Джин просигналил у рынка, который стоял прямо у нескольких двухэтажных зданий почти что посреди дороги.

Немолодой мужчина вскинулся и заметив нас учтиво поклонился и помахал рукой.

— Это твой первый Чхве Йон! — Джин нажал на газ и начал подниматься по крутому склону вверх.

По обе стороны улицы были частные дома, которые стояли, словно на ступеньках, один над другим.

— Приехали, госпожа Герман!

Я трясущейся рукой взялась за ручку и вышла, чтобы посмотреть на красивый деревянный забор, за которым была видна лишь крыша. По нему вился дикий виноград, листья которого успели покраснеть и красивым живым полотном оплетали входные ворота.

— Пошли…

Я даже не заметила, как он вытащил чемодан и встав за моей спиной немного подтолкнул вперед.

Что я чувствовала в этот момент? В моей голове гудела лишь одна мысль — я попала в сказку, которая оживала на моих глазах.

Небольшой дворик, который скрывался за той живой стеной и одноэтажный деревянный дом в восточном стиле, с красивыми ставнями и переходами между садом и двором. Вот что было передо мной.

— Он очень старый… Я пытался привести его в порядок…

— Помолчи… — я опёрлась на него спиной, и он тут же обвил меня руками, положив голову на моё плечо.

— Тебе правда нравиться?

— Помолчи, потому что ты всё испортишь…

Я провела рукой по его сплетенным ладоням и прислонилась своей головой к его.

— Это волшебство…

— Я так боялся, что тебе не понравиться мой заброшенный старенький дом…

Он хохотнул и прижал меня сильнее.

— Это заброшенный рай, Джин…

Я всегда мечтала о собственном доме — маленьком особняке, который будет скрыт от глаз людей и станет моей крепостью. Я не могла поверить в то, что он назвал это место заброшенным.

Небольшой сад, в котором золотым ковром лежали пожелтевшие листья и стоял деревянный широкий топчан под невысокой яблоней, словно сошел с картины художника. Можно было достать мольберт и начать рисовать хоть сейчас.

Джин обошел меня и опять потянув за руку повёл ко входу.

— Ты замёрзла…

Мы переступили порог вместе, и пока я как маленький ребенок всматривалась в необычную планировку дома и его детали, Джин снял пальто и помог раздеться мне. Он так и остался стоять пока я начала идти вперёд по небольшому коридору, который заканчивался гостиной — огромным пространством, что из кухни переходило в зал с обеденным столом и большим диваном.

Вокруг висели фотографии и картины, а на небольшом кресле лежал вязаный плед. Но самым завораживающим был выход на террасу, справа. Из него открывался вид на часть огромного города, что была видна с этого склона как на ладони, а сама терраса, стояла словно над крышей соседнего дома.

Рядом у её входа был небольшой низкий комод с фотографиями в резных деревянных рамках. На них, застывшими моментами счастья были изображены его родители и брат. Это я поняла сразу, как посмотрела на мальчиков, которых обнимали отец и мать.

— Когда их не стало? — мой голос дрогнул и я провела рукой по одному из фото, обернувшись.

Джин стоял, опираясь на косяк в выходе из коридора со сложенными руками на груди, и смотрел на фото.

— Десять лет назад… Как ты догадалась?

— Этот дом… Он был пуст очень долгое время. — я посмотрела в его глаза. — Прости… Я должна была спросить.

— Тебе не за что извиняться. Я должен был сам тебе рассказать.

Сперва я просто смотрела на него, потом тепло улыбнулась, и он наконец оттаял. Это было трудно… Для Джина было трудно вспоминать своих родных, поэтому я пошла по пушистому ковру обратно и обняла его.

— Я голодная! Ты кормить меня будешь? — отстранилась и нахмурила брови.

Джин лишь усмехнулся, а потом легко поцеловал меня в щёку, быстро и невесомо. Следом в нос, и мы уже смеялись… Потом в губы… И я пропала…

— Вначале ты накормишь меня! — выдохнул он, и схватил за талию, приподняв над полом.

Джин направился в лево, где был ещё один коридор и три двери.

— Ты тащишь меня в чулан? — я хихикала и ногами цепляла пол, пока он пытался меня пощекотать.

— В пещеру! — он как-то странно изменил интонацию так, что я готова была схватиться за живот от смеха.

Дверь распахнулась и гулко ударилась о стену, но нам уже было всё равно. Меня поставили на ноги и обернули спиной, нежно проведя по талии и целуя в шею.

— Это явно… — я закатила глаза когда он прикусил кожу, и громко втянула воздух. — Не пещера…

Но он не останавливался и уже схватился за молнию на платье, чтобы медленно везти её вниз, при этом цепляя кожу пальцами и обжигая её.

— Ты специально так красиво вырядилась, чтобы мы из дома всю неделю не выходили?

Джин обжог моё ухо своим дыханием, пока его рука уже забралась между складок и обхватила мою грудь. Ноги налились свинцом, и я опять опёрлась спиной на него прикрыв глаза, от той дрожи, что во мне вызывали эти ласки.

— Почему ты молчишь?

Вторая рука медленно стягивает платье с плеча и я чувствую как он его целует… Теплое и мягкое прикосновение рождает во мне рой мурашек, что проноситься по спине, и я еле стою на ногах, от того насколько долго и медленно мы движемся к цели…

— Ты…

— Что? — его пальцы сжимают сосок, губы водят по мочке уха, а рука медленно ведёт вниз вдоль оголённого плеча, и стаскивает рукав платья.

— Не даешь мне ничего сказать…

— И сделать…

Я открываю резко глаза, когда понимаю, что всё исчезло… всего на миг, которого достаточно, чтобы платье упало на пол, а я оказалась прижата его телом, утонув в мягких простынях.

— Чулки… — он ведет вдоль моей ноги, цепляясь пальцами за кружево, совсем невесомо, словно кожи косаются струи теплой воды. — Женщина, вы возрождаете все мои пошлые фантазии!

Я снимаю с него гольф и провожу по волосам, ощущая их прохладу, пытаясь растворится в их шелковистой нежности.

— Это радует… — выдыхаю я, когда чувствую как порывы теплого воздуха щекочат кожу и останавливаются у ложбинки между грудей, где он зубами отцепляет хитрую застёжку лифа.

— Господи… — выдыхает он и хохочет у моей груди. — Что только не придумают для вас…

Он проводит по ней губами, пока мои пальцы не сжимают его волосы, и он не обхватывает сосок, с силой втягивая, заставляя меня прогнуть спину ему на встречу.

Наши взгляды встречаются и я понимаю — на этом шуточки окончены.

Потому что мои руки быстро спускаются вниз, чтобы расстегнуть сперва ремень, а потом и застёжку. Открыть путь рукам, и притянуть его ближе. Провести вверх по спине и ощутить то, насколько она сильная.

Сила… Мне всегда нравилась именно она в мужчинах, но Джин… Это было другое… Его кожа была упругой, а спина жилистой… Я буквально кожей ощущала, как мышцы передвигаются в такт его движениям! Мне нравилось всё в нём…

То как он с выдохом целует меня, одновременно заполняя собой. То как он движется во мне, при этом смотря мне в глаза, на ровне с тем как смешиваются наши дыхания. То как я прикасаюсь к нему, цепляюсь за него руками и буквально впиваю ногти в его кожу от наслаждения, что жаркой волной растекается по моему телу.

Мы переворачиваемся, и наконец, я могу добраться до его тела, почувствовать его кожу, которая на вкус похожа на терпкую патоку. Увидеть, как он смотрит на меня и его глаза с жадностью ласкают моё тело. Провести руками по груди и почувствовать, как его ладони с силой сжимают мои бедра, заставляя двигаться быстрее.

Заставляя подходить к самому краю…

Мы спим… И я слышу его тихое дыхание. Спокойное и размеренное. Не такое как в том доме в глухой деревне. Там оно было другим. Там он не спал, а лишь делал вид, постоянно напряжённо вздыхая. Будто чувствуя опасность.

Я так хотела чтобы он был спокоен и мог выспаться, что сейчас наслаждалась этим. Он просто спал… А за окном только наступал вечер.

В комнате царил полумрак, и я медленно поднялась, накинув на себя одну из его рубашек, которые свисали со спинки стула.

"Не успел погладить…", подумалось мне, и я опять посмотрела на Джина.

Видимо он действительно устал от такой жизни, если уснул как младенец посреди белого дня?

Я тихо вышла, и застегнув все пуговицы вошла в зал.

Тихо… Спокойно и тепло… Этот дом, словно ласковый очаг, грел изнутри. Современный двухстворчатый холодильник хранил кучу бутылок с соком, минералкой, и какими-то контейнерами, которые я не решилась открыть.

Видимо есть дома он сегодня не собирался.

Я посмотрела на часы и поняла, что только семь часов вечера, а до рынка, что у подножия этого склона всего десять минут пешим ходом. Может там есть и магазин?

Пока мотала прядь волос на палец, привычно намотала волосы в высокий пучок.

Думаю за это время он не проснётся…

Моя маленькая шалость состояла в борще, который я ему так и не приготовила. Поэтому я нашла глазами свой чемодан, что так и остался стоять в гостиной, одиноким черным пятном.

Но найду ли я здесь нужные ингредиенты? Они не едят такой суп!

Ощущение волнения и того, что я обожаю новые места буквально заставило меня одеться в теплые джинсы и накинуть его толстовку, что висела у дверей.

В саду шелестели листья, и снег уже закончился. Я на минуту остановилась и присмотрелась к пустому месту у окна одной из комнат.

Тут что-то явно росло… Но что? Этот участок стоял словно сирота рядом с небольшими кустарниками.

Я оторвала от него взгляд, и вышла из двора, чтобы увидеть как двое ребят весело хохоча поднимаются, видимо, домой. Они заметили меня, немного притормозили, посмотрев на дом Джина и легко поклонились, здороваясь.