул Грей, поднимаясь с кресла. — Это мой брат Джосс.

Тоби встал, приготовившись поклониться. Он был уверен, что брат Грейсона наверняка больше походил на джентльмена. Вторые сыновья, как правило, отличались от первенцев в лучшую сторону.

— Сэр Тоби Олдридж, — пробормотал Грей, — позвольте представить вам моего брата и компаньона по судоходной компании «Грейсон бразерс шиппинг». Капитан Джосайя Грейсон к вашим услугам.

Тобиас в изумлении смотрел на младшего брата Грея. Он почему-то решил, что тот должен походить на испанца, как Изабель. Но оказалось, что Джосайя Грейсон скорее уж походил на африканца. Во всяком случае, Тоби не мог припомнить кого-нибудь из своих знакомых с такой смуглой кожей.

Заставив себя улыбнуться, Тоби с учтивым поклоном проговорил:

— Очень приятно познакомиться с вами, капитан.

— Здравствуйте, сэр Тоби. — Джосс поклонился в ответ. — Я бы сказал, что рад знакомству, да только у меня есть неприятная привычка — я всегда стараюсь быть честным и откровенным.

«Действительно, не повезло ему с привычкой», — подумал Тоби. Судя по всему, младший Грейсон был еще менее покладистым, чем старший. Во всяком случае, вид у него был такой, словно он искал повод к ссоре.

— Ты действительно намерен это допустить? — Джосс повернулся к Грею, небрежно махнув рукой в сторону гостя, — После одного вечера знакомства ты позволишь Бел выйти за этого осла?

— Я лишь позволил ей считать себя помолвленной с этим ослом, — ответил Грей. — Пока. Мы посмотрим, не переменится ли у нее настроение к сентябрю.

— К сентябрю? — эхом откликнулся Тоби. — Но сейчас только начало апреля. Полагаю, что шесть недель — вполне достаточный срок. Мы с Изабель поженимся в мае.

— Может, в августе? — предложил Грей.

— Давайте в июне.

— В июле — или никогда, — заявил Грей. — Это мое последнее слово.

Джосс откашлялся и проворчал:

— Я бы предпочел «никогда».

Тоби нахмурился, однако придержал язык. «Ну и семейка… — думал он. — Приодетый под денди разбойник, разыгрывающий из себя главу семейства, и под стать ему братишка-ублюдок». Впрочем, все это не имело значения. Чтобы завоевать Изабель, он был готов иметь с ними дело.

Внезапно дверь распахнулась и раздался крик:

— Папа, папа!

Смуглый мальчишка с коротко стриженными волосами вкатился в комнату и устремился к братьям. Но, встретив на пути препятствие в виде ноги Тоби, растянулся на ковре. Обозлившись на ботинок, ставший причиной его падения, малыш вцепился зубами в отличной выделки кожу.

— А!.. — Сэр Тобиас балансировал на одной ноге, пытаясь стряхнуть маленького демона со своей ноги. Но его усилия привели лишь к тому, что мальчик еще крепче впился зубами в ботинок, обхватив ногами и руками лодыжку Тоби.

Братья же, поглядывая на мальчишку, с трудом удерживались от смеха, по всей видимости, их ужасно забавляло затруднительное положение, в какое попал Тоби, и ни один из них не удосужился прийти к нему на помощь.