— Огонь на поражение!

Я превратился в машину для убийства, которая не чувствовала ничего! Мы двигались по кварталам и днём и ночью выискивая группы одной стороны, чтобы в нас уже палила с гранатомёта другая сторона. Это была настоящая война, где я понял, что и не видел и не боялся до этого никогда. В этом месте я думал лишь об одном — в том доме напротив заложники, и я единственный кто держит на мушке затылок той твари, что учинила это зверство.

Один выстрел… Гильза вылетает из автомата, и со звоном падает на каменную крышу…

Одни вздох… И я чувствую песок даже во рту, даже сквозь тряпку, которая не защитит меня от песчаной бури…

Один глоток воды… Чтобы опомнится, и вспомнить её.

Но судьба решила преподнести мне новый подарок… Спустя месяц моих игр со смертью, я попался. И теперь она стояла надо мной и дышала мне в спину…

— Ну что тварь! Будешь говорить или мы продолжим?!!!

Мои руки были подвязаны на растяжках и я не чувствовал ног, которые эти ублюдки верно перебили, к чертям.

— Иди у черту! — я сплюнул кровь на пол прямо перед этой скотиной, и усмехнулся.

— Теперь ты так просто не отделаешься… Ты будешь кормить червей, узкоглазый, пока тебя не найдут твои дружки!

— С этого и нужно было начинать…

— Так ты смерти хочешь?

Он приставил дуло автомата к моему лбу, и я ощутил холод стали.

— Стреляй тварь!!! — я посмотрел ему в глаза, и там, на их дне увидел страх. — Стреляй!!!

Но последнее, что я увидел это была завеса пыли, которая несла за собой осколки камней. Мой отряд начал штурм… Но я уже ничего не слышал и почти не видел…

Я медленно умирал… И знал, что на этот раз она не будет держать меня за руку.

Глава 21. Ю На

Его привезли в госпиталь в три утра на спец борте прямо из турецкой больницы.

Всё, что я могла сделать это слышать в трубку отрывистое дыхание Дже, который просто молил меня найти лучшего нейрохирурга в Сеуле и вернуть его к жизни…

Прежде я долго думала о том, какую ошибку совершила, и только теперь поняла почему так поступила с ним.

Я боялась! Жуткий страх сковывал меня, когда я представляла подобную ситуацию хоть на секунду… И я его отпустила, чтобы не жалеть о своей жизни потом.

Но сейчас… Когда смотрела на то, как он лежит под аппаратами искусственной вентиляции лёгких, словно живой труп, я проклинала себя за то, что не осталась рядом… За то, что упустила хотя бы то время, что могло у нас быть.

— Ранения очень серьезные, доктор Хан.

Рядом стоял мой учитель и наставник, который и взялся за почти умершего Джина.

— Каковы последствия?

— Тяжелая черепно-мозговая травма, гематомы и отёк мозга в левой области. И это только голова, Ю На… Я молчу про ноги, где нет ни одной целой кости. Он может годами лежать в коме, прости… Я сделал всё, что мог, — он положил руку на моё плечо и сжал. — Теперь всё зависит от самого Джина.

Он тихо вышел, а я так и осталась стоять над кроватью, рядом с которой лежали его личные вещи в контейнере — жетоны с документами и телефон.

Именно это проклятый сотовый заставил меня вздрогнуть и присмотреться к экрану на котором отобразился входящий звонок с того света.

"Моя девочка"

По моему телу прошёлся озноб, и мне показалось, что у меня галлюцинации из-за переутомления. Суг Дже ещё месяц назад рассказал мне о её гибели… Так как мёртвый человек мог звонить?

Я на негнущихся ногах подошла и взяла в руки телефон, продолжая смотреть на имя абонента.

— Слушаю…

В горле встал ком, а по спине прошелся рой мурашек, после голоса, что я услышала.

— Джин…

— Мила, — я взяла себя в руки и начала мыслить здраво.

Я была психически здоровым человеком, и если я узнала её голос, значит это не галлюцинации и Мила действительно жива.

— Ю На??? Мне… Я… — она всхлипывала и тяжело дышала. — Мне прислали письмо… Принесли какую-то дурацкую бумагу прямо в больницу… В палату… Ты… Он… Где Джин?! Он… Тут написано, что он погиб!!! Это ведь ошибка?? Да?? Дай ему… Дай трубку Джину!

Я обернулась и посмотрела на его лицо, которое сейчас напоминало маску, с которой стерли все эмоции жизни, и прикрыв глаза выдохнула в трубку:

— Мы похоронили его вчера утром…

Да простят мне небеса! Я вытерла слезы с лица, и вдохнула полной грудью. Если ей прислали его последнее письмо, значит операцию засекретили, и всех, кто принимал в ней участие, объявили погибшими. Это значит, что я раз и навсегда прекращу его безумную одержимость этой женщиной.

Скорее всего выйдя из комы, у него будет ретроградная амнезия, которую я сумею медикаментозно поддерживать без вреда здоровью! Джин забудет это всё, как страшный сон.

— Этого… — пока я быстро обдумывала свои действия, она наконец ответила. — Не может быть…

— Прости, Мила… Нам тоже тяжело с Суг Дже. Держись и выздоравливай!

Я отключилась, и быстро выключила телефон, засунув его в карман. Он лежал, а я присела на край кровати и взяла его руку в свою.

— Теперь всё будет хорошо… Теперь я буду ждать тебя!

Глава 22. Сэм

Мила лежала в отделении интенсивной терапии Бангкока уже месяц, и только несколько раз приходила в сознание на пару минут, чтобы её опять погрузили в медикаментозную кому. Я думал всё дело в ранении грудной клетки и легких, но всё оказалось куда хуже!

Мила была беременна… Когда я услышал это от Катерины два дня назад почувствовал, что земля уходит из-под ног.

Одно радовало, никто не погиб и Катенина уцелела благодаря своему немцу, что примчался как пуля, и они с Ван Джином нашли её. Катерину на второй же день после Милы в больницу привёз именно майор.

Кореец исполнил обещание, которое дал Миле…

Вот только теперь он не сможет больше ничего пообещать ей…

— Ты!!! Я убью тебя тварь!!!

Док шла ко мне по коридору больницы, а следом за ней буквально бежал Франц и пытался остановить.

— Кэт, остановись!!! — он схватил её за руку, но она всё равно вырвалась и ударила меня кулаком наотмашь по лицу.

— Ты… Скотина, которую даже куском мяса назвать это роскошь!!! — она с силой пихнула мне два медицинских заключения, которые я узнал сразу же.

— Ты хоть понимаешь, что ты их двоих похоронил, ублюдок!!!

— Катерина!!!

— Заткнись, Франц!

Я ничего не мог ответить ей, а просто вытер кровь с губы и присмотрелся к другой бумаге, что была в её руке.

— Он погиб в Сирии!!! Догадайся, тварь, почему он туда поехал!!! — она схватила меня за воротник и прошипела в лицо. — Потому что ты свой член не мог в штанах удержать, Семюэль! Ты же не думал, что Дин мне не скажет? Хотя зачем? Если я сама всё узнала!

— Катя… Я не… Мне…

Но что я мог ответить ей, когда до сих пор в глубине души считал свой поступок правильным.

— Закрой свой гнилой рот!

Она отпустила меня и выхватив телефон, быстро набрала нужную ей комбинацию цифр.

— Катерина Гребовски, капитан военно-морских сил НАТО, запрашиваю связь со штабом.

Я опешил, когда услышал звание этой женщины, которая так искусно играла роль хирурга все эти годы.

— Я хочу доложить об инциденте касаемо медсестры Милы Герман и запрашиваю военный трибунал над своим подчинённым, что сам мне и признался в содеянном.

На том конце что-то ответили, а я остолбенел, до последнего не верив, что мой обычный план так просто раскрыли. И всему виной опять был он!!! Даже собственной смертью он сумел снова испортить мне жизнь!

— Майор Шнайдер! Прошу вас произвести задержание, младшего солдата Сэмюэля Брукса!

Франц молча подошёл ко мне, и заломив руки за спину, пробасил по внутренней связи:

— Машину к аварийному выходу из больницы!

Глава 23. Мила

Я не помню того времени. Постаралась стереть те дни из памяти навсегда, храня в сердце лишь осень, что однажды принесла за собой его. Первое время, любая мысль, любая картинка что ассоциировалась с ним… Да, даже предметы вокруг приносили нестерпимую боль, и по ночам я старалась не видеть снов. Но потом…

Время постепенно начало стирать ощущения, картины из прошлого и воспоминания. Они серели, выцветали на фоне яркого солнца и зелёной лужайки у реки Хан Ган, по которой бегал наш сын еще с несколькими малышами. Джин настолько любил это место, что каждые выходные я привозила его к Радужному мосту и мы подолгу гуляли в парке.

Это был его День рождения — двадцать пятое сентября… Я помню, что в тот день было очень холодно и шёл дождь, но Катерина заверила меня, что это хороший знак, чем вызвала на моём лице смешок.

Я назвала его в честь Джина, ведь каждая чёрточка на лице малыша напоминала мне его.

Я была с ним, и он видел мать, но чтобы Джин был ближе к отцу, я привезла его в Сеул, и два года назад осталась здесь жить. Сын должен был знать откуда его отец, и помнить о том, кем он был. Но я не решалась показывать ему единственное фото Джина. До этого утра… Когда Катя совершенно случайно нашла его в гостиной среди бумаг, когда играла с малышом.

Она часто приезжала, когда была в увольнении. Не редко вместе с ней нас навещал и Франц. Смотря на них… Чего греха таить… Я завидовала, хоть и любила Катерину, как родную сестру. И на ряду с постыдным чувством зависти, я радовалась за них. Ведь и у меня было то, ради чего стоило жить и бороться с судьбой и дальше.

— Мама!!!