На этот раз у меня лучше получилось скрыть свои чувства. Я была так поглощена этим занятием, что и не заметила, как мы доехали до Краден Бэя, миновали его дома и магазины и оказались у начала тропинки, ведущей к моему коттеджу. Грэм остановил машину, вышел и открыл мне дверь. Он скинул куртку, поднял ее навесом над головой и сказал:

— Я проведу вас.

Ангуса он оставил в машине, и мне стало ясно, что заходить ко мне он не собирается. «Ну и хорошо, — подумала я. — Нечего расстраиваться. Не последний раз встретились».

И все же на душе у меня сделалось тоскливо, и я с трудом выдавила из себя улыбку, когда мы дошли до двери и я повернулась, чтобы поблагодарить его.

Грэм стал надевать куртку.

— Попробуем как-нибудь в другой раз, — сказал он.

— Договорились.

— Значит, до завтра. Встретимся на обеде.

— Хорошо.

Он на какое-то мгновение замешкался, как будто собирался сказать что-то еще, но лишь накинул капюшон, улыбнулся и пошел обратно по дорожке. Я же развернулась, чтобы вставить ключ в замочную скважину.

Но руки у меня совсем замерзли и намокли, замок мне сразу не поддался, и я уронила ключ. Тот звонко упал на камни, и мне пришлось нагнуться, чтобы найти его. Когда наконец он нашелся, на мне уже не осталось сухого места.

Выпрямившись, я снова увидела рядом с собой Грэма. Решив, что он вернулся, чтобы помочь, я сказала:

— Все в порядке, я нашла его. — Я показала ему ключ.

Но когда я снова попыталась открыть замок, его рука поднялась и легла мне на щеку, останавливая. На скуле я почувствовала тепло его сильной руки, когда он нежно, едва касаясь, провел по ней большим пальцем.

— Знаете, — промолвил он, — я не рассказал отцу, потому что не хотел делиться вами. Пока еще.

Поначалу я была уверена, что неправильно услышала. А если бы и правильно, что мне отвечать, я решительно не понимала. «Если бы я все это сама писала, — подумала я, — никаких сложностей не возникло бы». Легко писать диалоги персонажей в книгах, но в реальной жизни нужные слова никогда не приходили ко мне, когда были нужнее всего.

Он понял мое молчание несколько по-другому:

— Да, конечно, вам это кажется безумием, но…

— Я тоже не хочу делиться вами.

Учитывая, как я промямлила эти слова, это был вовсе не ответ мудрой и искушенной женщины, каким он по моему замыслу должен был прозвучать, но через пару секунд мне уже было все равно.

Поцелуй был недолгим, но не оставил мне сомнений насчет его намерений. В тот краткий головокружительный миг я чувствовала только его: его тепло, его прикосновение, его силу, а когда он поднял голову, я слегка покачнулась.

Он смотрел на меня так, будто тоже почувствовал волшебство этого слияния. А потом в его черной бородке сверкнули белоснежные зубы и кожа у глаз сложилась морщинками.

— Напишите об этомв своей книге, — бросил он, развернулся, сунул руки в карманы и пошел, насвистывая, по мокрой дорожке.

Я же, стоя под дождем, безмолвно смотрела ему вслед.


VI

— Да ты с ума сошла! — вскричала Кирсти. — Посмотри, как он красив. Если бы я была более знатного рода, я бы сама ему улыбалась.

Губы Софии дрогнули и растянулись в улыбке.

— Сомневаюсь, что Рори это обрадует. Да и потом, ты же говорила, что тебе нужен спокойный мужчина, чтобы нарожать от него детишек. Я не думаю, что мистер Мори ведет спокойную жизнь.

— Я бы воспитывала его детей, — сказала Кирсти. — Или обошлась бы без него. — Она тряхнула волосами и хищно улыбнулась. — Удивлена? Я говорю, как распутница, да? Верно, твой мистер Мори не фермер.

Разговор происходил не в замке, а на огороде, где София застала Кирсти, когда та собирала листья мяты, которые потребовались миссис Грант для какого-то блюда. Утро выдалось погожим. Наконец-то в небе показалось теплое солнышко и легкий ветерок пришел на смену яростному ветру, который гремел стеклами в окнах и сворачивал море волнами, как казалось Софии, в человеческий рост высотой. «Для мая это отвратительная погода», — так она думала. Ей намного милее были дни, подобные этому, которые позволяли ей выходить из дому, прочь от чувств, которые кружили голову, когда ей приходилось оставаться наедине с мистером Мори.

Кирсти спросила:

— Ты знала, что он тоже был полковником? Вернее, подполковником на службе у французского короля. Рори мне рассказал.

— Нет, я не знала этого. — Зато она знала его имя, потому что граф Эрролл называл его по имени: Джон. И она считала, что это имя ему шло. Простое и сильное имя: Джон Мори.

Она прибавила к нему «полковник» и произнесла то, что получилось, про себя. Кирсти же бросила на нее очередной подозрительный взгляд.

— Почему ты сказала, что не хочешь с ним поехать?

— Я не говорила, что не хочу. Я просто сказала ему, что сегодня утром занята другими делами и не смогу поехать с ним на прогулку.

Глаза Кирсти заблестели.

— Ну конечно. Наблюдать, как я собираю мяту, — это же очень важное дело.

— Меня еще рукоделие ждет.

— Господь свидетель, море остановится и реки потекут вспять, если ты отложишь это на час. — Она замолчала, ожидая следующей отговорки, и, когда таковой не последовало, произнесла строгим голосом: — А теперь говори, почему ты сказала ему, что не поедешь с ним. Правду.

София хотела было ответить, будто решила, что графиня не одобрит подобной прогулки, но это тоже не было оправданием, да и потом, вряд ли Кирсти в это поверит.

— Не знаю, — только и сказала она. — Иногда он меня пугает.

Это удивило Кирсти.

— Он был неучтив?

— Нет-нет. Со мной он всегда ведет себя как джентльмен.

— Почему же ты боишься его?

У Софии не было ответа на этот вопрос. Она не могла объяснить, что боится не самого мистера Мори как человека, а того воздействия, которое он на нее производит; что, когда он входит в комнату, все внутри у нее как будто оживает и ее начинает трясти, как в лихорадке. Она просто повторила:

— Не знаю.

— Нельзя победить свои страхи, если не знаешь, чего боишься, — ответила на это Кирсти. — Так моя мама всегда говорит. — Она нашла кустик мяты, сорвала несколько листочков и поднялась. — Когда мистер Мори пригласит тебя в следующий раз, — сказала она и улыбнулась еще шире, — подумай, не стоит ли согласиться.

Еще неделю назад София отправилась бы с ней на кухню, и они провели бы там часок в тепле за разговором со слугами, но теперь, с возвращением графа Эрролла, порядки в доме изменились. Хотя сам граф об этом ничего не говорил, было понятно, что, пока он живет в замке, все слуги должны ходить по струнке.

Поэтому, когда Кирсти ушла, София осталась во дворе и затем отправилась в сад. Там, по крайней мере, можно было погулять спокойно, наслаждаясь свежим воздухом. Вокруг, мелодично чирикая, суетливо порхали птички, строившие гнезда в скрытых тенью трещинах и разломах стены, а под ногами вдоль тропинки в раскачивающейся на ветру траве танцевали цветы. Запах прогретой солнцем земли и свежий аромат молодых растений наполнили Софию ощущением счастья, и она закрыла глаза, позволив памяти унести себя в детство, в зеленые весенние поля на берегах реки Ди…

На ее руке крепко сомкнулись пальцы.

Вздрогнув, она распахнула глаза и увидела прямо перед собой угловатое лицо садовника. Внезапно она почувствовала, как все ее тело непроизвольно сжалось от страха. Должно быть, каждое животное чувствует нечто подобное, когда видит хищника. Не желая показывать Билли Уику своего испуга, она попыталась придать себе спокойный вид, но он успел увидеть ее страх, и ему это явно доставило удовольствие.

— Осторожнее, — произнес он. Голос его не был грубым под стать лицу, а звучал мягко, но от этого Софии он показался еще противнее, как змеиное шипение. — Гуляя по моему саду, нужно держать оба глаза открытыми.

Ей удалось заставить свой голос не дрогнуть.

— Я запомню это, мистер Уик.

— Да, запомните. Не больно-то мне хочется видеть, чтоб такая красавица с собой что-нибудь учинила. — Его темные глаза ощупывали фигуру Софии, пока он держал ее за руку.

Она отстранилась, но он не отпустил ее, и София поняла, что если начнет вырываться, это лишь раззадорит его. Поэтому, стоя спокойно, произнесла:

— Отпустите меня.

— Вы как будто некрепко на ногах стоите, — сказал он и осклабился. — Не хочу я, чтоб вы упали. Это я так скажу ее светлости, ежели вы на меня ей жаловаться захотите. Я здесь, в Слэйнсе, куда дольше вас живу, красавица моя. Ее светлость доверяет моему слову. — Когда он это говорил, вторая его рука потянулась к ее талии, и София вдруг сообразила, что они стоят на месте, которое не видно из дома. Ее охватила паника, и отвращение комком желчи подкатило к горлу. Задыхаясь, она повторила:

— Отпустите меня.

— Уж теперь-то это вряд ли. — Его рука опустилась на ее талию и начала подъем наверх. — Проверю-ка я, не поранились ли вы.

К счастью, на дорожке раздались шаги, и в тот же миг Билли Уик отпустил ее и отступил в сторону, так что появившемуся мистеру Мори предстала совершенно безобидная картина. Однако он замедлил шаг, а увидев лицо Софии, вовсе остановился и устремил на садовника холодный проницательный взгляд.

— Доброе утро, мистер Уик, — произнес он, но, не дав ему времени ответить, добавил: — Я уверен, леди не хотела отрывать вас от работы.

Садовник сердито насупил брови, но почтительно коснулся шапочки и, собрав инструменты, которые положил у дороги, удалился бесшумно, как змея в траве.

София облегченно расслабила плечи. Почувствовав на себе взгляд Мори, она приготовилась отвечать на вопросы, но они не последовали. Он только сказал:

— Все хорошо?

Она могла рассказать ему, что случилось, но не осмелилась, ибо чувствовала, что за его внешним спокойствием скрывается огонь, который может толкнуть его на насилие, и не хотела давать ему повода защищать ее честь, тем более что этим он привлек бы к себе внимание, чего она не собиралась допускать.