Джин прибежал ко мне и неуклюже упал на плед, захихикав и отдав мне воздушного змея.

— Это Ха мне дал…

Я обняла его и посадила на руки, укутав плотнее в курточку, пока он перебирал в руках нитки, что удерживали змея.

— Это подарок?

— Да… Он ещё показал мне свою маму… Вон они…

Он указал в сторону, где сидела семья и весело смеялось двое ребят.

— Дай мне ту картинку с папой!

Внезапно он протянул ко мне руку и задумавшись сказал:

— Я тоже хочу показать ему папу.

Как я могла ему отказать если он тянулся и смотрел так, словно я прячу от него сокровище.

— Хорошо, мама даст тебе картинку! Но ты должен правильно попросить… Ты опять пропускаешь окончания слов! — я погладила его по щеке и он закивал.

Он только начинал говорить фразами, и я понимала, что корейский ему будет трудно словить, поэтому старалась говорить только на нём…

У меня было целых девять месяцев, чтобы выучить его язык… И у меня это почти получилось.

Джин выхватил фото и побежал в сторону мальчишек, крепко его сжимая, пока я откинулась назад и наблюдала за тем, как над рекой садится солнце. Оно грело мою кожу совсем чучуть, невесомо касаясь, а прохладный ветер помогал успокоится. Отпустить…

Три года это не мало, но это нестерпимо много без него.

Мы ехали домой под вечер в обычном автобусе. Мне нравилось смотреть на город сквозь его окна. Это меня успокаивало. Естественно переехав сюда и купив дом на все сбережения, что у меня были, встал вопрос о работе. Что могла бывшая медсестра с ребенком на руках? В нашем мире всё прагматично, и моя новая профессия не стала исключением. Я знала несколько языков и вполне свободно говорила на корейском, потому стать переводчиком в одной из компаний, что продавала и экспортировала медоборудование не составило особого труда. Тем более, когда твоя подруга и тут нашла нужных людей, чтобы помочь.

Она и сейчас уже прислала мне пятое сообщение с угрозами, что вернулась домой, а нас ещё нет. В этот раз Катя не просто так приехала. Она пыталась убедить меня поехать к ней в Болгарию отдохнуть, но на это времени совершенно не было. Джин подрастал и я должна была отдать его в сад, чтобы он начал привыкать к обществу, а это требовало нашего присутствия здесь, а не на пляже Чёрного моря.

Мы уже проехали третью развилку, и на следующей остановке должны были выходить, когда я заметила, как в автобус сел Суг Дже. Я была уверена, что этот мужчина в строгом костюме именно он. Но мы уже вышли, и автобус отъехал.

— Мам! Идём!

Джин заворочался в руках, и я покрепче прихватив его пошла вдоль улицы. Он тихо засыпал на моём плече пока мы шли, и я вспомнила улыбчивую госпожу Ли. Она как-то кормила меня своим такпокки, после которого я даже сейчас не могу найти вкуснее этого блюда ничего.

Почему я ни разу к ней пришла? Ведь мы уже долго живём тут? Ответ таился в том, что душило меня при любом воспоминании об этом.

Семюэль! О том, что совершил этот человек я узнала спустя год, после тех событий. Катерина упорно молчала, а я хотела понять, что заставило Джина так поступить! Но они молчали, словно воды в рот набрали! Пока я не сорвалась… Именно тогда, Катя и рассказала мне, что произошло.

И с тех самых пор я боялась встретить их на улице или прийти к ним. Ведь они скорее всего винили меня в его смерти…

Во мне поселилась такая злость, которая ожесточила меня на долгие месяцы, пока я не пришла в тот самый храм, в котором была с ним. Теперь я понимала слова того улыбчивого монаха, и они позволили мне простить… Но не себя…

— Держа злость и обиду в сердце, вы не обретёте счастье и душевный покой, Мила. Мы все существа грешные и каждый день подвержены влиянию соблазнов жизни. Эти испытания ниспосланы нам свыше, чтобы отработать грехи прошлых жизней, и возвыситься в следующих. Но с такой злостью… Вы не получите того, к чему стремится ваше сердце! Ваше лицо чистое и светлое, но с возрастом оно покроется морщинами и отпечатками жизни. И от вас зависит, какой портрет нарисует старость на вашем лице.

Я никогда не забуду эти слова… Потому что именно они дали возможность мне простить… С этим не рождаются. Оказалось прощению нужно ещё научиться.

У ворот стояла Катя и хмуро смотрела на меня, потягивая свою вечернюю сигарету.

— Ты мать, охамела совсем! У ребёнка праздник, а ты его даже в кафе детское не сводила!

— Катя… Мы же договорились, что завтра! Я сегодня до позднего обеда на работе проторчала… — я закатила глаза, и прошла во двор, чтобы застыть.

Всё вокруг было завешано разноцветными воздушными шарами, и бумажными фонариками.

— Это…

— Я приехала к Джинни не просто так… Ты что же думала, что я?!… И буду сидеть на заднице?

Она подошла ко мне и забрала спящего Джина на руки, а мне в руки всучила бутылку с вином.

— Этого бойца уложу я, чтоб он не проснулся и не увидел утренний сюрприз раньше времени. А ты иди мясо переворачивай, пока не подгорело!

Я лишь усмехнулась и покачала головой, поцеловав сына, и уставшей походкой уйдя к альтанке. Чувствовала я себя, верно как выжатый лимон, и внутри и снаружи.

Пока она вернулась я чуть не уснула над этим проклятым мясом.

— Говорила тебе переезжай ко мне. Там и теплее и я под боком, но нет! Буду жить на другом конце света и тянуть всё на своих плечах.

— Катя не начинай!

Она фыркнула и с громким хлопком открыла вино, разлив в высокие бокалы.

— С праздником, милая!

Я посмотрела на неё, и в моих глазах появились слёзы. Они предательски потекли по щеке, и я порывисто обняла её.

— Эй, ты чего сырость разводишь в такой день! Отставить я сказала!

Мы засмеялись и принялись дожаривать мясо.

— Ты живёшь совсем рядом с тем…

— Катя я прошу тебя! Говори нормально. Я ж не истеричка больная.

Она налива мне ещё и закупорив бутылку, опустила на траву. Теплый плед согревал и мы просто болтали.

— Да. Его дом на другой стороне этого холма.

Она приподняла бровь, и сложила руки на груди.

— И ты хочешь сказать, что ни разу туда не ходила?

— Нет…

— Значит не можешь отпустить…

— Ты опять за своё? Сколько раз тебе говорить, что мне никто не нужен!

Она нахохлилась, и осмотрела меня с ног до головы.

— Нет, ну точно блаженная какая-то! Милка! Ты взрослая женщина, тебе мужик нужен!! Ребёнку мужского воспитания не хватает! Он ведь мальчик! Ты в своём уме!

— Катя… — мой голос обратился в шёпот. — Я люблю его…

Она никогда не слышала от меня этих слов, как и Джин так и не успел их услышать.

— Ты не можешь всю жизнь любить призрака прошлого, Мила.

— Ты не расслышала? Я люблю этого человека, и мне всё равно, что он умер…

Следующие несколько дней я обдумывала слова подруги. Естественно её пламенная речь оставила отпечаток в моём больном мозгу, и три дня беспрерывно переводя бумажки, расклеивая маркировку и общаясь с поставщиками, я ходила как в тумане.

— Мила, с тобой всё в порядке?

— Всё хорошо, господин Чжи!

Рядом за соседним столом сидел мой непосредственный куратор. Состоятельный мужчина, который уже не раз проявлял ко мне интерес.

Я откинулась на спинку стула и задумалась, крутя карандаш между пальцев. Волосы… Хорошо уложены и чем-то напомажены. Потом другая картинка… Мягких чёрных прядей, которые двигаются в такт ветру… У малыша точно такие же… Однозначно первый минус!

Лицо… Круглое, гладко выбритое с густыми бровями, но… Опять другая картинка красивой линии подбородка и скул, которую я бесстыже разглядывала, когда он меня целовал, лишь на секунду открыв глаза… Ещё больший минус!

Губы… Верхняя тонкая, и намного меньше нижней. Они словно сухие… Естественно сразу же перед глазами всплыли пухлые почти одинаковые по размеру губы, мягче и нежнее которых я не знала. И опять таки у сына были такие же! Теперь можно было точно поставить крест на этом мужчине, что сидел и перебирал бумаги руками… Не теми руками… Совершенно другие руки я видела перед собой.

Нет, мне больше не встретить такого мужчину!

Даже спустя три года я настолько хорошо могла описать его внешность, что это бросало в дрожь!

Я действительно любила призрака! Но ничего с этим поделать не могла…

— Добрый день, госпожа Герман! Вы привели нашего Джина на осмотр?

Улыбчивая медсестра Мин Джу поклонилась и выпорхнула в коридор, сразу же погладив Джина по голове.

— Мин Джу, почему вы вдруг переехали в центральную больницу?

Мы уже поднимались к лифтам, когда она нахмурилась и закатив глаза ответила:

— Ремонт! Вечный переезд с места на место! Всех врачей раскидали по этажам, госпожа. Это так утомляет!

Мы вошли в лифт, и она нажала кнопку двенадцатого этажа.

— Мне казалось у вас всё в порядке с клиникой?

— Было! Пока наш наниматель не обанкротился! Теперь на его место пришел другой и затеял ремонт в детском отделении. Вот часть докторов плюнула и подписала договора с муниципальной больницей.

— И чем это грозит нам?

— Да ничем! Просто переоформите страховку и повторно подпишите договор с доктором Ха Дже.

Я нахмурилась, а Джин начал тянуть меня больно за волосы, показывая на кнопки приборной панели, что загорались поочередно.

— Да, мы едем к доктору Ха!

— Высоко?

— Высоко, милый!

Пока его осматривал доктор я решила выпить кофе, и пошла искать автомат или кофе машину.