Граф Эрролл кивнул.

— Вы наверняка знаете, что наша знать желает, чтобы именно герцог Бервик обеспечил приезд короля Якова сюда.

— В Сен-Жермене об этом уже известно, — сказал Хук. — И здесь несколько вождей кланов тоже упоминали об этом во время встречи.

— Он единственный, кому можно это доверить, и король должен знать это, — заметила графиня.

— Я не сомневаюсь, что король выберет именно его, если решение будет за ним, — заметил Хук.

София знала, что, когда графиня улыбалась вот так, эта улыбка скрывала напряженную мыслительную работу от того, кого она собиралась о чем-то спросить.

— А кто, кроме него, может принять подобное решение?

Хук пожал плечами.

— Французский король может иметь право голоса, если посодействует нашему успеху оружием, кораблями и деньгами.

— Я поняла, — сказала графиня, продолжая улыбаться. — А как по вашему мнению, полковник, король Франции желает нам успеха?

Не в первый раз София заметила, как серые глаза Мори с уважением остановились на графине. Потом взгляд его снова обратился на ирландца в ожидании ответа.

Хук удивился.

— Конечно, ваша светлость. Почему бы ему этого не желать?

— Потому что ему также на руку, чтобы Англия узнала о нашем намерении восстановить законного короля, ибо в таком случае англичане наверняка вернут некоторые свои отряды домой для защиты от нас, и королю Франции будет несколько проще противостоять их ослабленным силам на континенте. В нашу войну ввязываться у него нет нужды. Ему достаточно предложить ее. — Закончив излагать свою мысль, она аккуратно подняла на вилке кусочек мяса дичи, как будто вела речь о каком-то пустяке, наподобие погоды, а не анализировала международную политику Франции.

Граф с легким упреком, но и с явным восторгом произнес:

— Мама!

— По-моему, пора уже кому-то за столом назвать вещи своими именами, — спокойно ответила она. — Вы забываете, что мой брат — канцлер юного короля, и я совершенно уверена, что при дворе французского монарха найдется немало тех, кто, преследуя свои цели, сделает все, чтобы наша затея не удалась. Не следует думать, что мистер Мори был случайно прислан сюда именно в то время, когда его арест может погубить все дело. Нам остается только благодарить Господа за то, что мистер Мори достаточно умен, чтобы понимать, в какую игру его хотят вовлечь. — Ее взгляд, полный материнского терпения, остановился на лице Хука. — Не все мужчины настолько опытны.

Граф снова подался вперед, как будто намереваясь что-то сказать, но она подняла руку.

— Секунду, Чарльз. Прежде чем ты поставишь свое имя под этой присягой, рискнув, возможно, не только своей головой, но и моей, я хочу спросить полковника, насколько он сам уверен в том, что французский король выполнит ее условия и доставит короля на нашу землю в безопасности?

Даже месье де Лигондэ повернулся к Хуку, ожидая ответа. Хук на миг задумался и заговорил, осторожно подбирая слова:

— Я ничего не могу вам обещать, ваша светлость. Могу лишь поделиться своими наблюдениями и тем, что чувствую сердцем. Король Франции вырастил юного Якова вместе с собственными детьми и любит его, как сына. Я не думаю, что он ради политики станет рисковать жизнью нашего молодого короля.

Графиня спросила:

— А нашими?

— Этого я не знаю.

«Честный ответ», — подумала София. Она увидела это в его глазах, которые посерьезнели и наполнились сомнением, охватившим всех, сидевших за столом.

— Я знаю лишь то, что, если мы сейчас не воспользуемся случаем, если не попытаемся, другой такой возможности может не быть. Не думаю, что ваш Роберт Брюс был полностью уверен в победе, когда вышел на поле у Бэннокберна, но он вышел на него. Так же должны поступить и мы.

«Этим он хотел сказать, — решила София, — что безопасная дорога редко ведет к победе».

Она и сама так подумала в тот день, когда впервые согласилась покататься верхом с Мори. Она знала, что ступает на нехоженую тропу, которая не сулит спокойствия и безопасности, и все же выбрала ее, и жизнь после этого изменилась безвозвратно.

София почувствовала лицом тепло и поняла, что он смотрит на нее. Храбро вскинув подбородок, она встретила его взгляд, и огонь, горевший в нем только для нее одной, придал ей мужества.

«Обратной дороги нет», — напомнила она себе, хотя, как и все, сидевшие за тем столом, кто выбрал неизведанный путь и не побоялся следовать за молодым королем Яковом, она не могла предположить, к чему приведет их эта длинная извилистая дорога.


Мистер Холл прибыл через два дня. Уединившись ненадолго с полковником Хуком, он снова уехал, задержавшись лишь для того, чтобы выразить почтение графине, которая вместе с Софией читала в наполненной светом гостиной.

— Вы пообедаете с нами? — спросила его графиня.

— Прошу прощения, но нет. Мне нужно отправляться в обратный путь как можно скорее.

Вскинув бровь, графиня сказала:

— В таком случае позвольте хотя бы моей стряпухе собрать вам еды в дорогу. Это займет не больше пары минут. Не сомневаюсь, что герцог не рассердится на вас за это. — Она вызвала Кирсти, дала ей указания и предложила священнику сесть. — Я читала мисс Патерсон великолепный рассказ мистера Дефо о случившемся несколько лет назад в Англии шторме. Видите ли, она до того, как попасть к нам, жила довольно уединенно и не слышала всех подробностей.

Он кивнул.

— Да, Господь наслал эту кару на грешников, которые отвергли законного короля и отказываются признавать свою ошибку.

Графиня посмотрела на него, и София заметила веселые искорки в ее глазах.

— Добрейший мистер Холл, неужели вы считаете, что Бог станет насылать на страну такой яростный ветер за ее грехи? Право, если бы это было так, весь мир наполнился бы такими ураганами, что не осталось бы ни единого здания, ибо все мы небезгрешны. Не англичане продали независимость Шотландии в нашем парламенте. — Она улыбнулась, чтобы смягчить напоминание о том, как проголосовал герцог. — Впрочем, давайте надеяться, что, если Господь нашлет на нас ветер, он будет раздувать паруса короля Якова. — Повернув книгу, она какое-то время смотрела на нее. — Мистер Дефо — прекрасный писатель. Вы, случайно, не встречались с ним в Эдинбурге?

— С Даниэлем Дефо? Как же, встречался с ним несколько раз, — сказал мистер Холл. — Но, признаться, этот человек мне не понравился. Он хитер и осторожен. Слишком осторожен, я бы сказал.

Поняв, что он имеет в виду, графиня с любопытством поинтересовалась:

— Вы верите, что он шпион?

— Я слышал, что он задолжал правительству королевы Анны огромные суммы и ему нельзя верить. Герцог разделяет мои взгляды.

— Не сомневаюсь. — Графиня закрыла книгу и отложила ее в сторону. — Возможно, герцог найдет способ предупредить меня, если узнает о других шпионах королевы, чтобы они не попали сюда, в Слэйнс.

София ахнула, потому что по изменившемуся тону графини мистер Холл не мог не догадаться: она намекает на свое мнение о его хозяине и о том, кому он предан. Но мистер Холл, похоже, не заметил укола.

— Я передам ему вашу просьбу, — пообещал он.

На что графиня улыбнулась, точно показывая, что не может спорить с таким приятным собеседником, и произнесла:

— Это очень любезно с вашей стороны.

На этом разговор завершился, потому что в гостиную вошла Кирсти с коробкой для мистера Холла, в которую она положила холодное мясо, хлеб и эль.

Они вышли во двор, чтобы проводить его, где к ним присоединились граф с полковником Хуком и даже Мори, который появился следом за ними. Мастиф Хьюго выбежал ему навстречу и, глядя на него влюбленными глазами, гавкнул, как будто призывая к игре, но Мори лишь рассеянно потрепал его по массивной голове. Когда мистер Холл ускакал, он повернулся и, в нескольких словах попросив разрешения удалиться, ушел, незаметно для остальных бросив на Софию такой выразительный взгляд, что она поняла: это был сигнал следовать за ним.

Помог Хьюго. Он с горестным видом лег на землю, и графиня, пожалев его, сказала:

— Бедный Хьюго! Каждый раз, когда Рори уходит, ему кажется, что его бросили.

«И не только Хьюго», — подумала София. Кирсти тоже места себе не находила с того самого дня, когда Рори поручили объехать всех лордов, от имени которых граф Эрролл подписал присягу, с известием о том, что дело сделано. Но у Кирсти по крайней мере была работа, которой она могла заниматься, и София, с которой можно было поговорить. Мастиф же остался один.

— Я погуляю с ним, — неожиданно предложила София. — Ему понравится. Мы далеко не пойдем.

Графиня согласилась, и София, сходив в конюшню за поводком, повела за собой собаку в сторону, противоположную тому направлению, куда удалился Мори.

— Теперь веди себя хорошо, — тихонько сказала она мастифу. — Или у меня будут неприятности.

Но Хьюго был до того рад человеческой компании, что, похоже, был готов идти за Софией куда угодно, и, когда они наконец вышли на берег к дюнам и нашли там сидящего Мори, счастью Хьюго не было предела, что он и выразил как умел: завилял хвостом, растянулся на песке во весь рост и с удовлетворенным ворчанием перекатился на спину, подставляя живот для ласк.

— Прочь, огромное глупое животное, — сказал ему Мори, но почесал похожую на бочку мохнатую грудь. — Знаю я тебя, ты меня на кусочки разорвешь, если тебе дадут команду, и слезинки не прольешь.

София села рядом с ним.

— Хьюго тебя не обидит, — сказала она. — Он любит тебя.

— Любовь здесь ни при чем. Он — солдат, как и я, и исполняет приказы.

Он посмотрел на море, и София не стала спрашивать, какие приказы получил он. София понимала, что с отъездом мистера Холла у полковника Хука не осталось причин задерживаться в Слэйнсе, и, когда вернется французский корабль, Хук и Мори уплывут.