Вера и Марина Воробей - Заблудшая душа

«Плевать я хотела на то, что она обо мне подумает! – приняла решение Каркуша. – Пусть скажет спасибо, что я простила ее за вранье!»

На самом деле Каркуша совсем не была злопамятной и, зажав в руке телефонную трубку, всей душой желала лишь одного: чтобы Лавочка и Паша помирились, чтобы у Клавы снова появился дом. Каркуша вовсе даже не была уверена, что, рассказывая ей о причинах ссоры с матерью, Клава сказала правду. Возможно, старые игрушки, от которых Паша решила избавиться, как это часто случается, послужили лишь поводом к ссоре. Впрочем, Катя не исключала, что даже формальная причина могла оказаться другой. Может быть, между Пашей и ее дочкой случилось нечто такое, о чем Клава не может вспоминать без боли, и потому не стала рассказывать об этом Каркуше…

– Алло, это опять я, – сказала Катя, едва на том конце провода сняли трубку. – Узнали? Короче, через двадцать минут Клава будет у меня. Вы сейчас где находитесь?

– На съемке, на «Мосфильме», – ответила Прасковья Крик. – Но я возьму такси… Вы же на Фрунзенской живете? А точный адрес можно?

Катя продиктовала адрес и, перед тем как положить трубку, предупредила:

– Только вы поторопитесь… Вы же свою Лавочку знаете, она человек непредсказуемый, а я не смогу не предупредить ее, что вы с минуты на минуту должны подъехать.

– Уже лечу! – заверила ее Паша. – Умоляю вас, – закричала она, – задержите ее! Заприте дверь, а ключ в окошко выкиньте! Я вам новый замок вставлю! Что угодно сделайте! Если не увижу сегодня Лавочку, то сойду с ума!

– Приезжайте, – отрезала Каркуша и отключилась.

Теперь Катя уже не сказала бы с прежней уверенностью, что Прасковья Крик – такой уж простой в доску человек! Ничего себе замашки! Выброси ключ, а она, видите ли, новый замок вставит! Да и голос женщины, как показалось Каркуше, звучал на этот раз по-другому. В нем явно проступали властные, нетерпеливые нотки.

«А меня, может, старый замок вполне устраивает! – злилась больше на саму себя, чем на Пашу, Каркуша. – С ума она, видите ли сойдет… Нашли крайнюю! Не надо было мне горячку пороть! Как всегда, вначале наломаю дров, а после думаю… Вот приехала бы Лавочка, – Каркуша уже не в первый раз называла про себя Клаву именно так, – вместе бы посидели, подумали, как поступить… Может, перезвонить, сказать, что встреча отменяется?»

Но, подумав так, Каркуша по-хозяйски строгим взглядом окинула гостиную и решила, что к приходу гостей надо хотя бы пыль вытереть. Катя понимала, что присутствие Кирилла, как, впрочем, и Артема при встрече Паши и Лавочки нежелательно. Да, собственно, и Каркуша-то им тоже ни к чему… Но что касается Кирилла, то Лавочка сама на этом настояла. Конечно, она не знала, что к Каркуше явится Паша…

«Ой, и так башка уже пухнет от чужих проблем! – подумала Каркуша, нервно елозя тряпкой по запыленному экрану телевизора. – Будь что будет!»

Катя вытряхивала на лоджии тряпку, когда в гостиную при полном параде заглянул старший брат.

– Куда собрался? – с надеждой в голосе спросила она.

Дело в том, что Артем был совершенно не в курсе ее планов. Все переговоры с Прасковьей Крик Каркуша вела в своей комнате за плотно закрытой дверью.

– Дела, – едва взглянул на нее Артем. – Закрой дверь.

«Неужели?! – радостно думала Каркуша. – Хоть в чем-то повезло. Уж он бы точно не упустил случая и накинулся бы на Пашу со своими дурацкими просьбами составить ему протекцию. Вот уж карьерист несчастный, только и думает, как бы ему рожу свою смазливую перед миллионами телезрителей засветить!»

– Ты когда будешь? – с деланным безразличием поинтересовалась она.

– Поздно, – последовал нелюбезный ответ.

«Только бы они с Лавочкой не встретились!» – сжимала кулаки Каркуша, глядя в окно.

Когда раздался звонок, Каркуша насыпала в чайник заварку. Поставив на стол жестяную коробочку, девушка кинулась в прихожую.

«Только бы не Паша!» – думала она, поворачивая ручку замка.

По ее ощущениям, времени уже прошло достаточно. На такси Паша вполне могла доехать. Не понятно только, почему Клава и Кирилл так долго шагают?

– Привет! – облегченно вздохнула Катя, увидев на пороге смущенных молодых людей. – Проходите… Вероник, надевай тапочки…

– Никаких больше Вероник! – весело заявила девушка, расшнуровывая ботинки. – Отныне и навеки я – Клава.

– Здорово, – одобрила ее Каркуша. – Ну а тебя как называть прикажешь, по-прежнему? – с улыбкой обратилась она к парню. – Или тоже успел имя сменить?

– Артем дома? – проигнорировал Катину шутку Кирилл.

– Умотал куда-то, – небрежно махнула рукой она. – Но вы не расстраивайтесь, сейчас к нам кое-кто покруче нагрянет…

Произнеся эту фразу, Каркуша пожалела: надо было как-то иначе подготовить почву, более деликатно, что ли. Но особой деликатностью Каркуша никогда не отличалась. Как ни боролась с собой девушка, ее нетерпение, привычка всегда действовать не окольными путями, а, как говорится, «утюгом в грудь», давно уже стала ее второй натурой.

– Кого ты имеешь в виду? – сразу напряглась Клава, совсем как в первые минуты их знакомства.

– Может, чайку или кофе? – запоздало спохватилась Катя. – Вы есть хотите?

– Мы только что из кафе, спасибо, – вежливо отклонила ее предложение Клава. Казалось, девушка почувствовала что-то неладное, потому что в следующую секунду она спросила: – Кать, кого ты ждешь? Может, мы с Кириллом не вовремя?

– Как раз таки вовремя, – стараясь придать своему голосу беззаботности, возразила Каркуша. А потом набрала полную грудь воздуха и выпалила: – Клав… В общем, сейчас ко мне приедет Паша.

Кирилл, который все это время молча стоял у окна, так и вскинулся:

– Паша? Ты имеешь в виду Прасковью Крик? Ее маму?

– А откуда она… И как ты… Что вообще здесь происходит? – одними губами прошептала Клава, и Каркуша увидела, как кровь моментально отхлынула от ее лица. Щеки девушки стали мертвенно-бледными. – Зачем? Ты не должна была… Нет, я не верю тебе… Ты шутишь? – со слабой надеждой взглянула она Каркуше прямо в глаза.

– Я сейчас все объясню, – запричитала Каркуша. – Только ты сядь, сядь и успокойся… Все будет хорошо, вот увидишь…

– Нет! – вскочила на ноги Клава. – Я не хочу этого! Не хочу! Как ты могла, за моей спиной…

– Постой! – Каркуша ухватила Клаву за руку. – Ты не можешь сейчас уйти! Паша… она весь город на уши из-за тебя поставила, в розыск подала, частного детектива наняла… Она без слез о тебе говорить не может! Отец тоже с ума сходит!

– Так ты, значит, и с отцом успела познакомиться? – глухо отозвалась Клава.

– По телефону только, – мелко затрясла головой Катя. – Ты же убежала… Я не знала, где тебя искать… Телефон у вас отключился… Я подумала почему-то, что ты можешь пойти к отцу…

– А телефон откуда узнала? – Во взгляде Клавы читалась явная враждебность.

– По Интернету, – жалко улыбнулась Катя. – Всех Криков выписала вначале, а потом…

– Ясно, – перебила Клава. – Пусти! – Она резко отдернула руку, и в эту секунду кто-то настойчиво позвонил в дверь.

В первый миг Каркуша подумала, что жгучая брюнетка, позвонившая в ее дверь, ошиблась адресом – так не похожа она была на женщину из журнала «7 дней». Только спустя минуту, когда та произнесла первое слово, Катя поняла, что это и есть Прасковья Крик.

– Ты Катя? – спросила она, без приглашения проходя в квартиру. – А где Лавочка? Она здесь?

Каркуша обернулась. Видимо, услышав звонок, Клава успела куда-то улизнуть, возможно, она скрылась в Катиной комнате. Кирилл же, по всей видимости, остался в кухне.

– Проходите, – отступила в сторону Каркуша. – Клава у меня… Только…

Но женщина уже не слушала ее объяснений. Подобно урагану, она понеслась вначале на кухню, потом, споткнувшись о кроссовки Кирилла, кинулась в комнату, затем в другую. Каркуша, будто во сне, медленно следовала по пятам. Клавы не оказалось ни в одной из комнат.

– Где она? – Женщина схватила Каркушу за руку. Про себя та отметила машинально, что пальцы у Прасковьи Крик ледяные. – Ты меня обманула?!

Они стояли в довольно узком проходе между кухней и ванной комнатой. Каркуша вопросительно взглянула на Кирилла. Тот молча кивнул на дверь ванной.

– Лавочка, миленькая! – запричитала Прасковья Крик, схватившись за круглую металлическую ручку. – Прости меня! Умоляю, открой! Ты слышишь меня? – Она изо всех сил дергала ручку, но из-за двери не доносилось ни звука. Каркуша с широко раскрытыми глазами стояла чуть поодаль, спиной привалившись к холодной стене. – Тащи инструменты! – обернулась к ней Паша.

– Инструменты? – недоуменно переспросила Каркуша. Ей представился хромированный лоток, в котором, накрытые куском стерильной марли, лежат скальпель, всевозможные кривые зажимы и пинцет.

– Инструменты! – нетерпеливо повторила женщина. – Стамеску, отвертку, молоток…

– Но они там, под ванной, в чемоданчике лежат… – наконец сообразила Каркуша.

– Черт! – в сердцах воскликнула Прасковья Крик. – Тогда давай нож!

– Но если вы испортите замок, мои родители… – попыталась возразить она, но известная на всю страну актриса перебила: – Я заплачу! Давай нож! – Но поскольку Катя продолжала стоять не шелохнувшись, добавила, сменив тон: – Пожалуйста, я тебя очень прошу…

– Катя, не слушай ее! – впервые подала из-за двери голос Клава. – Зачем ты пришла? – обратилась она к матери.

– Если бы ты знала, как я счастлива! – внезапно воскликнула та и в следующую секунду залилась слезами. – Я ведь думала, что никогда уже не услышу твой голос! Лавочка! Я так виновата перед тобой! Девочка моя! А ведь я тогда не забыла про твой день рождения! Не забыла, слышишь?

– Мне это безразлично, – угрюмо отозвалась Клава.

– Неправда! – в необыкновенном ажиотаже воскликнула Паша. – Ты потому и убежала, что подумала, будто я забыла про твой день рождения… А я… Я даже подарок купила! Дай мне две минуты, умоляю! Я уложусь… Только выслушай, не перебивая…