Возможно, она должна была благодарить Тоби за то, что он ушел, избавив ее от необходимости уходить самой. Потому что ей было бы ужасно трудно жить с ним под одной крышей после всего произошедшего: после того как она, словно обезумев, набросилась на него, била его и оскорбляла.

И теперь она ни в коем случае не должна была допустить повторения этой мерзкой сцены. Поэтому ей следовало держаться от него подальше. И выходит, что Тоби, покинув Лондон, уберег ее от беды.

Конечно, они не могли постоянно жить порознь. Ведь, в конце концов, они были мужем и женой… Рано или поздно они с Тоби встретятся. Но к тому времени их взаимное ожесточение поутихнет, а страсть остынет. С ясной головой они могли бы начать все заново. И зажили бы так, как живет в браке большинство людей их круга. И, пожалуй, это даже к лучшему. Ведь именно такого брака она поначалу и хотела.

К тому же она прекрасно знала, что Тоби не составит труда найти другую женщину… или других женщин. И она, Бел, не стала бы лишать его этого удовольствия. Она хотела, чтобы он был счастлив, а при его дружелюбии и общительном характере одиночество ему противопоказано.

Нет, одиночество станет ее, Бел, уделом. И не важно, что она будет при этом чувствовать. Она всецело посвятит себя благотворительности, будет спасать несчастных детей. Она не позволит им задохнуться в печных трубах.

Любовь и страсть не для нее.

Комната постепенно наполнилась приглашенными дамами, одетыми в серые и черные тона, как и было указано в приглашении. Дамы расправляли темные юбки, усаживаясь на кушетки и кресла, задрапированные белым муслином.

Наконец появилась и последняя из приглашенных дам.

— Леди Вайолет Морхаус! — громко объявил дворецкий. И в тот же миг в комнату вошла почтенная матрона, вся в ядовитых оттенках кирпично-красного цвета.

— Леди Олдридж, моя дорогая! — Вайолет присела в реверансе, одарив хозяйку откровенно фальшивой улыбкой.

Бел тоже изобразила улыбку.

— Прошу прощения за то, что не выполнила требования относительно цвета платья, — продолжала гостья, окинув взглядом свой наряд. — Но, видите ли, дело в том… — Она снова улыбнулась. — В то время как у вас начинается утро, у меня заканчивается вечер. Я еще не появлялась дома.

— Это не имеет значения, — ответила Бел. — Я очень рада, что вы смогли найти время и присоединиться к нам.

Леди Вайолет откашлялась и пробормотала:

— Полагаю, чай тут не подают… Я уже не спрашиваю о вине — его здесь точно не найдешь. У меня такое ощущение, что я попала на собрание Общества квакеров.

Дамы захихикали.

Бел нахмурилась, но тотчас же взяла себя в руки. «Милосердие, — сказала она себе. — Ведь ради этого ты живешь, не так ли?» А леди Вайолет так же нуждалась в милосердном к себе отношении, как и все прочие смертные.

— Конечно, я могу предложить вам чаю. — Бел обвела взглядом собравшихся. — Чай, кофе, шоколад — кто что пожелает. Дамы, мы пойдем завтракать?

Бел дожидалась, когда все приглашенные, выйдут в коридор. Вдруг кто-то у нее за спиной взял ее за локоть. Бел стремительно обернулась.

— О, София! Я очень рада, что ты приехала. — Она с жаром обняла невестку. — Я уже начала волноваться, боялась, что ты не придешь. Августа уехала в Суррей, и помочь мне сегодня некому.

— Как я могла не прийти? Ты думаешь, я бы оставила тебя одну на растерзание этим драконам в юбках? — В голубых глазах Софии блеснули озорные огоньки. — Да, пока я не забыла… — доложила она шепотом. — У меня для тебя подарок. — София вложила в руки Бел аккуратный сверток, перевязанный тесьмой. — Это книга, — пояснила она. — Но не открывай ее сейчас.

— Только не говори мне, что это — та самая книга. Та, на которую намекала Люси.

— Она самая. Правда, другое издание. Мне пришлось отправить слугу за новым экземпляром. — София скорчила гримасу. — Тому пришлось изрядно побегать… Я считаю, что тебе действительно нужна эта книга. Такие вещи должны передаваться из рук в руки.

Бел пожала плечами, потом в смущении пробормотала:

— Даже не знаю, как сказать тебе об этом… но дело в том… Я уже видела ее. Видела твой экземпляр, конечно же.

София зажала рот ладонью, прыснув от смеха:

— Не может быть!

— Честное слово, это произошло случайно. Я искала снотворное и… — Бел потащила невестку в дальний конец коридора, туда, где они могли бы поговорить, не привлекая к себе внимания. — Честное слово, я почти не смотрела на картинки. А как только я поняла… то, что я поняла, я сразу убрала книгу на место. Но если честно, то я прочла вполне достаточно, чтобы понять, что остальное читать не хочу. Так что можешь забрать эту книгу.

— Ты не прочла ее до конца?

— Господи, нет, конечно. — Бел протянула Софии сверток, но невестка наотрез отказывалась его брать.

— Тогда тебе просто жизненно необходимо прочесть эту книгу.

Бел покачала головой:

— Я не хочу. Да о чем мы вообще говорим? «Воспоминания распутной молочницы» — это же просто нелепо.

— Именно так, — кивнула София. — Смешная и нелепая книга, полная распутных фантазий, глупых замечаний и неправдоподобной романтики. Тем не менее ты должна дочитать ее до конца.

— Зачем?

София улыбнулась:

— Потому что у нее счастливый конец.

Чтобы не спорить с Софией, Бел взяла подарок и положила на приставной столик. Потом с улыбкой сказала:

— Это утро и в самом деле закончится бедой, если я сейчас же не накормлю гостей завтраком.

Пончики, присыпанные сахарной пудрой, пирожные в сахарной глазури, корзиночки с джемом, хворост — всеми этими сладостями был в изобилии уставлен буфет в комнате для завтрака. К подбору меню Бел подошла со всей серьезностью. Она затаила дыхание, когда миссис Фрамингем сняла засахаренный абрикос с вершины тщательно уложенной пирамиды. Пирамида не рухнула, и Бел вздохнула с облегчением.

— Должна заметить, — сказала София, надкусывая пончик, — что это наше собрание в каком-то смысле уникально. Во всяком случае, я никогда не видела ничего подобного. Ранний завтрак для дам, на который необходимо явиться в траурном одеянии… Мероприятие, достойное самого пристального внимания.

— А может, они приехали сюда ради сплетен и скандала? — шепотом спросила Бел.

София криво усмехнулась:

— Уж точно не ради чистки труб — это я могу гарантировать.

Бел нервно заерзала на стуле. Теперь, когда Тоби уехал на похороны ближайшего соседа и доброго друга, последняя карикатура мистера Холлихерста, наверное, потеряла свою актуальность. И если эти дамы приехали сюда в надежде полюбоваться, как она, Бел, обезумев от похоти, будет домогаться собственного мужа, то они зря приехали. Сегодня такого не случится.

Такого больше вообще никогда не случится.

— Но раз уж они здесь, — продолжала София, — то из этого все же будет кое-какая польза. Иногда небольшой скандал — это как раз то, что нужно, чтобы взбодриться. Небольшой скандал — как чашка крепкого кофе утром.

— Да, возможно. Тоби говорил мне что-то подобное. Тоби многое ей говорил, но почти все это оказывалось неправдой.

— Леди Олдридж!.. — позвала ее миссис Брекинридж. — Дорогая, вы должны рассказать мне, как ваш кондитер добивается такого идеально сливочного цвета глазури. У него есть какой-то особый рецепт?

— О, эти пирожные подсластили любовью, — ехидно заметила леди Вайолет. — Это и есть секрет рецепта. Мы, знаете ли, находимся в гнездышке молодоженов.

— Нет! — выпалила Бел. И тут же прикусила губу. — То есть… я имела в виду рецепт. Дело в особом качестве сахара. Мы используем только рафинированный сахар особой очистки, который ввозит в страну корабельная компания моего брата. Сахар производится на Тортоле свободными работниками. Если хотите, я могу дать вам список торговых домов, которые продают этот сахар в Лондоне, — добавила она.

— Да, будьте так любезны, — пробормотала миссис Брекинридж, откусив пирожное. — О, просто божественно…

И тотчас же еще несколько дам выразили желание заполучить такой же список.

— Бел, вот видишь? — прошептала София с улыбкой. — Я же говорила тебе: что-нибудь полезное из этой затеи непременно получится. А ты ведь еще даже не начинала демонстрацию…

— Кстати, о демонстрации… — сказала Бел. — Надо проверить, все ли подготовлено. — Поднявшись со стула, она поспешила, в розовую гостиную, но остановилась на полпути.

В холле Бел заметила знакомый мужской силуэт — высокий и широкоплечий.

— Джосс! — воскликнула она радостно и поспешила навстречу гостю. — Как хорошо, что ты пришел! Мне нужен список торговых компаний, которые закупают сахар на Тортоле. Дамы, кого…

Бел осеклась на полуслове, заметив нечто весьма необычное во внешности вечно насупленного сводного брата. Джосс улыбался! Улыбался широко и простодушно. Она не видела его таким уже почти два года. Последний раз он так улыбался, когда Мара была еще жива и ничто не предвещало беды.

— Прости меня, — сказала Бел. — Ты пришел, чтобы сообщить мне что-то очень важное, а я болтаю всякие глупости. Я тебя слушаю, Джосс.

— Бел, мне нужна твоя помощь. Ты не присмотришь за Джейкобом? Мне надо уехать. Меня не будет месяц или около того.

— Конечно, присмотрю. Ты уходишь в море?

— Нет-нет. Путешествовать я буду по суше. — Он взял сестру за руки. — Видишь ли, я женюсь.

Бел в изумлении раскрыла рот. И дар речи вернулся к ней не сразу.

— Женишься? Но на ком? — пробормотала она наконец.

— На мисс Осборн.

— На Хетте?

Джосс кивнул, улыбнувшись еще шире.

— Значит, женишься на Хетте… — Бел покачала головой, словно отказывалась в это верить. — Но я думала, ты…

— Ты думала, что я ее презираю?

— Да, что-то вроде того.