Патриция Райс - Заблудший ангел

Но все равно. Зловеще усмехнувшись, Пэйс направился к Гарету и его поверенному, прежде чем те успели исчезнуть. Роб Маккой с друзьями загородили им проход. Не обращая внимания на то, что судья изо всех сил стучит молотком и призывает к порядку, Пэйс схватил Гарета за плащ, припер к стене и ударил в живот.

Гарет даже не сопротивлялся. Он опустился по стене на пол, громко охнув и чуть не задохнувшись. Пэйс повернулся и отошел, а несколько человек подняли английского лорда и выволокли из зала. Его поверенный остался, с интересом наблюдая за Пэйсом, который вернулся на место.

Кто-то предложил Доре сесть в первом ряду, и теперь она сидела рядом с Джози, крепко сжимая ее руку, что удивило Пэйса. Он никогда не предполагал, что Джози и Дора могут быть так дружны, но не это было в данный момент его главной заботой. Обратившись к разгневанному судье, Пэйс спокойно произнес:

– Ваша честь, я приношу чистосердечные извинения за случившееся, но у мужчин есть свои обязательства. И одним из них является необходимость указать могущественным английским лордам, что они не смеют поднимать руку на наших жен.

Раздался одобрительный рев зала. Пэйс огляделся по сторонам в поисках Джо Митчелла, его усмешка стала злобной.

– И еще: необходимо показать всевозможным тиранам, что это страна свободных людей, которые не встанут на колени перед чинами и богатством, которые не позволят погубить свои семьи из-за жадности и амбиций. Господин судья, я желаю заявить, что наш уважаемый мэр, Джозеф Митчелл, давно поставил богатство и алчность над интересами свободных людей, и готов это доказать.

Под одобрительные возгласы собравшихся Пэйс вернулся к обсуждению дела. Он расположил слушателей в свою пользу, рассказав, что Джо на протяжении многих лет обманывал всех землевладельцев округа, и теперь они жаждали крови Митчелла и ловили каждое слово Пэйса. Он не нуждался в их поддержке, чтобы выиграть дело, но хотел доказать Джо, Итэну Энндрьюсу и другим, что нельзя обкрадывать и обманывать слабых и беспомощных. И еще он хотел доказать Доре, что ей незачем жалеть о своем решении уехать, иначе после суда и до конца жизни она будет связана с бедняком фермером.

Произнося речь и следя за выступлениями свидетелей, Пэйс чувствовал на себе неотрывный взгляд жены и каждое свое слово и действие как бы представлял на ее одобрение. Он знал, что по отношению к Гарету был чересчур груб. Что же касается Доры, то он всегда сначала действовал, а потом думал, и все же хотел бы доказать ей, что умеет решать возникающие споры, не прибегая к насилию. Если ему нечего предложить ей, то, по крайней мере, у нее будет муж, которого можно не бояться.

Когда поверенный Джо представил бумаги по сделке на усадьбу Николлзов за фиктивной подписью «Дора Николлз», Пэйс был во всеоружии. Он не собирался оспаривать их. Он был готов признать это, так же как и следующий пункт, который был подготовлен Гаретом и его поверенным и который представил защитник Митчелла. Пэйс все еще думал при этом, что тем самым поможет Доре. Он надеялся устроить ей лучшую жизнь, чем та, которую мог обеспечить сам. Но теперь Пэйс решил бороться, и надеялся, что она готова к последствиям.

Подняв брови, он взглянул на поверенного, который утверждал, что Пэйс и Дора не были женаты, когда при совершении сделки она подписалась его именем. Пэйс беззаботно взял со своего стола документ и предупредительно подал его судье.

– Ваша честь, моя жена подписала это в январе текущего года. В апреле у нас родился ребенок. Я вправе вызвать на поединок любого, кто будет утверждать, что мы не были женаты, когда она была беременна. Но я человек разумный, ваша честь, и, как доказательство наших законных отношений, представляю вам брачное свидетельство. Спросите здесь любого, и вам подтвердят, что мы с Дорой влюблены друг в друга с детства. Я просто ждал ее совершеннолетия, чтобы сделать предложение.

И Пэйс, нисколько не смущаясь, показал брачное свидетельство, помеченное задним числом. Если бы Митчелл знал об этом, он вызвал бы священника в качестве свидетеля. Но Джо думал, что Пэйс дрогнет раньше, а теперь было поздно протестовать. Он сам зарегистрировал в суде свидетельство, датированное прошлым годом. Таким образом, все сошло как нельзя лучше, но Пэйс не осмелился повернуться и взглянуть Доре в глаза. Ей, конечно, не могла нравиться эта мелкая ложь, хотя она и была во спасение, тем более что все остальное правда. И что же делать, если ему потребовалось столько времени, чтобы понять, как она ему нужна.

Джо забеспокоился, но его адвокат, не мешкая, пришел на помощь, представив копию завещания Карлсона Николлза, по которому усадьба со всеми угодьями должна была перейти к Чарли. Адвокат победоносно взглянул на Пэйса и заявил, что Дора не имела юридических прав подписывать документ, поскольку в то время Пэйс не был владельцем усадьбы.

В зале воцарилась тишина. Пэйс видел, как Дора нервно ломает пальцы, но он заранее предвидел аргументы противной стороны и явился в суд, хорошо подготовившись. Взяв еще один листок, лежавший перед ним, Пэйс приобщил его к все увеличивавшейся перед судьей пачке.

– Ваша честь, я позволил себе обратиться к военным властям, ведающим тюремным лагерем, в котором умер мой брат. Ответчик, соблюдая приличия, мог бы подождать, когда брат умрет, и уже потом попытаться незаконно получить дом его вдовы. Но факты свидетельствуют о том, что Джо Митчелл пытался продать мой дом с аукциона еще за неделю до смерти Чарли.

Помощник адвоката немедленно опротестовал это заявление, но судья, раздраженный предыдущими уловками, приказал ему замолчать. Противник Пэйса тем не менее, торжествуя, вернулся на место и демонстративно вынул из папки какие-то бумаги.

– У меня имеется копия свидетельства о рождении некой леди Александры Теодоры Бомонт и заявление, подписанное ее братом и поверенным отца, подтверждающее, что Дора Николлз и вышеупомянутая леди – одно и то же лицо. Если вы обратите внимание на подписи на сделке и в брачном свидетельстве, то они подписаны псевдонимом Дора Смайт, а не подлинным именем. Таким образом, оба эти документа являются недействительными.

Пэйс услышал, как зал дружно охнул. Он надеялся защитить Дору от неприятного для нее разглашения тайны, но все равно подготовился и к такому обороту. Взяв «Уложение», он направился к скамье присяжных и начал зачитывать все пункты официальных актов Законодательного собрания штата Кентукки, в которых объявлялось о прекращении действия всех общих законодательных актов Англии и принятии новых законов, касающихся прав и свобод.

Зал нетерпеливо покашливал, ожидая, когда же Пэйс сделает вывод. Наконец он захлопнул том и твердо взглянул на судью.

– Ваша честь, эти господа пытаются доказать незаконность моего брака на основании общего английского законодательного права и законодательных актов английского парламента. Законодательство штата Кентукки не запрещает жене использовать фамилию ее приемных родителей вместо фамилии убийцы ее матери.

В зале раздались радостные и испуганные возгласы. Поверенный графа закрыл глаза рукой, но не возразил. Пэйсу было неясно, что таким образом хотел выразить этот пожилой человек – отвращение к тому, что он считал деревенским фарсом вместо суда, или согласие с аргументом. В конце концов, это не важно. Судья ударил молотком и отклонил заявление Митчелла. И брак, и сделка были утверждены как имеющие законную силу.

Пэйс повернулся как раз вовремя, чтобы принять в объятия Дору. Здесь, конечно, было не место для выражения чувств, но он не мог отказать себе в поцелуе. Он гладил бледное распухшее лицо и тесно, насколько позволял кринолин, прижимал жену к себе.

Судья кашлянул и объявил перерыв на пятнадцать минут.

– Аллилуйя, Николлз, поздравляю! – кричал Роберт Маккой, сбегая по ступенькам подъезда и награждая Пэйса тумаком в спину.

Толпа на лужайке перед зданием суда встрепенулась. Импульсивно народ ринулся в сторону подъезда, образовав плотное кольцо.

Пэйс крепко держал Дору за талию, отвечая на поздравления Роберта, и внимательно наблюдал за происходящим. В ненадежные времена скопление людей часто превращается в неуправляемую толпу. Пэйс не хотел, чтобы их с Дорой затерли. Краем глаза он заметил черную физиономию Джексона под вязом на лужайке и почувствовал некоторое облегчение. По крайней мере, если потребуется помощь, у него есть один друг.

– Я еще ничего не сделал, – ответил Пэйс сдержанно. – Теперь все зависит от главных ответчиков по этому делу. Единственное, что мне удалось доказать, что Митчелл – бессовестный обманщик, но это, кажется, и так было всем известно.

Дора придерживала руками юбки, пока они с Пэйсом спускались по лестнице. Пэйс чувствовал, как она волнуется, но не замечал никаких видимых признаков враждебности в толпе, которая, казалось, предвкушала воскресный отдых, а не насилие. Теперь он уже обладал достаточным опытом, чтобы чувствовать разницу.

Неожиданно возник какой-то оборванец в красных подтяжках и заплатанной рубашке.

Пэйс, так что, я теперь могу получить назад мое пастбище?

Амос, найми себе хорошего адвоката и докажи, что Митчелл получил его по подложным документам или другим обманным путем. Судья будет разбираться индивидуально в каждом случае. Я же только открыл суду глаза.

Мужчина как-то неловко повел плечами под подтяжками.

– А нельзя рассчитывать на тебя? Ведь сегодня тебе здорово повезло.

Толпа зашевелилась. Многие кивали. Дора выжидательно поглядела на мужа. В ее небесно-голубых глазах светилось такое восхищение и одобрение, о которых Пэйс мог только мечтать. У него перехватило дух от переполнявших его чувств, когда он вгляделся в эти доверчивые, обожающие глаза. Пэйс даже потерял дар речи. Он не заслуживал того, что видел, но страстно желал этого всеми фибрами души.